Старец спросил:
— Почему?
Брат ответил:
— До меня дошли слухи об одном брате, которые мне не полезны.
— Ну, это не правда, — сказал старец, — не обращай внимания.
— Конечно, отче. Но брат, который мне все это рассказал, заслуживает доверия.
— Этот брат не заслуживает доверия, — заметил старец. — Если бы он заслуживал доверия, то не говорил бы такие вещи. Если бы Бог услышал о Содоме, то не поверил бы, пока не увидел Своими глазами. Так и мы не должны верить тому, что говорят.
Брат спросил:
— А если я видел своими глазами?
Услышав это, старец посмотрел на землю и, подняв маленькую веточку, спросил:
— Что это?
— Маленькая веточка.
Тогда старец посмотрел на кровлю кельи и спросил:
— А это что?
— Кровля, — ответил брат.
— Положи в сердце своем, — сказал старец, — что твои грехи — как кровля, а грехи брата — как веточка.
Когда авва Тифой услышал эти слова, восхитился и сказал:
— Какими словами утешить тебя, авва Пимен! Ты точно драгоценный камень! А твои речи преисполнены радости и всякой славы.
5. Он же рассказал следующее. Брат спросил авву Моисея:
— Каким образом человек может стать, как мертвый, для всякого ближнего?
— Если человек, — ответил авва, — не положит в своем сердце, что он уже три года как в могиле, он не постигнет эту мысль.
6. Два брата пришли однажды к авве Памво. Один из них спросил:
— Авва, я пощусь два дня, а на третий ем только два хлебца. Но спасаюсь ли я или заблуждаюсь?
— Авва, — задал вопрос другой, — я зарабатываю рукоделием два кератия в день, и оставляю на еду только несколько нумиев, остальное раздаю бедным. Но спасаюсь ли я этим или заблуждаюсь?
Братья долго расспрашивали его, но авва ничего не отвечал. Через четыре дня они решили вернуться к себе, так и не дождавшись ответа. Клирики утешали их:
— Не скорбите, братья. Бог вознаградит вас. У старца такой обычай — он не отвечает, пока не известит его Господь.
Они пошли к старцу и попросили:
— Авва, помолись о нас.
— Вы уже уходите?
— Да, — сказали они.
Тут он, сопоставив в уме их труды, начал писать на земле, приговаривая:
— Памво два дня постится, а на третий вкушает два хлебца. Но разве монашество в этом? Нет. Памво зарабатывает рукоделием два кератия и раздает их как милостыню. Но разве монашество в этом? Тоже нет, — и сказал им. — Труды хороши. Но если сохраните свою совесть чистой перед ближним, спасетесь.
Услышав это, братья ушли, довольные.
7. Блаженная Синклитикия говорила: «Кто стоит, пусть смотрит, как бы не упасть снова. А кто упал, тот должен думать только об одном: как бы встать (поскорее). Кто встал, должен быть осторожным, дабы не упасть снова. Много бывает ошибок. Кто пал, тот лежит, но, может быть, никаких повреждений при падении он не получил. А бывает, человек стоит, но из — за отсутствия простоты он и, не падая, сползает в страшную гибельную пропасть и совсем пропадает. Ведь со дна глубокой пропасти и крика не слышно, и самой глубины сверху не видно. Как же тебе там взывать о помощи? Как сказал великий Давид: Да не поглотит меня пучина, да не затворит надо мною пропасть зева своего (Пс 68, 16). Тот, кто пал раньше тебя, просто лежит на земле. А ты упадешь и так расшибешься, что станешь добычей зверей. Человек впадает в грех, потому что не присматривает за дверью своей души. Поэтому никогда не позволяй себе дремать, но всегда с пением произноси божественные слова: Просвети очи мои, да не усну я сном смертным (Пс 12,4).
8. Один святой муж, увидев грешника, заплакал и с горечью произнес: «Он согрешил сегодня, а я непременно согрешу завтра. Но он, конечно, покается, а я, может, и не успею».
3. Из Антиоха ПандектаОсуждение ближнего — наихудшая из страстей. Она не только обрекает виновного на страшные мучения, как похитителя божественного достоинства, самозванно объявившего себя Богом, но и лишает его божественного покрова и помощи, когда он впадает в уже осужденный им грех. А кого осуждают, тот избавляется от тяжести греха, если не сердится на осудившего. Осуждающий взваливает бремя его греха на себя. Лучше всего это показал пример фарисея и мытаря (См. Л к 19, 9–14).
