просто видят, они могут находиться между мирами, говоря с духами и даже богами.
— Ну и жуть, — хмыкаю я, качая головой. — И ты веришь? И потом, Инга же сказала, что это всего лишь видимость, для туристов.
— Мне с тобой будет спокойнее, — настаивает Володя и я вижу, что не отстанет.
Ладно, сходим к еще одной загадочной бабке, или кто там изображает северную ведьму. И надо избавиться от всякой компании, выйти на берег, отойти подальше и запустить поиск.
Дом ведьмы стоит вдалеке от прочих построек, на возвышении, цепляясь дальней стеной к скале. Узкая извилистая тропка среди скрюченных деревьев украшена черепами, оплывшими свечами и прочей устрашающей мутью.
Внутри одна небольшая комната, погруженная в полумрак, без единого окна. Пара горящих свечей практически не дают света. И тяжелый, душный воздух, наполненный резкими запахами трав.
— Так, — шепчу я Володе, когда мы заходим. — Главное — ничего не пей.
— Что? — удивляется он в полный голос.
— Кто не побоялся прийти к дочери Хейд? — откуда-то из теней звучит старушечий голос.
— Сыны древних богов, милая женщина, — подыгрываю я этому спектаклю.
Из полумрака к нам выходит хозяйка дома. Шаркая по полу, сгорбленная и дряхлая, как и сам дом. Низкая, одетая в темные тряпки. Седые волосы на голове заплетены в косички с бусинами, а глаза подведены черным.
Не будь мы посреди туристического аттракциона, я бы впечатлился. Антураж действительно хорош. Но сейчас мне даже жаль старую женщину, которая вынуждена наводить ужас в таких хреновых условиях для жизни.
Да еще и живой огромный черный ворон, сидящий на ее плече сильно впивается в нее когтями, стараясь удержаться.
— Милая птичка, — киваю я на птицу.
Бабулька вдруг хмыкает так, что ворон распахивает крылья. И хватает меня своей костлявой рукой.
— А ты, значит, видящий сын древних богов… — еле слышно произносит она.
— Какая птичка? — слышу я затихающий голос Володи.
А мир вдруг резко погружается в темноту и холод. Поднимается воющий ледяной ветер, под ногами что-то хрустит, морозный воздух обжигает легкие.
Тьма отступает, растворяясь, и я вижу, что стою на плоском плато среди скал, уходящих в сизые небеса. Все вокруг укрыто снегом, а вьюга прибивает к земле редкие лысые деревья. В нескольких метрах впереди темная бурная река и через нее высится изогнутый узкий мост.
Я оглядываюсь, поворачиваюсь вокруг своей оси. Никого рядом нет, только пронизывающий ветер кричит. И я бы подумал, что надышался трав в избушке ведьмы, но мороз продирает до самых костей и я чувствую как слипается в носу, а пальцы немеют.
Ну какого хрена…
Глава 6
Да чтобы этих бабок, дедок, ведьм, шаманов, жрецов и далее по списку! На хтонический елдак! Меня начинает колотить от мороза, холод пробирается во все места.
Перебираю в голове символы и заклинания, чтобы согреться. Как назло, кроме морозилки, ничего бытового на ум не приходит. Что там мне говорил Упуаут? Огненный дар недр земли? Короче, у ифритов что-то огненное.
Обращаюсь к символам, они вспыхивают лавой, обогревая руки, и тут же гаснут.
— Кого ты ищешь? — вдруг доносится шелестящий голос и за ним такие же эхом. — Ищешь… Ищешь… Ищешь?
— Кто здесь? — я опять начинаю крутиться, от движения воздуха замерзая еще больше.
Повернувшись обратно к реке, вижу на той стороне моста женскую фигуру. Неизвестная закутана в черную накидку, лица не видно из под капюшона. Я направляюсь к ней, но она поднимает руку.
— Сюда тебе нет дороги.
— А вы кто? — я останавливаюсь и стараюсь говорить вежливо, но у меня зуб на зуб не попадает. — И чего тут так холодно то…
— Кого ты ищешь? — повторяется вопрос.
Так, это уже похоже на допрос. Способ, безусловно, выбран крайне странный, но тем не менее. Мне явно пытаются внушить, что я не пойми где и тут получу ответы. Не дождетесь.
— Для начала того, кто меня сюда засунул, — недовольно бурчу я, обнимая себя за плечи.
— Ты сам хотел получить ответы, — даже ее голос холодный, словно застывший ледяной водопад. — Так задай вопрос. На один я отвечу, так что хорошо подумай, прежде чем спросить.
Я пытаюсь разглядеть фигуру и делаю несколько шагов вперед. Больше меня никто не останавливает и я осторожно ступаю одной ногой на мост. Звон миллиона колокольчиков оглушает и сбивает с ног. Падаю на задницу, зачерпываю в штаны снега.
— Ты был и жив, и мертв, но сюда тебе нет дороги. Если хочешь вернуться. А теперь — твой вопрос.
Слышу я ее с трудом, сердце бешено колотится от такой сигнализации. Мне кажется, от этой сирены даже сосульки с обрывов реки попадали. И эти намеки опять. Я был и жив, и мертв. Хтонь, эти то откуда узнали? Может это не розыгрыш?
Кто она? Где я? Что делать дальше? Какой вопрос выбрать? Почему, мать вашу, только один вопрос? Куча мыслей и вопросов, в основном матерных, пролетают в голове.
— Как отсюда выбраться? — единственное, что меня сейчас волнует.
Спрашивать про родителей или императорскую дочку — означает точно выдать себя. Даже если представить самое невозможное, что я очутился в этом их, сейдовском, междумирье и разговариваю с какой-то божественной сущностью, то с чего ей мне помогать? Снова накидают загадок, а мне потом живи с этим.
— Всего лишь пожелать, Льесульв. Ты найдешь, что ищешь, но цена тебе не понравится. Берегись.
— Что еще за Льесульв? — спрашиваю я и теряю зрение.
Ах ты, это уже второй вопрос…
Меня греет тепло живого огня. Совсем рядом трещат поленья, донося запах горящего дерева. Где-то журчит вода и щебечет одинокая птица.
Распахиваю глаза. Передо мной кострище, обложенное по кругу крупными камнями. Под задницей какой-то пенек, а на соседнем сидит Володя, уставившись в огонь костра. Мы на берегу фьорда и солнце уже зашло за горы, небо еле светлое.
Оглядываюсь и вижу фонари, подсвечивающие дома с травяными крышами. Это что вообще сейчас было?
— Никуда не уходи! — ору я на прорицателя и подскакиваю.
Ну я вам сейчас устрою! Я мчусь, спотыкаясь и сметая какие-то конструкции из палок. Ускоряюсь на тропке в зарослях, хватаясь за стволы и ветки деревьев. Кажется, сбиваю череп и он с хрустом катится вниз.
На двери дома ведьмы висит новенький сверкающий кодовый замок. Настолько же неуместный среди общего антуража, как и металлическая табличка с часами работы и вторая, с надписью «закрыто».
Тупо смотрю на это все какое-то время, дергаю запертую дверь, отряхиваюсь от посыпавшегося на меня мха и чешу в затылке. И бегу обратно
