Яростно светили колкие горные звезды, тысячами голосов пела бежавшая справа от дороги горная речка, выпрыгивала из воды в погоне за мотыльками форель. Истерически стрекотали сходящие с ума от страсти цикады, с тихим шелестом парила в небе пара сычей, выслеживая снующих в траве полевок, а наслаждающиеся теплой ночью мыши объедались свежей зеленью и любили друг друга среди высокой травы, успевая прожить заодну ночь больше, чем иной московский обыватель за год жизни.
Одновременно зарождались и находили свой конец мириады живых созданий. Хороша была чеченская ночь, сполна насыщена жизнью и смертью. Я бы с радостью наслаждался и дальше ее силой, да надо было одновременно следить за подопечными оборотнями и не прозевать нежить.
Кстати, об оборотнях. Молодежь во тьме ночи чувствовала себя как дома, подобно теням гигантские кошки скользили вдоль обочины, почти не производя шума. Старик Сатанопуло мог бы гордиться своими созданиями.
А вот и долгожданные хозяева аула, почти с облегчением подумал я, увидев соткавшийся из теней человеческий силуэт. Упырь сумел обмануть не только мои органы чувств. Оборотни тоже попали в просак, пропустив появление нежитя.
Пантера-Катюха, обнаружив чужака в каких-то пяти-шести метрах перед собой, резко затормозила и села на задницу, как обыкновенная кошка, нежданно столкнувшаяся нос к носу с дворовым псом. Леопардо-кот Василий встал рядом, и, выгнув спину дугой, издал угрожающее шипение-мяв. Я оступился и замедлил шаг, получив от неожидавшего такого поворота событий Вахи ощутимый тычек стволом автомата между лопаток.
Паашел, шакалий сын! – Рявкнул вошедший в роль водитель. Бедняга не обладал ночным зрением, и появление на дороге «шайтана» еще не дошло до его абрекского сознания. Тень перед нами подняла вверх руки, напрвив вперед раскрытые ладони.
Упырь очевидно пытался продемонстрировать отсутствие оружия и свое дружелюбие, да на его беду Катерина с Василием не знали международного жеста готовности к переговорам. Для их напряженного как струна внимания этот жест стал последней каплей, опрокинувшей человеческий контроль над звериной яростью.
Упыри вообще-то крайне осторожны и обладают очень хорошей реакцией. Но этот толи был еще молод, толи не ждал такого в своем логове, но уйти он не успел. Да пожалуй, и мне бы этого не удалось, столь неожиданна и стремительна была атака. Размываясь в серые ленты, оборотни бросились на нежитя, одновременно вцепившись в него с двух сторон.
Охреневший от такой наглости упырь взвыл как раненный в жопу слон, и начал отчаянно отбиваться. Ребята то же забыли все мои наставления о звуковой маскировке и включились в драку с самозабвением мартовских котов. Катюха, захватив зубами горло твари, раздирала ей брюхо когтями задних лап, а Василий пытался проделать с упырем тот же маневр, зайдя сзади.
Все вместе они орали так, что даже я был шокирован, а Ваха – так просто опрокинулся на спину, отброшенный резкозтью звукового удара. И тут со стороны аула ударили выстрелы. В сторону визжащего и катающегося по земле комка, в который сплелись нежить с наседающими на него оборотнями, полетели огни трассирующих пуль.
Предусмотрительный упырь тоже пришел не один. И человеческие подонки, что верно служили кровопийцам, сейчас пытались отбить хозяина. На наше счастье, люди хреново видят в темноте, и даже приборы ночного виденья, которые я потом обнаружил у убиенных чеченов, не смогли радикально поправить эту ситуацию.
Но Ваха всего этого не знал. Больше того, ничего не видел, и понять-то толком ничего не успел. Не знаю, что происходило в голове абрека и каковы были его побудительные мотивы, но через секунду с криком «Аллах Акбар» и «сдохни, Шайтан!» наш водитель включился в бой. Он лупил из своего АК-47, вполне профессионально посылая пули в сторону «вражеских шайтанов». Благо, по трассерам можно было легко отследить, где залегли стрелки.
«Шайтаны», обнаружив нового противника, быстро переключились, с этузиазмом обрушив на нас стальной град. Оборотни продолжали терзать стремительно регенерирующего упыря, пытаясь добраться до его жизненно важных энергетических центров. Судя по неумолкающему вою твари, это им удавалось с переменным успехом.
Веселились все. Только я валялся в неглубокой, но очень мокрой и весьма холодной луже, изображая контуженного обывателя. Вмешаться в разборки оборотней я не мог, в любой момент сюда мог пожаловать старший нежить. Мастер всегда высылает вперед птенцов. Этот урок я хорошо выучил с помощью пана Яцека. Так что приходилось сжать зубы и ждать, не вмешиваясь в драку.
Единственная вольность, которую я себе позволил, так это прикрыть Ваху своим телом от трассеров. Абрек, неожиданно решивший вступить в бой на нашей стороне, заслуживал протекции, а меня в шкуре супероборотня Нарасихи автоматные пули могли разве что слегка пощекотать.
Бой затягивался, и я уже начинал терять терпение, когда ночь внезапно стала совсем беспросветной. Казалось, даже звезды на небе померкли, притихли звуки, и откуда-то сверху на нас навалилась вязкая, тяжелая тень.
Оне прибыли. Наконец-то. Выходи Реальгар, твоя очередь, - и я выпустил на волю своего заплечного змея. Уже знакомое чувство, будто тебя, человека, надевает на себя как перчатку тонкой кожи чудовищная сила. По форме я остался почти человеком, но суть изменилась принципиально. Трансформа затронула саму материальность, придав насыщенной демонической энергией телу сверхестественные качества.
Все как прежде. Однако, была на сей раз в намерении дракона какая-то необычная деликатность. Почти нежность, сказал бы я, если б такая метафора была уместна в адрес демона-убийцы. Впрочем, разводить долгие церемонии Реальгар не стал, одним прыжком он перенес нас к появившейся рядом с полурастерзанным оборотнями упырем темной глыбе.
И вовремя. Похожий на двухметровый гранитный обелиск старший вампир уже успел подмять под себя тыльную часть Василия. Бедняга откомментировал этот факт истошным воплем, что было не удивительно, - оборотень враз лишился половины роскошного хвоста.
Дальше глумиться над своим слугой Реальгар не позволил. Удар когтистой руки разорвал упыря пополам, и его жизненный сок обильным потоком хлынул из раны, насыщая нас силой. Меня удивил контраст между почти неразложившимся телом упыря и его энергетикой. Я привык, что чем сильнее нежить, тем больше его возраст и, соответственно тем быстрее разлагается тело упокоенного.
Упырь, ополовинивший гордость Василия, в посмертии не распался прахом, а завонял как достаточно свежий, пролежавший в земле не более года, покойник. А силушкой был наделен немалой, не хуже бригадиров пана Яцека.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
