— Я этого не отрицаю. То было мудрое решение, принятое ради пользы всех. Наблюдательница поймет. Она и все остальные повинуются независимо от того, сообщат им или нет.
— Да, возможно, ты прав, — устало сказал Чимал, откладывая книгу и возвращаясь на свое место. — И это-то и является самым страшным преступлением. И не твоим, а Его. Самый главный дьявол — тот, ком вы зовете Великим Создателем.
— Богохульство, — проскрипел Главный Наблюдатель, и даже Наблюдательница Оружия отпрянула при словах Чимала.
— Нет, это правда. Книги сообщили мне, что на Земле существуют понятия, называемые «странами». Кажется, это большие группы людей, хотя в них входят не все люди Земли. Трудно точно сказать, почему эти страны существуют и какова цель их существования. Что гораздо более важно, так это то, что во главе одной из таких стран стоял человек, котором вы теперь называете Великим Создателем. Вы можете прочесть его имя, название его страны, они ни о чем нам не говорят. Власть его была так велика, что он соорудил себе памятник более великий, чем когда-либо сооружали другим. В своих записках он говорит о том, что его деяние превышает своим величием пирамиды или что-либо другое. Он говорит, что пирамиды — великие сооружения, но его сооружение является еще более великим — это целый мир. Вот этот мир. Он в деталях описывает, как этот мир был придуман и послан в свой путь, и он очень всем этим гордился. Но самая большая его гордость — это люди, которые живут в этом мире, которые отправляются к звездам и его именем будут насаждать там человеческую жизнь. Неужели вы не понимаете, почему он испытывал подобное желание? Он создал целую расу, которая поклонялась бы его образу. Он сделал себя богом.
— Он и есть Бог. — сказал Главный Наблюдатель, и Наблюдательница Оружия согласно кивнула, касаясь своего деуса.
— Не бог и даже не черный бог или дьявол, хотя он и заслуживает подобного названия. Просто человек. Испуганный человек. Книга говорит о чудесах ацтеков, которых он создал для выполнения миссии, об искусственной склонности к слабости разума и послушанию. Это не чудеса — но преступление. Дети рождались от самых умных людей Земли — и их развитие намеренно тормозилось. Их учили сверхъестественной чепухе и заключали в каменную тюрьму, где им предстояло умереть без надежды. И, что еще хуже, — растить по собственному образу и подобию своих детей, поколение за поколением, слепая бессмысленная жизнь. Ты знаешь об этом, не так ли?
— То была его воля, — спокойно ответил старик.
— Да, была, и тебя все это не беспокоило, потому что ты — вождь тюремщиков, держащих в темнице эту расу, и тебе хотелось продлить это заключение на века. Дураки. Слышали ли вы когда-нибудь, откуда появились ты и твои люди? Неужели ты не понимаешь, что и вы были сделаны таким же образом, как и ацтеки? Что после того, как он обнаружил ацтеков в качестве модели для жителей долины, это чудовище стало искать группу, подходящую для ведения этого многолетнего путешествия. Он нашел ее основу в мистицизме и моностицизме, что всегда были мрачными тропами для человеческой расы. Термиты, копошащиеся в своих пещерах, другие, что всю жизнь глядят на солнце сквозь завесу священной слепоты, приказы, скрываемые от мира во имя жизни в святом убожестве. Вера, заменяющая мысль, ритуал, заменяющий интеллект. Этот человек изучил все культы и взял из них самый худший из всех для того, чтобы построить ту жизнь, которую вы ведете. Вы культивируете боль и ненавидите любовь и естественное материнство. Вы гордитесь своими долгими жизнями и смотрите сверху вниз на недолго живущих ацтеков, смотрите на них, как на низших животных. Неужели вы не понимаете, что попусту тратите свои жизни? Не понимаете того, что ваш разум тоже был затенен и уменьшен, с тем чтобы никто из вас не спрашивал себя: а во имя чего я все это делаю? Неужели вы не видите того, что являетесь пленниками даже в большей степени, чем люди долины?
Измученный Чимал откинулся на спинку кресла, переводя взгляд с лица, полного холодной ненависти, на лицо, пустое от непонимания. Нет, они не следуют его мыслям. Ни в долине, ни за ее пределами нет никого, с кем он мог бы поговорить, найти общий язык. И холод одиночества подступил к нему вплотную.
— Нет, вы не понимаете, — сказал он, и в голосе его была безнадежность. — Великий Создатель работал на совесть.
При этих словах их пальцы автоматически потянулись к деусам. Он только вздохнул.
— Наблюдательница Оружия, — приказал он, — вон там есть еда и питье. Принеси их сюда. — Она поспешила исполнить требуемое. Он ел медленно, запивая еду тепловатым чаем из термоса, а сам в это время думал, что же делать дальше.
Рука Главного Наблюдателя потянулась к коммуникатору на поясе, но Чимал успел дотянуться до нее и перехватить на полпути.
— Дай сюда и твой, — велел он Наблюдательнице Оружия. Обьяснять, почему он это делает, он не беспокоился. Она так или иначе должна была повиноваться. На чью-либо другую помощь рассчитывать не приходилось. Теперь он совсем один. — Здесь нет никого, кто был бы выше тебя, Главный Наблюдатель? — спросил он.
— О6 этом известно всем, кроме тебя.
— Это известно и мне, ты прекрасно это знаешь. Но когда было принято решение об изменении курса, все исследователи согласились с ним, однако окончательное слово принадлежало тогда Главному Наблюдателю. Поэтому именно ты должен знать все детали этого Мира: где находятся космические корабли, как ими пользоваться, что такое навигация, каково устройство школ, детали всех приготовлений к Дню Прибытия — словом, все.
— Почему ты спрашиваешь меня об этом?
— Я не скрываю своих намерений. Здесь столько всяких людей, несущих какую-то ответственность, — слишком много, — что их невозможно заставить действовать одним лишь словом, сказанным Главным Наблюдателем. Должны существовать планы, указывающие все туннели и пещеры со всем их содержимым, должны быть учебники для школ и инструкции по пользованию космическими кораблями. Да что там, должна быть даже инструкция к проведению Дня Прибытия, когда долина будет открыта — где она?
Последний вопрос был произнесен с такой силой, что старик вздрогнул, и взгляд его метнулся к стене и сразу в сторону. Чимал, однако, успел проследить за направлением этом взгляда: в том месте на стене висел красный шкафчик, над которым всегда горел красный свет. Он раньше обратил на это внимание, но никаких подозрений у него никогда не возникало.
Когда он встал, чтобы к нему подойти, Главный Наблюдатель бросился на него, размахивая руками. Он наконец-то понял, чего добивался Чимал. Борьба была короткой. Чимал схватил обе руки старика и скрутил их у того за спиной. Потом он вспомнил о собственном поражении и нажал на кнопку распределителя на экзоскелете Главного Наблюдателя. Моторы замерли, соединения замкнулись, и старик оказался в плену. Чимал осторожно подхватил его и положил на кровать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
