в) Среди патриотической оппозиции (которая в основном сформировалась в той же советской системе, но проявила честность в оценке предательской новой власти) преобладает точка зрения, что СССР был "прямым продолжением исторической России", поэтому все геополитическое наследие этого периода является той легитимной основой, на которой и сегодня следует восстанавливать государство. При этом в советском периоде «правильным» считается все то, что расширяло сферу внешнего влияния СССР (независимо от народной платы за это и от идеологических целей режима), а «неправильным» — то, что противоречило этому расширению и усилению государства. (Это, например, выражено в публикациях Н.А. Нарочницкой, О.А. Платонова и др., которые поэтому и антикоммунистическую деятельность русской эмиграции и ее единомышленников в России часто оценивают как "предательскую".)
Однако для православного русского политика в оценке наследия коммунистического режима главным критерием не может быть внешняя мощь государства, которая не гарантирует от внутренней гнилости (что стало главной причиной краха СССР при попытке его перестройки). Главный критерий очевиден: насколько те или иные стороны этого наследия соответствовали замысленному Богом должному образу России и выполнению ее миссии «Удерживающего». Все, что способствовало этому, — правильно и приемлемо; все, что препятствовало, — ложно и от этого надо как можно скорее избавиться.
Поэтому в спорах с соседями нам не следует строить аргументацию на одних только формальных договорах, подписанных от имени СССР. Многие такие договоры противоречили интересам нашего народа и преследовали лишь цели марксистской идеологии. В оценке наследия советского периода правовая сторона должна быть подчинена духовной. На практике это обоснование может исходить именно из позиции правой русской эмиграции как части русской нации, никогда не признававшей коммунистическую власть за русскую (эту же точку зрения разделяли и миллионы катакомбных христиан в СССР).
А именно: в советский период на территории исторической России сосуществовали два разных субъекта права и исторического процесса: народ России как наследник всех предыдущих поколений, созидавших государство; и паразитировавшая на нем марксистская богоборческая власть, утвердившаяся вопреки воле народа путем истребления его элиты и национального уклада. Именно наш народ был носителем преемственности русской истории в советский период, а не власть компартии, которая даже использованием патриотизма в годы войны не могла обрести легитимность.
Все эти три четверти века наш народ, преданный всем остальным миром, жестоко страдал от богоборческой власти, молился об избавлении от нее, сопротивлялся ей, заплатив за это десятки миллионов жизней; но иногда ему приходилось вместе с этими же структурами власти (за неимением других) защищаться и от внешних врагов. Все это приводило к разным внешнеполитическим результатам: одни противоречили интересам народа, другие соответствовали им. Поэтому будущее Российское государство должно признать все итоги советского периода, служившие интересам народа как подлинного носителя преемственности (независимо от целей власти), и отвергнуть все то, что противоречило этому критерию. Это, например, позволит отдать должное героизму наших защитников Отечества в годы войны, но не позволит взвалить на них вину за насильственное насаждение марксизма в других странах.
Этот принцип российская дипломатия должна утвердить и в международной политике. В непрерывной борьбе нашего народа с внутренними и внешними врагами немногие внешние приобретения дались ему столь огромной жертвой, что сохранить их он имеет право с любой точки зрения. Поэтому передача территориальных приобретений советского периода другому государству (ранее утратившему эти территории вследствие своей агрессии) может исходить только от нас самих, будучи актом нашего великодушия, проявляемого к лояльному союзнику (с учетом интересов населения этих территорий), — но никак не вследствие враждебного давления на Россию: в этом случае оно будет иметь противоположный эффект.
Православная Россия должна решать свои территориальные вопросы на сочетании двух принципов.
1) Принцип христианского великодушия: Россия не будет насильно удерживать ни одну из незаконно присоединенных территорий или против их воли отвоевывать законно и добровольно отделившиеся.
