Если кто не исповедует плоть Господа животворящею и собственно принадлежащею самому Слову Бога Отца, по принадлежащею как бы другому кому, отличному от Него, и соединенному с Ним по достоинству, то есть, приобретшему только божественное (в себе) обитание, а не исповедует, как мы сказали, плоть его животворящею, так как она стала собственною Слову, могущему все животворить: да будет анафема.
Возражение восточных
Хорошо исповедывать, что господственная плоть Слова чрез соединение соделалась Его собственною, но разумея однакож, что она заимствована от нас. Присовокупление же: «а не другому кому, отличному от Него», излишне, если только не отвергает, что она заимствована от нас. Ибо постоянно называть ее собственною, свойственно (только) отвергающему, что Господня плоть нашей природы. И где же прославление наше, по которому, говорит Павел, совоскресил и спосадил нас (Еф.2:6)? И плоть каждого (из нас) какому другому человеку принадлежит? Не всякий ли из нас имеет общую с каждым плоть в смысле единосущества, собственную же (в том смысле), что плоть каждого не есть (плоть) другого, а одного того, которого есть плоть? Итак что хочет он сказать словом собственная, как будто говорит что–то другое? Если он разумеет, что владычная плоть взята из нашей, разумеет же, что она, как и плоть каждого, принадлежит ему, а не другому, то не странно ли, когда говорит, что она собственная? Или, вероятно, прикровенно отвергает, что она взята от нашего естества, как яснее учит в первом своем томе: «и младенец, говорит, был не как мы, т. е. не в чистом и совершенном подобии нам, но — в человечестве чрез плоть, и божественный, так как выше нас и с неба»; и еще во втором томе так говорит: «тело было не другого кого либо подобного нам, но напротив собственное Слова Бога Отца, от нее рожденное». Кто же когда говорил, что плоть Господня была другого кого–либо из бывших от века людей, например Авелева, Ноева, или Илиина, или кого–нибудь другого из бывших от века людей? Но не только о владычной плоти утверждаем, что не была другого кого–нибудь из бывших от века людей, а собственная одного только самого Господа, неслиянно и нераздельно соединенная с Богом Словом; но что плоть каждого из нас, как сказали, никогда не есть плоть другого кого–либо, кроме того, которого есть плоть. Если таким образом исповедуют все сыны Церкви, то что хочет он сказать, постоянно называя ее собственною, как не то, вероятно, что отвергает в ней нашу природу? Как же он запрещает называть ее соединенною с Ним по достоинству и власти, когда сам говорит в первом томе: «таким образом и мы нищетою Его обогащены, так как в Нем человеческое естество возвышено в богоприличное достоинство»? Но мы скажем ему, противоречащему и самому себе: итак если природы пребывают неслитными, то остается и соединение; но мы говорим, что поклонение, и силу, и достоинство, и власть достойно приписывать Ему как одному Сыну, потому что природы остаются неслитными в соединения. Если остается что–нибудь иное, что точнее выражает соединение, то уступим и согласимся, кроме слияния природ. Но ясно, что ему ничего не остается для выражения совершенства соединения, кроме того, чтобы слить природы. А мы будем сохранять природы неслиянными и исповедуем совершеннейшее, божественное и непостижимое для нас соединение, все принося в славословие (Ему) как Богу и одному Сыну и говоря Ему слова блаженного Петра: «ты еси Христос Сын Бога живаго» (Мф.16:16).
Защищение Кирилла
Изощрялись некогда к беззаконной ненависти несчастные иудеи, уязвившие ум стрелами зависти. А как к тому и нечестивые руки поднимали на Христа Спасителя всех вас, то Он требовал от них сказать причины таких дерзостей, говоря: «многа добра дела явих вам от Отца моего: за кое их дело камение мещете на Мя» (Ин.10:32)? Но они дошли до такого безумия и вместе нечестия в мыслях, что старались возвести на Него хульные обвинения; ибо говорили: «о добре деле камение не мещем на тя, но о хуле, яко ты человек сый, твориши себе Бога» (Ин.10:33). Спаситель же сказал им: «несть ли писано в законе вашем. Аз рех, бози есте» (Пс.81:6)? «Аще оных рече богов, к нимже слово Божие бысть, и не может разоритися Писание; Егоже Отец освяти и посла в мир, вы глаголете, яко хулу глаголеши, зане рех, Сын Божий есмь» (Ин.10:34–36). Мы же, исследуя образ послания, о котором говорится здесь, от священного Писания собираем знание об нем. Итак Он сам говорит словами Исаии: «Дух Господень на мне, егоже ради помаза мя благовестити нищим, посла мя, проповедати плененным отпущение, и слепым прозрение» (Лк.4:11; см. Ис.61:1). Послан же, говорим, Сын от Отца, соделавшись человеком; и послано, как я сказал, не простое и бесплотное Слово Бога Отца, но лучше восприявшее рождение по плоти, т. е. взявшее тело от святой Девы и соединившее его с собою несказанно и неслитно, как часто говорили мы: «Бог Господь, и явися нам», по Писанию (Пс.117:27). Итак, говорам, тело соделалось собственным Слова, а не человека какого–нибудь особо и отдельно, не иного, кроме Него, разумеваемого Христа и Сына. Как тело каждого из нас называется собственным, потому что есть отдельно — его: так должно думать и об едином Христе; ибо хотя Его