Политика диверсификации стала приоритетной и наиболее емкой задачей всей макроэкономической стратегии Буэнос-Айреса. При этом диверсификация предстает как многоплановое явление, охватывающее целый комплекс вопросов. Причем она не означает отказа от развития тех секторов, где у страны имеются сравнительные преимущества, а предполагает надстраивание над сложившейся сельскохозяйственной специализацией расширяющегося сегмента нетрадиционных товаров и услуг, включая изделия глубокой переработки и наукоемкую продукцию. Особенно важна именно инновационная (а не инерционная) диверсификация, позволяющая качественно улучшить параметры страновой международной специализации.
Аргентина обладает неординарным общеэкономическим – аграрным и промышленным – потенциалом и массивом образованной и квалифицированной рабочей силы. В сочетании с огромными (и далеко не полностью задействованными) природными ресурсами, сравнительно развитой сферой услуг, работающим банковским сектором и устойчивой политической системой это обеспечивает правящему классу и обществу в целом относительную самостоятельность и суверенность в принятии стратегических решений о будущем страны.
Экономическая динамика последних лет и положительные тенденции в социальной сфере (рост реальных доходов основной части населения) сопровождались постепенной сменой в иерархии факторов хозяйственного развития. В том числе: ощутимое повышение роли внутреннего платежеспособного спроса на товары и услуги; дальнейшее расширение круга значимых источников инвестиционной инициативы – государство, местные власти, частные аргентинские корпорации и финансовые институты, индивидуальные инвесторы, иностранные компании и банки, включая региональные и международные, и т. д. (появление так называемого эффекта «самовоспроизводящегося спроса» на инвестиции)', некоторое усиление влияния научно-технологического компонента в процессе воспроизводства; рост воздействия интеграционных процессов в рамках МЕРКОСУР и – шире – в южноамериканском масштабе.
В целом страна выбрала вектор на переход к «экономике знаний», отнюдь не отказываясь от опоры на традиционные отрасли хозяйства, которые адаптируются к требованиям сегодняшнего дня и наполняются достижениями «новой экономики». Но нельзя отрываться от реальности: подлинный прорыв на инновационном направлении все еще блокируется недостаточными вложениями в сферу НИР и образование, а также многими институциональными проблемами.
Узел острых противоречий завязался вокруг отношений правительства с аграрным истеблишментом. Лидеры сельскохозяйственного производства традиционно ощущают себя безраздельными хозяевами аграрной ренты и тех сверхдоходов, которые в посткризисный период им принесли благоприятная мировая конъюнктура (высокий уровень цен) и внутренние макроэкономические условия (низкий обменный курс песо), а потому не слишком склонны делиться прибылями с властью и остальным обществом. Отсюда – болезненная реакция аграриев на введение экспортных налогов (особенно «мобильных»), попытки сдерживать рост цен, ограничивать экспорт и регулировать рынки продовольственных товаров. В основе «враждебности» сельхозпроизводителей – та матрица латифундистского землеустройства, которая исторически определила характер аграрного развития Аргентины.
Новая модель, которую мы определяем термином «неодесаррольистская», не свободна от политических ошибок и сильных элементов популизма, засорена коррупцией, а в макроэкономическом смысле пока не отвечает в полной мере жестким требованиям глобализации и постиндустриальных реалий. Однако нельзя не видеть, что современная аргентинская модернизационная парадигма обладает значительным потенциалом и при прочих благоприятных условиях способна обеспечить переход национальной экономики на более высокий качественный уровень. Но верно и то, что многие до сих пор не решенные хозяйственные проблемы обусловлены недостаточно эффективной институциональной средой, не позволяющей в полной мере задействовать механизмы саморазвития. Аргентинское общество (прежде всего – класс предпринимателей) вправе ожидать от властей целенаправленных усилий по созданию благоприятного правового климата, укреплению демократических порядков, выкорчевыванию коррупции и ликвидации излишних юридических, регламентационных и других барьеров, все еще мешающих бизнесу. Перспективы развития страны зависят от оздоровления основных институтов не меньше, чем от состояния ее ресурсов – капитала, труда, науки и технологий. Необходимо подвести надежный институциональный фундамент под новую модель экономического роста и модернизации.
Другими словами, дальнейшее поступательное развитие Аргентины во многом зависит от продвижения вперед в создании обновленной институциональной среды. Именно в избавлении от традиционных институциональных слабостей кроется решение проблемы периодических провалов национальной экономики. Можно с большой долей уверенности утверждать, что главная причина отставания страны от передовых государств – исторически длительное сохранение контрпродуктивных институтов (во многом неформальных), изнутри подрывающих процесс национального экономического и социально-политического развития.
Общим вектором изменений в институциональной структуре аргентинской экономики должно стать усиление частно-государственного партнерства нового типа и повышение социальной ответственности частного бизнеса. Со всей очевидностью на первый план выдвигается задача совершенствования национального хозяйственного механизма на основе эффективного сочетания рыночной инициативы и рациональной регулирующей деятельности государства. В этой связи перед страной в полный рост встает проблема прочного закрепления имеющихся положительных сдвигов, дальнейшего улучшения макроэкономической обстановки, и прежде всего, повышения качества государственного регулирования и администрирования.
Анализ процесса модернизации в Аргентине говорит о том, что историческое отставание ее экономики (парадоксальным образом образовавшееся, несмотря на самые благоприятные условия роста) невозможно объяснить какой-то одной причиной. Речь должна идти о комплексе факторов, затормозивших и продолжающих тормозить развитие страны и прогрессивную трансформацию ее хозяйственных структур. В их числе:
♦ сохранение экономического и политического влияния консервативных сил, которые способны в нужный им момент вмешаться в ход событий и «отыграть ситуацию назад»;
