– Лучший способ спрятать твоего сына – дать белю Озему найти его…
– Как?! – Има Ухтар от неожиданности выронил вожжи.
– Очень просто. Если бель Озем схватит твоего сына, то он будет в полной безопасности…
– Ты просто шутишь над моим горем… – подавленно выдавил старик и опустил голову. Я усмехнулся и слегка хлопнул его по плечу.
– Ты просто не понял меня, уважаемый има. Представь, что кто-то назовется спасшимся учеником беля Васара, и Озем схватит его. Будет после этого Главный хранитель трона разыскивать еще кого-то?
Старик поднял на меня изумлённые глаза.
– Да… Но кто же согласится пойти на верную смерть, а может быть, и на страшные муки?…
– Тот, кому необходимо встретиться с белем Оземом, – жестко ответил я.
– Тот, кому необходимо встретиться… – завороженно повторил има Ухтар. – Но где найти такого человека?…
– Считай, что ты уже нашел его… – снова усмехнулся я. – И постарайся больше не думать и не говорить ни с кем на эту тему.
Старик уставился на меня. На его лице сменяли друг друга изумление, страх и облегчение. Наконец он отвел от меня взгляд и молча уставился на пылящую дорогу.
В этот момент к нашей повозке неторопливо приблизился бель Хакум, сонно покачиваясь в своем седле. Несколько секунд он молча ехал рядом с бортиком повозки, а потом лениво повернул голову в нашу сторону и сделал вид, что только сейчас заметил меня.
– А-а-а… Самодельный маг… Здоров будь, – хрипловато поприветствовал он меня и поинтересовался: – Как себя чувствуешь?
– Спасибо, хорошо… – коротко ответил я.
– А я вот что-то после нашей вчерашней беседы никак проснуться не могу… – пожаловался он. – И о чем только мы вчера разговаривали?… Ничего не помню…
– Ну как же… – бодро ответил я, – ты же все меня о моем учителе выспрашивал. Кто он да сколько я у него в учениках хожу. Еще обещал мне протекцию у беля Озема устроить…
– Да?! – удивился Хакум. – Хм… Как есть все заспал…
– Ладно – «заспал»… Думаешь, я не понимаю… – Я вяло махнул рукой.
– Что ты понимаешь?! Что?… – Бель открыл свои припухшие глаза пошире.
– Да то, что вчера спьяну наобещал, а сам ничего сделать не можешь… – усмехнувшись, ответил я.
– Что это я такого тебе мог наобещать? – запальчиво поинтересовался бель.
– Ты когда услышал, кто мой учитель, пообещал, что запросто устроишь мне встречу с президентом Лиги и сам поддержишь мою просьбу о вступлении в ее ряды. Еще говорил, что ты моя единственная надежда. А как камушек увидел, так и вообще сказал, что я твой лучший друг и могу уже считать себя членом Большого Круга.
– Какой камушек? – Глазки беля Хакума открылись окончательно.
– Да вот этот… – И тут я выдернул прямо из-под носа у непроспавшегося хозяина каравана крупный, мягко засветившийся желтым топаз.
Теперь у беля открылись не только глаза, но и рот. Через секунду он спрятал свою пасть в рыжей бороде, притушил алчный блеск в глазах и недоверчиво произнес:
– Ты вчера вечером показывал мне этот камень?…
– Конечно! – нагло соврал я.
– И Бастаг его тоже видел?
– Я думаю, – на моей физиономии проявилась двусмысленная усмешка, – иначе с чего бы ему так странно подмигивать?…
– А мне он говорит, что ничего не помнит. Я, говорит, усадил тебя в кресло, а потом этот малый – ты то есть – тут же приказал: «Отведи беля к нему в комнату и не оставляй его одного»… Больше, говорит, ничего не видел и не слышал…
– Ну, это ты сам со своим человеком разбирайся, что он тебе голову морочит… – Я безразлично поскреб зачесавшееся колено.
– И разберусь, – сурово буркнул Хакум. Затем он, непроизвольно бросив еще один взгляд на мой кулак, в котором был зажат топаз, толкнул пятками своего верблюда и порысил в голову каравана.
Когда он достаточно удалился, я наклонился к има Ухтару и тихо прошептал ему на ухо:
– Вот я сделал первый шаг к тому, чтобы назваться твоим сыном.
– Сам Ариман послал тебя мне на помощь!… – прошептал старик в ответ.