2) Принцип христианского долга: Россия не может признать беззаконие законным, с марта 1917 г. до наших дней, и не может оставить на произвол судьбы жертвы этого беззакония. Поэтому Россия не вправе игнорировать четкую волю тех народов и территорий, которые захотят вернуться в ее состав, и должна противостоять любой дискредитации этой народной воли двойными стандартами "демократической принципиальности".
В ответ же на демократические протесты против такого восстановления справедливости Россия может привести много примеров, как нынешнее "мировое сообщество" не признавало результатов правления незаконных властей в других странах (так, ФРГ полвека не признавала для себя «заграницей» ГДР). В мире двойных стандартов мы не будем сами следовать им, но их повсеместное применение дает нам право не считать итоги «двухстандартной» политики Запада чем-то незыблемым, а исходить из исторической справедливости применительно ко всем народам и всем итогам XX в.
Это, конечно, наш исходный правовой принцип и наша цель. Сейчас нашему народу приходится принимать фактическое наследие тех, кто правил от нашего имени. Но следует стремиться к осуществлению этого принципа везде, где только возможно, заключив даже новые договоры о независимости таких бывших частей Российской империи, как Польша и Финляндия. Главное при этом — дать оценку всем нарушениям закона и преступлениям как таковым, кто бы их ни совершил — только так можно создать легитимный и нравственно безупречный фундамент для будущей России и для всей международной политики.
При этом мы не можем оставлять вне рассмотрения и огромные материальные потери исторической России от действий иностранных недругов. Даже в денежном выражении не Россия должна внешнему миру жалкие 150 млрд. долларов, а Запад, Япония и особенно США должны России триллионы долларов: это и дореволюционное золото, увезенное в уплату за непоставленное военное снаряжение, и ценности Белых армий, и грабеж вместе с большевиками русских культурных ценностей, и ни в каких цифрах не выразимые потери от большевицкой власти, которую своекорыстно поддержала "мировая закулиса" (законодательство всех стран предусматривает возмещение ущерба от пособничества преступникам).
Для новой концепции российской внешней политики необходимо найти разумный и честный баланс в этой правопреемственности между нашими «долгами» другим странам — и их накопившимися «долгами» нам.
Если же считать посткоммунистическую Россию "историческим продолжателем СССР", то тем самым мы отказываемся от денежного и нравственного долга Запада в отношении исторической России, а от советского периода перенимаем его (преобладающие над приобретениями) утраты, долги и грехи. Мы взвалим на себя ответственность за ущерб, нанесенный богоборческим тоталитарным режимом другим народам, которые могут воспользоваться этим в своих претензиях к России при поддержке "мировой закулисы".
И что касается территории, то, перенимая целиком советскую юридическую базу, мы имеем лишь частичные выгоды (Восточную Пруссию и южные Курилы), но в отношении наших "союзных республик" должны будем признать их большевицкое "самоопределение вплоть до отделения" по неестественным ленинско-сталинско-хрущевским границам. Именно непринятие "правопреемственности от СССР" дает нам законную возможность заодно отвергнуть и все нелегитимные результаты произвола перекрасившихся "правопреемников СССР" в годы крушения коммунистичестической системы. Это касается пересмотра и границ РФ, и приватизации общенародной собственности.
Это дает нам также легитимную основу для претензий к Западу за то, что он усугубил свой долг перед исторической Россией, поощрив грабительские реформы "правопреемников СССР", признав их преступное расчленение России, отказав разделенным народам — русскому, армянскому, осетинскому и др. — в праве на выбор своей государственной принадлежности. При этом "мировое сообщество" не было смущено ни вопиющими нарушениями при проведении сепаратистских «референдумов», ни кровавыми переворотами "демократических президентов", ни правовым произволом в их вотчинах — прежде всего против русского населения. Ведь отделяться от России любым способом — «законно», а стремиться к воссоединению с Россией — это всегда "провокационный империализм Москвы" или чей-то местный «фашизм» (как заклеймили Лукашенко, единственного достойного президента в СНГ — бывшего председателя совхоза…).
