— У этого замка скверная репутация. — Предупредил он собеседника. — И вполне заслуженная. Поговаривают, в здешних стенах до сих пор бродят пылающий Харрен со своими сыновьями. Те, кто их видят, сгорают в огне.
— Я не боюсь призраков. В Семилучевой Звезде написано, что призраки, духи и приведения не могут причинить вред добродетельному человеку, пока он вооружен своей верой.
— Тогда вооружайся верой посильнее, но не забывай надевать кольчугу и доспехи. Каждого, кто задерживается в этом замке достаточно долго ждет печальный конец. Гора, Козел, и даже мой отец…
— Простите за бестактность, но все они не были добрыми людьми. Воин нас защитит, и подмога всегда где-то поблизости, если на нас нападет какой-нибудь враг. Мейстер Джулиан со своими воронами тоже остается, в Дарри с гарнизоном находится лорд Лансель, а в Девичьем Пруду лорд Рендилл. Втроем мы отловим и уничтожим всех разбойников, сколько бы их тут не бродило. А когда мы закончим, Семеро направят добрых людишек обратно к своим очагам — сеять, пахать и отстраиваться заново.
«Возможно, те, кого еще не переубивал Козел».
Джейме просунул в скрюченные золотые пальцы ножку кубка.
— Если вам попадутся кто-нибудь из Бравых Ребят Хоута, пришлите мне весточку. — Неведомый может и добрался до Козла раньше Джейме, но Толстого Золло, Шагвелла, Роржа, Преподобного Урсвика и остальных здесь не было.
— Чтобы вы их мучили, а после казнили?
— Полагаю, вы на моем месте их бы простили?
— Если б они искренне раскаялись в своих прегрешениях… да, я бы обнял их как братьев и помолился с ними вместе, прежде чем послать на плаху. Грехи можно простить. Преступления — требуют воздаяния. — Хасти сложил углом руки перед собой, чем неуютно напомнил Джейме отца.
— Что если мы наткнемся на Сандора Клигана, как нам следует поступить?
«Молиться посильнее», — подумал Джейме. — «И поскорее бежать».
— Отправьте его к любимому брату и помолитесь за то, что боги создали семь кругов ада. Одного ни за что было бы не достаточно для того, чтобы удержать обоих Клиганов. — Он неуклюже поднялся на ноги. — Вот Берик Дондаррион — другое дело. Если поймаете его, заприте до моего возвращения. Я желаю привезти его обратно в Королевскую гавань с веревкой на шее, и вместе с остальным королевством полюбоваться, как сир Илин отрубит ему голову.
— А этот мирийский жрец, который повсюду его сопровождает? Говорят, он повсюду сеет свою фальшивую веру.
— Убейте его, целуйтесь с ним, или молитесь — делайте все, что угодно.
— У меня нет никакого желания целоваться с мужчиной, милорд.
— Без сомнения, он о вас скажет тоже самое. — Улыбка Джейме превратилась в зевок. — Прошу прощения. Я должен вас покинуть, если вы не возражаете.
— Нисколько, милорд. — Ответил Хасти. Без сомнения, он собирался помолиться.
Джейме хотелось сражаться. Он перескакивал разом через пару ступенек, стремясь туда, где ночной воздух был свеж и прохладен. Во дворе, залитом светом факелов, подбадриваемые окружавшими их людьми, бились Могучий Вепрь и сир Флемент Бракс. — «Победит сир Лайл», — определил он. — «А мне надо разыскать сира Илина». — Пальцы отсутствующей руки вновь зачесались. Ноги увели его прочь от криков и света. Он прошел крытым мостом и сквозь Проточный двор, пока не понял, куда он направляется.
Едва он очутился возле ямы, он заметил свечение фонаря. Его бледное, размытое пятно света омывало крутые ряды сидячих мест. — «Похоже, меня кто-то опередил». Яма была идеальным местом для танца, и возможно сир Илин его уже заждался.
Но рыцарь, стоявший у ямы оказался крупнее, сильнее, имел бороду и был облачен в красно-белое сюрко с грифонами. — «Коннингтон. Ему-то что здесь понадобилось?»
Внизу на песке по-прежнему белел остов медведя, хотя от него остались только полузасыпанные кости и остатки шкуры. Джейме почувствовал прилив жалости к несчастному животному. — «По крайней мере, он умер в бою».
— Сир Роннет? — позвал он. — Вы не заблудились? Я знаю, это огромный замок.
Рыжий Роннет поднял фонарь. — Я хотел посмотреть, где медведь танцевал с не-столь-прекрасной-девой. — Его борода на свету показалась объятой огнем. Джейме почуял исходящий от него винный дух. — Правда, что она билась с ним голой?
— Голой? Нет. — Он удивился, как подобная чепуха оказалась прибавленной к этой истории. — Скоморохи надели на нее розовое шелковое платье и вручили турнирный меч. Козел хотел, чтобы ее смерть вышла смешной. Однако…
— При виде голой Бриенны медведь, возможно, убежал бы в ужасе. — Расхохотался Коннингтон.
Джейме было не смешно.
— Вы говорите, будто знаете даму.
— Я был с ней обручен.
Это было сюрпризом. Бриенна никогда не упоминала своего суженного.
— Ее отец подбирал ей ровню…
— Трижды. — Ответил Коннингтон. — Я был вторым. По настоянию отца. Я слышал, что девица уродлива, и говорил ему, но он ответил, что едва задуешь свечу, все женщины становятся одинаковы.
— Ваш отец, — Джейме оглядел сюрко Рыжего Роннета, на котором на красно-белом фоне стояли обращенные друг к другу два грифона. — «Танцующие грифоны». — Брат… нашего последнего Десницы, не так ли?
— Кузен. У лорда Джона не было братьев.
— Верно. — Он вспомнил. Джон Коннингтон был приятелем принца Рейегара. Когда Мерривезер оказался не в состоянии подавить восстание Роберта, а принца Рейегара невозможно было разыскать, Эйерис бросился к следующей спасительной соломинке, и назначил Десницей Коннингтона. Но Безумный король всегда обрубал свои Десницы. После битвы Колоколов он обрубил и лорда Джона, лишив его чести, земель, состояния и выслав его за море в изгнание, где тот вскоре допился до смерти. А его кузен — папаша Рыжего Роннета — присоединился к восставшим и после Трезубца был награжден Насестом Грифонов. Но получил только замок. Роберт оставил золото себе, и отдал большую часть земель Коннингтонов более пылким сторонникам.
Сир Роннет был рыцарем-землевладельцем, не более того. Для подобного человека Тартская Дева была лакомой приманкой.
— И как вышло, что вы не поженились?
— Почему ж? Я приехал и посмотрел на невесту. Я был старше на шесть лет, но девка могла не задирая головы смотреть мне в глаза. Она выглядела как свинья, разодетая в шелк, хотя у многих свиней сиськи куда больше, чем у нее. Едва она пыталась заговорить, как чуть не прикусила себе язык. Я подарил ей розу и заявил, что это все, что она когда-либо от меня получит. — Коннингтон заглянул в яму. — Медведь выглядит не столь косматым, как этот ужас, кля…
Золотая рука Джейме впечаталась в его лицо с такой силой, что рыцарь оказался на несколько ступенек ниже. Его фонарь упал и разбился, масло брызнуло во все стороны и загорелось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