– Не Ариман, а Ахуроматта, – тихо поправил я его. И мой тихий шепот едва не сшиб старика с облучка повозки на землю. Огромные очумевшие глаза немо уставились мне в лицо.
Старый Ухтар был настолько ошарашен, что молчал всю оставшуюся дорогу до Харкорума. Через два часа проснулся Орзам, и Уртусан покормила его, удивляясь и радуясь его аппетиту. Има Ухтар тоже с довольным видом оглядывался на сына, постепенно успокаиваясь.
В город караван вошел около полудня, когда солнце расположилось в зените и поливало землю совсем не осенним теплом. Городок был маленький, пыльный, но густонаселенный и шумный. Сразу за воротами караван свернул на узкую улочку, тянущуюся между городской стеной и небольшими деревянными домиками городской бедноты. Пройдя по этой улочке пару кварталов, караван повернул направо, на более широкую улицу и почти сразу вышел к гостинице с примыкающим к ней обширным двором и хозяйственными постройками. Весь этот «гостиничный комплекс» был обнесен крепким забором.
Повозки и навьюченные животные медленно входили во двор гостиницы, а бель Хакум хмуро сидел на своем верблюде у ворот, наблюдая за размещением каравана. Когда наша повозка въехала в ворота, он толкнул пятками своего скакуна и, приблизившись, негромко пробурчал:
– Илия, освободишься – подойди ко мне…
Я молча кивнул и бросил взгляд на лежавшего в повозке паренька. Тот внимательно наблюдал за рыжебородым белем.
Има Ухтар остановил свою повозку посреди двора, и на этот раз я разрешил Орзаму самому дойти до входной двери гостиницы. Этот его поход завершился вполне благополучно, юноша чувствовал себя вполне окрепшим и настоял на том, чтобы обедать в общем зале. Отец, сын и кормилица разместились за столом, а я вышел во двор и подошел к белю Хакуму. Он все так же торчал у ворот, хотя весь караван был на дворе. Я понял, что он дожидается меня. Как только я подошел, он негромко заговорил:
– Я не знаю, откуда ты таскаешь шпаги, ножики, камушки, но если это все твое…
– А почему ты в этом сомневаешься? – перебил я его.
– Потому что обычно человек держит свое имущество при себе… А у тебя руки все время пустые… Ты вообще не имеешь багажа… Откуда я знаю, может, ты при помощи магии достаешь все, что тебе нужно, прямо из казны Великого ханифа?!
– Разве специалисты Лиги не охраняют ханифскую казну от подобного рода посягательств? – усмехнулся я.
Бель недовольно сморщился и продолжил, сменив тему:
– Кроме того, очень подозрительно, что ни я, ни Бастаг не помним содержания ночного разговора… – Он колюче взглянул на меня.
– Тут я с тобой согласен, – кивнул я утвердительно. – Не менее подозрительно то, что после твоего угощения на има Ухтара и на меня напала такая жуткая сонливость. Ты помнишь, мы заснули прямо за столом, так что я даже не помню, как оказался в своей постели…
Бель напряженно засопел, сообразив, что разговор опять принимает неприятное направление.
– Ладно, – перебил он меня, – я, собственно, о другом хотел поговорить. Тот камешек… ну, который ты мне показывал дорогой… ты что, действительно мне его предлагал?…
– Конечно! Только ты сказал, что вперед ничего не берешь…
– Что, так и сказал?! – Пораженный бель выпучил глаза.
– Да я сам удивился, – пожал я плечами.
– Видимо, я вчера вечером чем-то отравился, – задумчиво констатировал Хакум. – И что я тебе обещал?… Только поподробнее…
– Я тоже не слишком точно помню… – неуверенно ответил я. – В общем, разговор шел о том, что ты мне устроишь аудиенцию у беля Озема. Правда, согласился ты это сделать только после того, как я рассказал тебе о своем учителе.
– Так, стало быть, учитель у тебя все-таки есть?… – Бель был явно заинтересован. – Почему же он не может тебя сам представить Лиге?
– Потому что учитель у меня был… – многозначительно ответил я, – а теперь его не стало…
Тут до беля Хакума дошло, что могла означать описанная мною ситуация. Глазки его округлились, словно он опять увидел мой топаз. Облизнув свои узкие губы, он сказал слегка дрогнувшим голосом:
