— Септон Рейнард и септон Торберт оба угодные Богу. — Сказала Серсея. — И будут очень разгневаны, узнав, что вы меня задержали. Вы собираетесь запретить мне войти в святую септу Бэйлора?
— Ваше Величество, — обратился к ней один из них с перекошенным плечом. — Вам здесь рады, но ваши люди должны оставить здесь свои перевязи. Входить внутрь с оружием запрещено по приказу Верховного Септона.
— Рыцари Королевской гвардии не отдают своих мечей, даже в присутствии короля.
— В доме у короля свои законы, — Ответил пожилой рыцарь. — Но это — обитель богов.
Ее щеки пошли пятнами. Одно слово Меррину Транту и этот кривобокий старикан повстречается с богами быстрее, чем ему бы хотелось. — «Нет. Не здесь. Не сейчас».
— Ждите меня здесь. — Сухо скомандовала она рыцарям гвардии. Одна-одинешенька она взобралась по оставшимся ступеням. Копейщики убрали копья. Двое других нажали на тяжелые двери, и те с громким стоном отворились.
В Зале Свечей Серсея увидела десяток септонов на коленях, но те не молились. У каждого из них была бадья с мыльной водой и щетка, которой они оттирали пол. Их грубая одежда и сандалии навели Серсею на мысль о воробьях, пока один из них не поднял голову. Его лицо было красным как свекла, и на руках у него были лопнувшие, кровоточащие мозоли.
— Ваше Величество.
— Септон Рейнард? — Королева не поверила собственным глазам. — Что вы тут делаете на коленях?
— Он отчищает пол. — Голос исходил от человека ниже королевы на несколько дюймов и худого словно ручка метлы. — Труд является формой моления, которая наиболее угодна Кузнецу. — Он встал со щеткой в руке. — Ваше Величество. Мы вас ждали.
Его борода была каштановой с проседью и коротко подстриженной. Волосы были затянуты в тугой узел на затылке. Несмотря на то, что его одежда была чистой, она была довольно ветхой и штопаной во многих местах. На время работы он закатал до локтей рукава своей одежды, но ниже колен вся ткань намокла. У него было резко очерченное лицо с глубоко посаженными глазами цвета глины. — «Он босой». — Отметила она с отвращением. Его ноги имели отталкивающий вид, огрубевшие и мозолистые.
— Так вы — Его Святейшество?
— Да, это мы.
«О, Отец, дай мне сил!» — Королева знала, что ей нужно преклонить колена, но пол был мокрым от пены и грязной воды, а ей не хотелось погубить платье. Она оглянулась на стоявшего на коленях старика. — Я не вижу моего друга, септона Торберта.
— Септон Торберт был заключен в келью для кающихся на хлеб и воду. Это великий грех быть столь тучным, когда половина королевства голодает.
С Серсеи на сегодня было достаточно. Она выпустила гнев на волю.
— Так вы меня встречаете? Со щеткой в руке и залив все водой? Вы знаете, кто я?
— Ваше Величество — королева-регент Семи Королевств. — Ответил мужчина. — Но в Семилучевой звезде сказано: «как простолюдин склоняется перед лордами, а лорды перед королями, так и короли и королевы должны склониться перед Семью, которые суть Один».
«Он намекает, что я должна встать на колени?» — Если так, то он ее плохо знает. — По праву вы должны встречать меня на ступенях в вашей лучшей одежде с хрустальной короной на голове.
— У нас нет короны, Ваше Величество.
Она помрачнела сильнее.
— Мой отец даровал вашему предшественнику корону редкой красоты, вырезанную из хрусталя и украшенную золотом.
— И за этот дар мы чтим его в наших молитвах. — Ответил Верховный Септон. — Но бедняки нуждаются в пище, и их животы значат больше, чем золото и хрусталь на нашей голове. Корона была продана, как и другие из наших хранилищ, все наши кольца, а так же золотые и серебряные парчовые одежды. Шерсть прекрасно согревает. Именно поэтому Семеро даровали нам овец.
«Да он же безумен!» — Угодные Богу тоже, видимо, посходили с ума, раз выбрали подобное создание… сошли с ума, либо напугались попрошаек у ворот. Доносчики Квиберна заявляли, что септону Люсеону не хватало девяти голосов, когда эти двери распахнулись и в Великую септу ворвались воробьи во главе с лидером, которого внесли на плечах, и с топорами в руках.
Она пригвоздила маленького человека к месту взглядом. — Есть ли где-то место, где мы могли бы поговорить наедине, Ваше Святейшество?
Верховный Септон передал щетку одному из угодных Богу.
— Следуйте за нами, Ваше Величество.
Он провел ее сквозь внутренние двери во внутренний предел септы. Их шаги по мраморному полу далеко разносились гулким эхом. В столбах разноцветного света, спускавшихся сверху сквозь освинцованные витражи гигантского купола, весело плясали пылинки. Воздух был наполнен сладким привкусом благовоний и ладана. Вокруг семи алтарей, подобно звездам в ночи, светились огоньки свечей. Вокруг алтаря Матери их было около тысячи, и почти столько же у алтаря Девы, но у Неведомого все свечи можно было сосчитать по пальцам обеих рук, и у вас еще остались бы свободные.
И даже сюда пробрались воробьи. Дюжина неряшливых межевых рыцарей стояли, преклонив колена, у алтаря Воина, моля его благословить оружие, сложенное у его подножия. Возле алтаря Матери какой-то септон читал молитву, повторяемую сотней воробьев. Их удаленные голоса накатывались словно волны на берег. Верховный Септон повел Серсею в сторону статуи Старицы с поднятым фонарем. Когда он преклонил колена у ее алтаря, у королевы не осталось иного выхода, кроме как преклонить колена рядом. К счастью этот Верховный Септон не страдал одышкой, как предыдущий толстяк. — «Полагаю, за это я должна быть ему благодарна».
Его Святейшество не проявил ни малейшей попытки подняться с колен после того, как молитва закончилась. По всей видимости, им придется беседовать, стоя на коленях. — «Уловка маленького мужчины», — промелькнула у нее в голове веселая мысль.
— Ваше Святейшество, — приступила она. — Эти воробьи повергают горожан в ужас. Я желаю, чтобы они покинули город.
— Куда же им податься, Ваше Величество?
«В семь кругов ада. Любой из них подойдет».
— Полагаю, обратно, откуда пришли.
— Они пришли отовсюду. Как воробьи самые заурядные и распространенные птицы на свете, так и они — самые заурядные и распространенные по всему свету люди.
«Они заурядные, в этом мы сходимся».
— Вы видели, что только они сотворили со статуей Бэйлора Благословенного? Они осквернили эту площадь своими козами, свиньями и помоями.
— Помои можно смыть, и куда проще, чем кровь, Ваше Величество. Если площадь и была осквернена, то только казнью, которая состоялась здесь незадолго до этого.
«Он смеет тыкать мне в лицо Недом Старком?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
