— Ну а Шайдо? — спросил Ранд, положив Драконов скипетр на полуразвернутую карту, изображавшую север Кайриэна и горы под названием Кинжал Убийцы Родичей. Может, Шайдо и не такой большой леопард, как Саммаэль, но малость покрупнее Благородного Лорда Дарлина или леди Каралайн. Берелейн вручила ему кубок вина, и он поблагодарил ее. — Рассказывали ли Хранительницы Мудрости хоть что-нибудь о намерениях Севанны? По его мнению, по меньшей мере одной или двум из них стоило проследить за Шайдо, когда те поднимались к отрогам Кинжала Убийцы. Вот Хранительницы Мудрости Шайдо наверняка следили за тем, как другие кланы спускались к низовью реки Гаэлин. Впрочем, об этом Ранд, разумеется, предпочел промолчать. Возможно, Шайдо и презрели джии'тох, но Руарк придерживался традиционных айильских воззрений на всякого рода слежку. Правда, Хранительницы вроде бы имели несколько иные взгляды, нежели все прочие, но разве их поймешь?
— Говорят, Шайдо возводят крепости-холды. — Прервавшись, Руарк щипцами взял из наполненной песком медной чаши горячий уголек, поднес к трубке, раскурил ее и продолжил: — По мнению Хранительниц, Шайдо не намерены когда бы то ни было возвращаться в Трехкратную Землю. И мне тоже так кажется.
Ранд почесал в затылке. Мало того что досаждают Каралайн и Торам, так еще и Шайдо обосновались по сию сторону Драконовой Стены. Такая каша заваривается — куда там Дарлину. А вдобавок кажется, будто невидимый палец Аланны вот-вот уткнется в шею.
— А хорошие новости есть? Хоть какие-нибудь?
— В Шамаре происходят стычки, — ответил Руарк, не выпуская трубки изо рта.
— Где? — не понял Ранд.
— В Шамаре. Или в Шаре. У них множество названий для своей земли — Ко'дансин, Томака, Кигали, да и другие есть. Любое из них может оказаться верным, а может, и ни одно. Тамошние жители лгут напропалую, без зазрения совести. Купишь у них штуку шелка, развернешь — а шелк там только снаружи. А коли в каком-нибудь торжище — одной из крепостей-холдов, где мы ведем с ними меновую торговлю, — встретишь человека, всучившего тебе этот товар, он будет бить себя в грудь и клясться, будто никогда в жизни в глаза тебя не видел. Нажмешь как следует — его же земляки, чтобы ублажить тебя, прикончат пройдоху, заверят тебя, что он был единственным мошенником во всей их земле, и тут же продадут тебе воду под видом вина.
— Но почему стычки в этой самой Шаре хорошая новость? — негромко спросил Ранд, хотя у него не было особого желания услышать ответ.
Вот Берелейн, та слушала с интересом: кроме айильцев и Морского Народа, мало кто знал хоть что-нибудь достоверное о землях, расположенных за Айильской Пустыней, — известно было лишь, что оттуда привозят шелк и драгоценную поделочную кость. Правда, кое-кто читал книгу «Странствия Джейина Далекоходившего», но эти рассказы казались слишком причудливыми, чтобы быть правдой. Хотя, как припомнил Ранд, Джейин тоже писал о лживости жителей тех краев и приводил разные наименования их страны. Правда, кажется, не те, какие назвал Руарк.
— В Шаре никогда не бывало раздоров, Ранд ал'Тор. Говорят, правда, будто Троллоковы Войны заразили и их… — В те дни троллоки вторглись и в Пустыню, но получили такой урок. что по сей день называют ее Землей Смерти.
— Но если с тех пор и случилась хоть одна усобица, в торжищах о том ничего не слышали. А так не бывает: там, где люди обмениваются товарами, быстро узнают обо всем, что происходит вокруг. Говорят, будто их земля всегда была едина — не то что здешняя — и всегда жила в мире. Когда ты вышел из Руидина и был признан Кар'а'карном, в Шаре сразу прознали и об этом, и о том, как титулуют тебя здешние мокроземцы — Возрожденным Драконом. Новость передавалась от торжища к торжищу вдоль Великого Ущелья и Рассветных Утесов.
— Взгляд Руарка оставался невозмутимо спокойным — его все это ничуть не тревожило. — А теперь по Трехкратной Земле разносятся вести оттуда. В Шаре дерутся, а тамошние купцы, приезжая в наши торжища, спрашивают, скоро ли Возрожденный Дракон устроит новый Разлом Мира.
Вино, которое пил Ранд, вдруг сделалось непереносимо кислым. Опять то же самое, что в Тарабоне или Арад Домане. Стоит людям прослышать о нем, как тут же начинаются раздоры. И кто знает, как далеко распространилась зыбь. Возможно, из-за него уже ведутся войны, о которых он ничего не знает. В землях, о которых он и слышать-то никогда не слышал.
Смерть сидит на моем плече, пробормотал Льюс Тэрин. Смерть идет за мной по пятам. Я — смерть!
Поежившись, Ранд поставил кубок на стол. Что еще он должен сделать во исполнение Пророчеств? Как разгадать истинный смысл невразумительных стихов, полных туманных намеков? Следует ли ему присоединить эту Шару, или как там она называется, к Кайриэну и прочим своим владениям? Ко всему миру? И как это сделать, ежели ему не удалось полностью овладеть даже Тиром и Кайриэном? На такое может уйти целая жизнь. А тут еще Андор. Даже если ему суждено разорвать в клочья весь остальной мир, Андор он сохранит в целости и в целости передаст Илэйн. Обязательно сохранит, хоть пока и не знает как.
— Шара, или как там она зовется, далеко отсюда. За один раз следует делать один шаг, и первый наш шаг — Саммаэль.
— Саммаэль, — согласился Руарк. Берелейн вздрогнула и залпом осушила кубок. Некоторое время разговор шел об айильцах, продолжавших двигаться на юг. Ранд намеревался собрать в Тире огромные силы, создать там молот, способный сокрушить все, что попытается противопоставить ему Саммаэль. Руарка, по-видимому, это устраивало, а вот Берелейн твердила о необходимости оставить побольше людей в Кайриэне. Твердила, пока айильский вождь на нее не цыкнул. Она пробормотала что-то насчет упрямства, которое ему же во вред, и пояснила: Кайриэну нужны люди, ибо она не оставила намерения заселить опустевшие земли. Фермеров становилось все больше, и Берелейн надеялась, что в будущем году нужды завозить зерно из Тира уже не будет. Если, конечно, когда-нибудь прекратится эта проклятая засуха. А не прекратится, Тир не сможет обеспечить хлебом даже себя, не говоря уже о других землях. Но, так или иначе, торговля в Кайриэне начинала оживать. Купцы наведывались отовсюду
— из Порубежья, из Андора, Тира и Муранди. А сегодня утром на реке встало на якорь судно Морского Народа. Странно, конечно, что их занесло так далеко от моря, но Берелейн готова была приветить всех.
Чем дольше она говорила, чем чаще вставала и брала со стола то одну, то другую бумагу, тем решительнее становилось ее лицо и увереннее голос. Со знанием дела она рассуждала о том, что из необходимого для нужд Кайриэна средства позволяют закупить в этом году, а с чем придется повременить полгода, а то и год. Правда, в конечном счете все зависело от погоды. Об этом Берелейн упомянула будто мимоходом, но взглянула на Ранда так, словно сказала: раз ты Возрожденный Дракон, ты и должен найти способ покончить с этой засухой. Ранду случалось видеть Берелейн разной:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