4. Из аввы ИсаииЧеловек, занятый великим множеством покаянных трудов, если увидит другого человека и осудит его, пусть даже тот все время грешит и даже не думает об исправлении, делает все свои покаянные труда напрасными. Ведь он отверг часть тела Христова, осудив человека, и не оставил суд Господу, а присвоил самому себе. О собственных грехах он даже не подумал. В настоящей жизни мы все, как в лечебнице: у одного болит глаз, у другого — рука, у третьего может быть свищ или иная болезнь. Некоторые уже выздоровели. Но если тот, кто выздоровел, съест вредной для себя пищи, он опять заболеет и вернется в прежнее состояние. Так и кающийся, если осудит кого — нибудь или унизит, перечеркнет все свое покаяние. Когда люди лежат в лечебнице, каждый болеет своей болезнью. Если кто — то закричит от боли, то никто не станет спрашивать его, почему он кричит. Каждому хватает своих болезней. Ты страдаешь от тяжких грехов: зачем же ты смотришь на грехи другого? Все, кто еще не вышли из лечебницы, общаются только с врачом и не едят то, что может отсрочить выздоровление. А среди нас разве найдется кто — нибудь совершенно здоровый?
2. Всякий согрешивший после Святого Крещения пусть не проявляет небрежности, потому что он еще пребывает в разряде кающихся. Даже если он совершает великие чудеса и исцеления, если воскрешает мертвых и наделен всяческим ведением, то он должен быть внимателен, смотреть, какие грехи совершил, потому что он еще кающийся. Что значит согрешить? Телом впасть в блуд, естественный или противоестественный, страстно посмотреть на телесную красоту, украсть что — нибудь или самому оказаться похищенным какой — либо греховной страстью, вплоть до того, что съесть что — нибудь тайком, чтобы тебя никто не увидел, или же когда кто — нибудь надевает плащ, поинтересоваться, что это за плащ. Кто так поступает, тот уничижает Иисуса.
Авву Исайю спросили:
— Но кто сможет в точности соблюсти все это, отче?
— Человек, — ответил авва Исайя, — сделал подкоп под дом и украл деньги по наущению диавола. Ты ничем от него не отличаешься. Он потом победил грех, и ты победи свой грех. Ведь кто потерпел поражение в малом, тот потерпит поражение и в великом.
3. Если увидишь прегрешение брата, не унижай его, а то попадешь в плен к врагам. Смотри, никого не порицай за его внешность — это повредит твоей душе.
4. Бог показал святому апостолу Петру, что ни одного человека нельзя считать пустым или нечистым. Ведь если освящено сердце человека, то любого другого он будет считать святым. А если сердце человека опутано страстями, то никто для него не свят, но какие страсти он видит в себе, те и приписывает другим. Если ему скажут, что такой — то человек хорош, он сразу разгневается. Вы, возлюбленные, следите за собой, чтобы никого ни упрекать: ни устами, ни в самом сердце.
5. Если страсть унижать побеждает тебя и велит скорее умалить ближнего, вспомни, что именно за эту страсть Бог предал тебя в руки врагов, и обретешь успокоение. Знай одно: кто продолжает осуждать брата, тот далек от милости Божией.
5. Из аввы МаркаБрат, когда ты слышишь о преступлении Адама и Евы, знай только одно. То, что в начале произошло с ними как случай, сейчас происходит со мной и с тобой как событие, требующее немалого размышления. Мы возродились в лоне церкви через святое Крещение и были поселены в раю церковной жизни. Но мы преступили заповедь Возродившего нас. Господь повелел нам любить всех единоверцев и терпеливо принимать всякий плод, откуда бы он ни происходил. Он сказал: от всякого дерева в саду ты будешь есть (Быт 2,16). Но мы предпочли помыслы, внушенные змием. Поэтому одних людей мы считаем добрыми и любим, а других — лукавыми и ненавидим. Это и есть древо познания добра и зла. Мы не можем вынести ближнего, если он допускает ошибки, и внимательно исследуем его поведение. Как только он совершит что — нибудь хорошее, мы сразу его любим, а совершит то, что нам покажется плохим, начинаем его ненавидеть. Но ум, вкусив от древа, сразу же впадает в те же самые ошибки, которые осудил в других. Он видит, что оказался нагим и беззащитным из — за того, что везде искал лукавство. Своей наготы он раньше не замечал, потому что она была прикрыта состраданием к ближнему.
Итак, в миг осуждения умирает наше разумение. Бог смерти не творил, но сотворил ее сам человек, как только возненавидел ближнего. Бог смерти не творит, не радуется гибели живых и не бывает движим страстью гнева, не измысливает дела обороны и не меняется применительно к достоинству каждого человека. Он все премудро сотворил, предопределив все на основании духовного рассуждения. Поэтому Бог и не сказал Адаму: «В тот день, когда вкусите, Я вас умерщвлю», но как предупреждение раскрывает перед нами закон справедливости: В день, в который ты вкусишь от него (от древа), смертью умрешь (Быт 2,17). Господь установил, что за каждым делом, добрым или злым, естественным образом следует воздаяние. Это вовсе не то, что, мол, Господь придумывает воздаяние, как считают некоторые, не знающие о духовном законе.
