суббота, 11 апреля 1987 года, в доме лорда Мишкона в центре Лондона. Перес рассказал Шамиру о встрече и получил его согласие. В пятницу Перес вылетел в Лондон на небольшом представительском самолете в сопровождении Йосси Бейлина, генерального директора МИДа по политическим вопросам, и Эфраима Халеви из Моссада.
Король Хусейн приехал на встречу с Зейдом аль-Рифаи. Встреча длилась с утра до вечера и включала обед с хозяевами. Домашнему персоналу был предоставлен выходной, и леди Мишкон сама приготовила и сервировала вкусный обед. Король был в блестящей форме, вплетал забавные анекдоты в свои язвительные политические оценки. Когда трапеза закончилась, он предложил Пересу и ему пойти на кухню и помочь помыть посуду. В 14.00 они перешли к серьезному разговору, который продолжался в течение семи часов. Началась она с обзора событий предыдущего года. Беседа текла плавно и приятно, постепенно переходя к реальным вопросам.
Король Хусейн считает, что администрация Рейгана основательно запуталась в том, чего она пытается добиться в своем регионе, но свои самые резкие замечания он приберег для членов ООП. По его словам, они неоднозначны в своих основных политических позициях, но это не конструктивная двусмысленность, а скорее, отражение смутного и неопределенного политического мышления. ООП продолжает террор и фактически отвергает все возможности для продуктивных переговоров. Король подчеркнул, что его видение международной конференции не охватывает ООП до тех пор, пока она продолжает отвергать резолюции 242 и 338. Перес выразил мнение, что они находятся на одной волне. Ни Израиль, ни Иордания, по его словам, не могут рассматривать ООП, которая в соответствии со своим уставом стремится к уничтожению Израиля, в качестве партнера по миру. Израиль, конечно, не хотел бы видеть Ясира Арафата у власти в Аммане, добавил он. Перес сообщил, что советский посланник явился на заседание Социнтерна в Риме специально для того, чтобы встретиться с ним, и что его послание заключалось в том, что Москва принимает концепцию "непринудительной" международной конференции. Король отметил, что в советской политике происходят вполне реальные и позитивные изменения, хотя многие чиновники остались прежними.
Лидеры двух стран пришли к согласию по многим, хотя и не всем, ключевым вопросам. Они согласились с тем, что настало время двигаться к урегулированию конфликта. Они также согласились с тем, что для начала процесса необходимо созвать международную конференцию, но она не должна сама навязывать решения. По их мнению, конференция должна собраться один раз, а для каждой последующей сессии необходимо предварительное согласие всех сторон. Они также согласились с тем, что на конференции должна присутствовать совместная иордано-палестинская делегация, в которую не должны входить заядлые члены ООП. Наконец, они договорились, что после открытия сессии переговоры будут вестись с глазу на глаз в двусторонних комитетах, состоящих из израильтян и их арабских оппонентов. Рифаи заявил, что он тоже согласен с ключевыми положениями, сформулированными Пересом.
"Тогда, - сказал Перес, - почему бы нам не попытаться записать наше соглашение?" Король сказал, что не может этого сделать, так как у него есть еще одно дело, которое займет у него час. Он предложил израильтянам за это время подготовить два документа: один - с подробным изложением принципов и процедур предполагаемой международной конференции, а другой - с изложением договоренностей и соглашений между Израилем и Иорданией. Король и Рифаи ушли, а израильтяне быстро приступили к работе. К моменту возвращения короля и Рифаи оба документа были готовы. Они внимательно прочитали их, и Рифаи начал предлагать изменения, но Хусейн остановил его, сказав, что оба проекта точно отражают достигнутые договоренности. В итоге было решено передать документ американцам и попросить их представить его как американский документ. Встреча завершилась на ноте больших надежд. Оба лидера были глубоко удовлетворены результатами проделанной за день работы.
Соглашение Переса и Хусейна не было подписано, но в нижней его части были указаны дата и место проведения, и оно стало известно как Лондонское соглашение. Напечатанное на английском языке на одном листе бумаги, оно состояло из трех частей. В первой части предлагалось, чтобы Генеральный секретарь ООН предложил пяти постоянным членам Совета Безопасности и сторонам арабо-израильского конфликта провести переговоры о мирном урегулировании на основе резолюций 242 и 338 "с целью установления всеобъемлющего мира в этом районе, обеспечения безопасности его государств и удовлетворения законных прав палестинского народа". Во второй части конференции предлагалось предложить сторонам сформировать двусторонние комитеты для ведения переговоров по вопросам, представляющим взаимный интерес.
Третья часть была ключевой, поскольку в ней суммировались все пункты, по которым Иордания и Израиль достигли договоренности:
1. Международная конференция не будет навязывать какое-либо решение или накладывать вето на какое-либо соглашение, достигнутое между сторонами. 2. Переговоры будут вестись непосредственно в двусторонних комитетах. 3. Палестинская проблема будет рассматриваться в комитете иорданско-палестинской и израильской делегаций. 4. Представители палестинцев будут включены в состав иордано-палестинской делегации. 5. Участие в конференции будет основано на принятии сторонами резолюций 242 и 338 и отказе от насилия и терроризма. 6. Каждый комитет будет вести переговоры самостоятельно. 7. Другие вопросы будут решаться по взаимному согласию между Иорданией и Израилем.
В заключение было заявлено, что данный документ подлежит одобрению соответствующими правительствами Иордании и Израиля и что он будет показан и предложен Соединенным Штатам.
То, что ООП нигде не упоминается в документе, должно было расстроить палестинцев. Международная конференция, какой бы бессильной она ни была, также должна была расстроить израильтян правого толка. Хусейну было бы не так сложно продать эту идею арабам, как Пересу - своим соотечественникам, если бы она исходила от США. Отсюда и решение обратиться за помощью к Соединенным Штатам. Вскоре после возвращения на родину Хусейн связался с Джорджем Шульцем, объяснил ему суть достигнутых договоренностей и попросил госсекретаря дать свое благословение. Перес поступил еще более оперативно, отправив Бейлина в Хельсинки на перехват Шульца, который направлялся в Москву для организации встречи на высшем уровне между Рональдом Рейганом и Михаилом Горбачевым.
Перес сам позвонил Шамиру, как только вернулся домой, рано утром в воскресенье. Они договорились встретиться наедине, после еженедельного заседания кабинета министров. Перес подробно рассказал Шамиру о своих переговорах с королем Хусейном и зачитал ему текст документа. Шамир попросил Переса прочитать его еще раз, и Перес сделал это. Но когда Шамир попросил дать ему копию документа, Перес отказался. Он откровенно сказал Шамиру, что боится утечки информации не от премьер-министра, а от его сотрудников. Перес несколько неискренне добавил, что, поскольку по договоренности американцы должны были выдвинуть этот план как свою идею, было бы лучше, если бы Шамир
