— Отвечай!!
Райф сжался, но смолчал. Ответить значило бы предать свой клан... предать Дрея. Правда умерла в тот день на Дороге Бладдов, и он не собирался воскрешать ее.
Собачий Вождь подошел, расплескивая воду, схватил Райфа за горло и закричал, вдавливая большие пальцы ему в гортань:
— Ты убивал моих малюток — там, на холоде, в снегу. Малых ребят, которые дрожали от страха и цеплялись за юбки матерей. — В голосе вождя заключалось столько горя, что каждое слово встряхивало его всем телом. Рисуемая им картина была так близка к правде, что Райф не смог смотреть ему в глаза. — И звали на помощь деда, а дед их не слышал.
Вождь внезапно разжал пальцы и отвернулся. Мышцы у него на шее ходили ходуном, но он быстро унял их.
Райф сплюнул кровью. Гортань жгло огнем, но он ответил твердым голосом:
— Вы убили нашего вождя на Пустых Землях, его и еще дюжину человек. Вы начали этот танец с мечами. Вы нанесли первый удар.
Собачий Вождь отмахнулся.
— Наш клан не нападал на Черный Град. Пусть Градский Волк говорит то, что ему выгодно, — Дагро Черный Град умер не от моей руки.
Райф встал. Ему, наверно, следовало бы удивиться словам Собачьего Вождя, но он не удивился. С нарастающим в нем холодным гневом он уставился в повернутую к нему спину Вайло Бладда.
— Почему же ты не выступил с опровержением?
— А зачем? Когда одна половина кланов восхваляет тебя за удачный набег, а у другой моча примерзает к ляжкам от страха, как бы с ними не случилось того же, разве станет кто-то отрицать и говорить, что ничего такого не делал? Я, во всяком разе, не стал.
— Кто же тогда? Кто это сделал?
Что-то в голосе Райфа заставило Бладда повернуться к нему. Его глаза были тверды, как сапфиры, но Райф ответил не менее твердым взглядом. Этот человек знал то, что могло положить конец войне.
Косы на груди Собачьего Вождя дрогнули от дыхания.
— Меня не спрашивай. Не я приехал с побоища на Пустых Землях и объявил себя вождем.
Гнев Райфа немного ослаб. Собачий Вождь высказывал его собственные мысли. Стремясь добраться до истины, Райф спросил:
— Ну а раны? Брон Хок присутствовал при вашем набеге на Дхун, и он говорил, что ваши мечи не проливали крови. То же самое я видел в лагере на Пустых Землях. Моему отцу разнесли ребра вдребезги, но крови едва хватило, чтобы окрасить его рубашку.
Собачий Вождь выругался, тяжело опершись рукой о стену.
— Мне следовало бы знать, — пробормотал он. — Дьявол ведет двойную игру.
Волосы на руках Райфа поднялись дыбом, и он сразу вспомнил то, что сказала ему смерть «Убей для меня целое войско, Райф Серванс». Его пробрала дрожь, и он спросил каким-то чужим голосом:
— Что ты хочешь этим сказать?
— И ты еще смеешь спрашивать меня, что я хочу сказать? Ты, хладнокровно убивавший детей, а трех моих воинов искромсавший так, что я не допустил вдов к их останкам? — Вождь брызгал слюной, и косы мотались у него по плечам. — Я не стану отвечать на вопросы Свидетеля Смерти. Клафф Сухая Корка прав. Тебя надо прикончить, и поскорее. Жаль, что он и его люди не зарубили тебя там же, на месте, а приберегли для меня. Все было бы кончено, и мне не пришлось бы марать о тебя руки
Райф стоял молча и прямо, принимая на себя его ярость. Только часть ее он мог отнести на свой счет. Вайло Бладд ничего не знал о ранах, нанесенных убитым на Пустых Землях, но теперь он узнал, и это известие потрясло его.
Собачий Вождь, ступив три шага к Райфу, взялся за его амулет.
— Говорят, ваш ведун назначил тебя вороном. — Одним резким движением вождь оборвал шнурок. — Если бы не моя клятва дочери правителя, ты умер бы этой ночью, Райф Севране. Знай это. Подумай об этом. И моли Каменных Богов о милосердии, ибо от меня ты его не дождешься, когда время придет.
С этими словами он повернулся и пошел к двери, на ходу швырнув амулет в темную маслянистую воду у себя под ногами.
Райф покачнулся, но заставил себя стоять прямо, пока Собачий Вождь не ушел.
40
ПОКОИ КРАБЬЕГО ВОЖДЯ
Заметив, что горящий в фонарях рыбий жир раздражает глаза Сарги Вейса, Вайло приказал зажечь еще два. Он сам терпеть не мог этот запах — он сидел в этом высоченном круглом доме уже шесть дней, и вся его одежда вместе с волосами провоняла речной рыбой, — но будь он проклят, если сделает эту встречу хоть немного приятной для Женомужа. Пусть его лучше прозовут Рыбьим Вождем!
Видно было, что Марафис Глазастый и Женомуж чувствуют себя неуютно. Нож сразу облюбовал себе дальний угол и теперь топтался там, весь напряженный под своими кожами. То и дело он оглядывался, зыркая на железные кочерги и церемониальное оружие, как помышляющий о побеге узник. Он слегка прихрамывал, хотя старательно это скрывал. Что до Женомужа, он выглядел точно так же, как при их с Вайло последней встрече. Белая одежда и лайковые сапожки почти без пятнышка, несмотря на долгую езду от Иль-Глэйва, и он как-то ухитрился побриться: морда у него гладкая, как шелковый кисет.
Они прибыли сюда в полдень вдесятером: Нож, Женомуж, гвардеец с тремя пальцами на правой руке и семерка Рубак. Их появление на утесе южнее круглого дома вызвало волнение в клане. Рубаки с их кровавыми клинками, черными кожаными плащами и вышитыми на груди птицами-собачниками олицетворяли для кланников всю мощь города Вениса. Свои железные птичьи шлемы они сняли, лишь когда дюжина копейщиков остановила их в ста шагах от двери круглого дома, но Вайло заставил их поплатиться за эту высокомерную выходку.
Он продержал их четыре часа в овечьем загоне, но их манеры, похоже, от этого не улучшились.
Теперь уже стемнело, и настал ранний вечер. Ветер стучал ставнями и задувал в трубу, вытесняя пламя из очага в комнату. Семерку и человека с восемью пальцами препроводили на ганмиддишскую кухню, где ими занялся Моло Бин. Вайло даже жалел их немного. Моло был превосходным молотобойцем и поваром, но горожан ненавидел лютой ненавистью. Восемнадцать лет назад белошлемники из Утренней Звезды убили его брата на отцовском наделе в клане Отлер. Им не понравилась запруда, которую поставил Шауни Бин, чтобы отводить воду из Волчьей реки на свои поля.
Вайло всосал воздух больными зубами. Утренняя Звезда и Бладду не выказывает дружелюбия. Не забыть бы послать ястреба старшему сыну, Кварро, — пусть усилит дозоры на южной границе Бладда. Восходящий со своими белоголовыми петушками не получит ни пяди земли от Собачьего Вождя.
Прервав свои раздумья, Вайло вернул внимание к Марафису и Сарге Вейсу. Он дал им еще часок дозреть в поисках вождя, пока кормил и устраивал на ночь своих собак. Тогда это казалось ему хорошей мыслью, но теперь он думал иначе. Чем скорее он развяжется с ними, тем лучше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
