Примечания:
Арапийское сражение – 22 июля 1812 года в сражении при Арапилах, близ испанского города Саламанки, наполеоновские оккупационные войска, которыми командовал герцог Рагузский, маршал Огюст Фредерик Луи Вьесс де Мармон, были разгромлены англо-португальской армией под командованием Веллингтона; французы потеряли 12,5 тысячи человек, в том числе – 6 тысяч пленными, 9 орудий и 2 полковых знамени; маршал Мармон получил тяжелые ранения в поясницу, бок и руку, в конце сражения он передал командование своими разбитыми войсками генералу Клозелю
Грей Томас (1716 – 1771) – английский поэт, автор поэмы «Элегия, написанная на сельском кладбище»; в 1802 году В. А. Жуковский перевел ее на русский язык под названием «Сельское кладбище»
Делиль Жак (1738 – 1813) – французский поэт, одна из его поэм называется «Похвала бессмертию души»
Елпатьево – село в Переславль-Залесском уезде Владимирской губернии, ныне – деревня в Переславском районе Ярославской области
Калино Николай – своекоштный студент I курса физико-математического факультета Московского университета
Св. Сергий (03.05.1314 – 25.03.1392) – Варфоломей в миру и великий Игумен Русской земли преподобный Сергий Радонежский; родился в селе Варница, которое находилось на левом берегу реки Ишни, в четырех верстах к северо-западу от Ростова Великого, за дорогой из Москвы в Ярославль; в 1337 году, после смерти своих родителей, от Митрофана, игумена маленького сельского монастыря или насельника Хотьковской обители, принял монашеский постриг с именем в честь святого мученика Сергия; с топором в руках основал известную Лавру; в 1380 году благословил великого князя Дмитрия Донского на Куликовскую битву: «Иди смело, без колебания, и победишь. Господь будет тебе помощником и заступником», и от своей братии дал ему двух героев, Александра Пересвета и Андрея Ослябу; не раз гасил на Руси княжеские раздоры и распри; полвека в Радонежской пустыни сделали Сергия духовным отцом народа, обретающего силу в единении
Поездка в Вифанский монастырь, к месту рождения отца и матери св. Сергия – отцом и матерью Сергия Радонежского были знатные бояре Кирилл и Мария; где они родились, можно только предполагать, зная, что семья жила в названной выше Варнице, близ Ростова Великого; имена его родителей предание связывает с основанием в 1308 году Покровского Хотькова женского монастыря в трех верстах от села Радонежа; позже семья перебралась на жительство в Радонеж, расположенный в 14 верстах от нынешнего Сергиева Посада; в конце жизни родители Сергия Радонежского постриглись в монахи и были похоронены в Хотькове в 1337 году; преподобные Кирилл и Мария, прославлены (канонизированы) в апреле 1992 года как всероссийские святые
Корова Дедала – подобная живой, деревянная корова с лазом сбоку; согласно древнегреческому мифу, ее соорудил архитектор и скульптор Дедал; в нее залезала жена критского царя, страдающая противоестественной страстью к быку
Бык Фалариса или Фаларида – «медный бык» для сжигания приговоренных к смерти; новое орудие казни для Фалариса, тирана Агригента на Сицилии, изготовил и первым был сожжен местный медник Перилл
Стипо - от латинского «нагромождать»; намек на поговорку: упаковывать книги Платона вместе с произведениями Менандра
Аарон (1578 – 1455 до н. э.) – речистый первосвященник, брат Моисея и его сподвижник при вызволении из рабства и выводе евреев из Египта; по легенде, Всевышний языком Аарона указывал, что Моисею надлежит делать
Августин, Блаженный Аврелий (354 – 430) – христианский теолог, долгое время в Средневековье был непререкаемым авторитетом в вопросах религии и философии
Хризостом, св. Иоанн Златоуст (между 344 и 354 – 407) – константинопольский патриарх с 398 года, видный идеолог восточно-христианской церкви, блестящий оратор.
___
На следующий день Троица была осмотрена до дна, мы оставили Муане сделать наброски по своему выбору и уехали.
Две дороги ведут из Троицы в Елпатьево, если можно называть дорогами подобные пути.
Условились, для того, чтобы увидеть всеми нашими четырьмя глазами - два глаза Калино были не в счет - Муане поедет по той из двух дорог, которой мы пренебрежем. Муане со своей телегой обладал бесспорным правом проехать, где угодно. Ему досталась приозерная дорога.
Пусть от меня не ждут других справок об озере, кроме следующей. Оно производит точно таких же сельдей, как и океан. Я вырвал обещание у Муане их отведать, чтобы удостоверить факт. Что же касается Калино, то он, по праву малоросса, никогда не ел селедку, и я не мог здесь на него положиться.
