— Заройте товарища на огороде, чтобы большие огурцы выросли, — предложил Воитель какой-то роже, заглянувшей в палатку на шум.
— Серьезно, я мало что знаю о душе, я ведь не жрец, — пробормотал позеленевший Куров. После потери Крохина верзила-режиссер как-то оплыл, словно из него вытащили стержень.
— Теперь уже ничего не надо плести, — Султанчик поспешно оборвал Курова и предложил ему проехаться кое-куда. — Именем Духа Чистоты следуйте за мной.
А снаружи нас с нетерпением ждала группа товарищей. Выстроилось кольцо из угрюмых здоровых мужиков и визгливо хохочущих коротышек. Медведи и обезьяны — первое, что мне пришло на ум. Но это были, конечно же, представители людского племени. Потому что сжимали топоры и дубины. В моих глазах побёлело, это призывно засветил загробный мир.
Однако Куров уже сломался, одну его руку держал за запястье Султанчик, вторая поднялась в умиротворящем жесте. И кольцо разомкнулось.
Покорный Куров думал, что его отвезут в крепость-филиал, но он ошибся, как, впрочем, и Особист Султанчик доставил его, и меня заодно, на Завод, причем охрана беспрекословно, с отданием чести нас всех пропустила. Если точнее, добрались мы до печально мне известной доменной печи. Там режиссер заволновался, решил, что сейчас его бессудно оприходуют, возжелал уйти.
Однако Воитель, промолвив странную фразу: «Девятка, не забыла тебя», непреклонно встал на его пути. Тогда верзила Куров попытался, угрожающе вопя, прорваться через меня, как через самое слабое звено. Он подхватил с Земли кривую железяку и хотел припечатать ей мое ухо. Я это заранее почувствовал. Зачесалось то само место, куда он меня собирался двинуть. Ухо зачесалось. Я даже взгляд Курова ощутил, будто он пустил из глаз какой-то электрический вихрь.
Поэтому я смог, поднырнув под руку режиссера, заблокировать ее снизу, а потом коленом закатал ему промеж… Упал, сердечный, лицом в грязь. Мне же стало приятно, хоть никогда я злорадством не страдал.
Впрочем процедура не закончилась на этом. Когда мой напарник оказался к Курову ближе чем я, тот резво вскочил как на пружинках. Невесть откуда у него в руках появилось два клинка. Одно лезвие сделало колющий выпад, другое — рубануло сверху наискось. Такое сочетание ударов сулит кончину — верную и без особых мучений — тем, кто оказался их целью. Однако Султанчик акробатически изогнулся назад, так что первый клинок проколол воздух ниже его спины, а другой свистнул поверх грудной клетки. Мой напарник крутанул сальто-мортале и утвердившись на ногах, извлек будто из рукава кривой меч, затем выписал им несколько мастерских восьмерок. Куров лихо парировал немало ударов, но все-таки попался на ложный выпад — в конце последней восьмерки клинок впился ему в плечо и пошел наискось вниз…
Видал я такие приемы на южнотеменском шляхе, как тюрки ими владели, так и наши пограничные казаки. Ознакомился я тогда с тем, что получается в результате. Разрубленный показывает потроха, вот что…
Разрубленный Куров показал очень странные потроха.
Режиссер имел начинку из какой-то тестообразной массы — пузырящейся, булькающей, жужжащей и даже мерцающей. (Я сразу вспомнил про услышанных по радиоговорильнику богатырей из теста.) Внутри обнаружилось также множество трубочек с пупырышками. Еще там было что-то вроде разрядного столба. Он просвечивал сквозь «тесто» метелкой линейных разрядов, которая находилась в ореоле из мелких голубеньких искорок.
Тут же Султанчик завернул Курова в тряпку и связал ремнем, как будто еще опасался каких-то фортелей со стороны разрубленного режиссера.
И вдруг невесть откуда появилось четверо багатыров, тех самых, вчерашних, только без «Дегтярева».
— Вот они, мучители. Попались, которые дрались! — и я, подхватив Куровскую железяку, кинулся к ним.
Она опять без дела осталась. А я, видимо, избежал крутого переплета, оттого что Воитель меня догнал и затормозил своей чугунной рукой.
— Коллега Кологривов — это наши, наши сотрудники! Они ошиблись вчера, перепутали, с кем не бывает. Вы же видели, какая Куров гадина. Они работают, поэтому и ошибаются. Поэтому извиняются.
— Да, очень извиняемся, — сказал передний багатыр. — Мы не знали, что вы такой уважаемый человек.
— Значит, братья по оружию, встреча на Эльбе, — поддержал без особого удовольствия я.
И профессиональные мучители продолжили пеленание режиссера, как будто тот по-прежнему был вредоносен.
— Теперь, коллега Кологривов, подождите внутри того замызганного домика, — покончив с укутыванием Курова, настоятельно предложил мне Султанчик. — Нужно уделить время некоторым формальностям.
Не доверяют? Или не желают психически травмировать меня как зрителя повторением вчерашней процедуры?
Во всяком случае я послушался, а багатыры вместе с запеленутым телом свернули за остов доменной печи. Причем Куров был поразительным образом жив, напоследок он даже помаргивал глазами. Да, какой-то он не такой как все — в смысле анатомии и физиологии. Впрочем, что мне известно об анатомии и физиологии? — несколько отрывков из учебников. Однако в далекие времена моей учебы еще не расплодились по всей Земле мутанты и прочие аномалы с особым устройством организма.
Безропотно дожидался я сотоварища в заброшенном цеху. Иногда хотелось зарыться куда-нибудь, хоть по маковку в дерьмо, но чувствовал — Султанчик выкопает. Чем все-таки он занимается? Разве это может одобрить Владыка Чистоты, который известен по всей Темении, как самый — чистый феодал и вместилище какого-то особого Духа? Или опять феодальная раздробленность виновата, кто-то в среднем эшелоне отсебятину порет? А когда напарник мой появился, усталый, но довольный, то я, нарушая правила храмового поведения, бросился на него с вопросами.
— Куров — мутант, что ли?
— Наверное. Вскрытие покажет. К тому же черный шаман, сейчас много таких развелось. Душевные силы высасывает, порчу наводит. Он шаман, но и мы не лыком шиты, — как-то вяло после последних событий объяснил Султанчик.
— Здесь что-то непонятное, господин Воитель. Храму Чистоты всегда было плевать на шаманство.
Напарнику явно не хотелось отвечать, его словно тошнило от лишних вопросов. Наверное, это нормально для человека из Палаты Дознаний.
— А если шаманство на нас плюнет? Ладно, я вам лекции читать не буду, мы не в семинарии… Попробуем-ка лучше червячка заморить. Лично я люблю активные молекулы.
Воитель хлобыстнул из бочки с надписью «едкий натр». Я немного зажмурился, попадал во всякие переделки, но нарочно никогда не напрашивался. Из пасти у напарника дымок легкий вышел да появились кристаллики соли на подбородке, больше ничего примечательного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