Наша дорога слыла лучшей; это заставляло думать о той, которой следовал Муане. Впрочем, она предложила мне одну любопытную штуку тем, что была мне совершенно неизвестна: дорога в виде уложенных одно к другому и связанных между собой еловых бревен была проложена через зыбкое болото. Она имела 30 футов ширины. Проехав всю эту ходящую ходуном под копытами коней и колесами нашего экипажа подвижную дорогу длиной более версты, я искренне сожалел, что ее не увидел Муане; хотел бы, чтобы он зарисовал эту самобытность. По прибытии в Елпатьево я узнал, что мое желание исполнилось: первое, что мне показал Муане, был вид, мог бы поручиться, нашего болота и гати. Все просто, такое же болото и та же гать. Нарышкин уверял нас, что в России немало таких болот и таких гатей, и что мы очень похожи на детей, которые набивают карманы галькой, когда впервые выходят на берег моря.
Дидье Деланж предупредил, что нам предстоит въехать на некую песчаную гору, где забыли уложить еловую гать, что ситуация, возможно, будет трудной. Поминутно мы спрашивали Деланжа:
- Мы уже на песчаной горе?
- Нет, - отвечал нам Деланж. - Когда будете там, отлично это увидите.
На второй станции запрягли в экипаж восемь лошадей вместо четырех, а мы сомневались, что приблизились к malo sitio – плохому месту, как говорят в Испании. Восьмерка коней сразу понесла как ветер; у нас был вид его величества императора всея Руси. Через полчаса этого великолепного бега увидели узкий желтый надрез на холме, ведущий вверх.
- Это и есть та крутая тропа, что вы называете горой песка, Деланж? - спросил я.
- Она самая.
- Хорошо! Я ожидал увидеть нечто вроде Монмартра или Чимборасо. И ради этого взрытого кротом бугорка вы велели запрячь в экипаж восемь лошадей?
- Ради него; и бог знает, не понадобиться ли еще восемь других!
Я не видел еще на Сураме 62 быков с экипажем английского посла в Персии, так что находил, что 16 лошадей было бы большой роскошью для четырех персон.
- Ба! - сказал я Деланжу, - будем надеяться, что обойдемся там тягой 12-ти.
- Pachol, pachol! - Пошел, пошел! - крикнул Нарышкин ямщику.
Ямщик хлестнул лошадей, которые удвоили скорость и довольно лихо взлетели на склон холма; но вскоре их бег замедлился; с галопа перешли на рысь, с рыси - на шаг, и, наконец, они остановились.
- Довольно? - спросил я.
- Довольно, приехали, - ответил Деланж.
Я высунулся из экипажа; в песке лошади увязли по брюхо, экипаж - по кузов.
- Дьявол, - выругался я. - Думаю, нужно срочно облегчить экипаж. И открыл дверцу, и спрыгнул на землю. Едва коснулся песка, как вскрикнул.
- Что такое? - спросила Женни, совсем испуганная.
- А то, - ответил я, хватаясь за подножку, - что сейчас исчезну в зыбучих песках, как Эдгар Равенсвудский - ни больше ни меньше, если вы не подадите мне руку.
Вместо одной, три руки протянулись ко мне; я вцепился в самую сильную из них и достиг цели, выбрался на подножку.
- Хорошо, что скажете теперь о моей песчаной горе? - спросил Деланж.
- Утверждаю, дружище, что она более пуста, чем высока. Но дело не в этом; нужно покинуть экипаж и добраться до твердой земли.
- Каким образом? - осведомилась Женни, начиная беспокоиться.
- О! - сказал я. - Не пугайтесь; поступим сейчас по закону для погибающих кораблей.
- Для начала, я не сойду, - сказала Женни.
- Сейчас вы увидите, что сойдете и доберетесь до земли так же легко, как трясогузка.
- Ничего лучшего и не прошу при достаточной безопасности.
- Поднимитесь сначала вы, прелестная сильфида. Встань и ты, последний лентяй!
Женни и Нарышкин поднялись.
- Это уже дает нам четыре подушки, да две подушки с козел - шесть. Передайте нам две ваши подушки, Деланж. Тут и так очень хорошо.
Нарышкин смотрел на мои манипуляции, ничего не понимая. Я встал на подушку, что положил на песок у подножки, затем - на другую, что бросил дальше, и на следующую, что бросил еще дальше.
- О! Понимаю, - сказала Женни. - Дорогой друг, меня больше не удивляет, что вы пишите романы: вы полны воображения.