тело сродно нашим телам, т. е. одинакового существа, потому что родилось от Девы, но разумеется и называется, как я сказал, собственным Его. А как Слово Бога Отца есть жизнь по природе, то и тело свое соделало животворным; поэтому оно сделалось для вас животворящим благословением. Потому Христос говорил: «амин амин глаголю вам: Аз есмь хлеб животный, иже сшедый с небесе, и даяй живот миру» (Ин.6:47–48, 51, 53); и еще: «и хлеб, его же Аз дам, плоть моя есть за живот мира» (Ин.6:51); и еще: «ядый мою плоть, и пияй мою кров, во мне пребывает, и Аз в нем» (Ин.6:56). Итак смотри, как везде тело от жены называет своим, по причине совершеннейшего соединения. Между тем как таинство имеет такой смысл, Несторий в своей проповеди опять говорит: «итак слушайте, вникая в слова: «ядый», говорит, «мою плоть». Помните, что речь идет о плоти, и что не от меня прибавлено имя плоти, чтобы не показаться им неправильно изъясняющим: «ядый мою плоть, и пияй мою кровь». Ведь не сказал: ядый мое божество и пияй мое божество? «Ядый мою плоть», говорит, «и пияй мою кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем». Помните, что это сказано о плоти. Но я никогда не толкую превратно; послушаем, что дальше: «якоже посла Мя живый Отец» (Ин.6:57). Он [10] говорит о божестве, я о человечестве. Посмотрим, кто превратно толкует: якоже посла мя живый отец. Еретик разумеет здесь божество. Но говорит ли Он, что послал Меня Бога Слово живый Отец, как они думают, и Я Бог Слово живу Отца ради»? Потом после сего: «и опять: «ядый Мя и той жив будет». Что ядим, — божество или человечество»? Но о такой нелепой и безрассудной его болтовне с нашей стороны была уже длинная речь. Что же он хочет разуметь, говоря, что послан не Бог Слово, воплотившийся и вочеловечившийся, и полагая видимое отдельно и особо, как видно из его слов, — я не буду говорить, но сам собою очевиден софизм. Ибо он разрушает образ соединения для того, чтобы тело Христово оказалось обыкновенным, а не принадлежащим Тому, кто истинно может все животворить. Без сомнения, все человеческое ничтожно для Бога Слова; но как Он благоволил ради нас восприять спасительное для мира истощание, то хотя говорится, что послан проповедовать пленным свободу и слепым прозрение, но более прославляется, как понесший промыслительное уничижение во плоти; и никто, думаю, из благомыслящих не станет отвергать, что Он ради нас смирил себя в подобии нам. Или же утверждающий, что видимый есть другой некий Сын и Христос, отличный от Бога Слова, которому одному и припишет дело посольства, не объясняет нашего таинства тела и крови (ανθρωποφαγια), нечестиво приводя ум верующих к ложным мыслям и стараясь обнять человеческим рассуждением то, что приемлется одной неиспытующей верой. Ибо, так как природа божества не вкушается, никто не скажет поэтому, что святое тело Христа обыкновенное. Но должно знать, что и тело, как выше мы сказали, есть собственное Слова, все животворящего; а как оно есть тело жизни, то (и само) животворяще; ибо поэтому сообщает жизнь нашим смертным телам и упраздняет владычество смерти. Равным образом оживотворяет нас и Дух Христа: потому что «Дух есть, иже оживляет», по словам самого Спасителя (Ин.6:63). А чтобы не казалось, что я один называю тело Слова собственным, нет ничего трудного привести и мнения святых отцов, чтоб видели противники, как напрасно кричат против нас, повсюду следующих их словам. Итак всеславный отец наш и епископ Афанасий в слове о Троице говорит: «и доказывал, что не призрачно, но истинно имел тело; ибо прилично Господу, облекшемуся в человеческую плоть, принять ее всецело с свойственными ей страданиями, дабы, как говорим, что тело Его было собственное, так (можно было) сказать, что и самые страдания тела были только Его собственные, хотя и не касались божества Его»; и еще: «по необходимости прежде мы исследовали это, чтобы, если видим Его действующим божественным образом чрез свое тело, как орудие, или говорящим, знали бы что сущий Бог это делает». Вот что (говорит) блаженный отец наш Афанасий. Впрочем хотя тело называется собственным Слова, однакож оно от жены и сродно нашим, поскольку оно разумеется, как плоть. И хотя блаженный Павел говорит: «первый человек перстен, вторый с небесе» (1 Кор.15:47); сам же Христос говорит: «никтоже взыде на небо, токмо сшедый с небесе Сыт человеческий» (Ин.3:13): но мы утверждаем, что этими словами не выражается того, будто Слово с неба принесло тело соединенное с Ним. А как Оно, будучи само свыше и с неба, соделало собственным тело, соединенное с Ним неизреченно, непостижимо, без превращения и слияния: то в этом смысле и говорит о Себе, что Оно с неба, и тогда, когда соделалось Сыном человеческим. Итак, если право и непорочно наше слово, то желающие противоречить нам какой будут иметь предлог к возражениям против нас, когда анафематство опровергает хулы чьи бы то ни было, лжи противопоставляя истину? Думаю же, что я никоим образом не погрешил в истине, когда сказал о Христе, что Он выше нас. Ибо хотя Слово Божие и соделалось человеком, но и при этом выше не только нас одних, но и всей твари: потому что не только разумеется человеком и подобным нам, но (и при этом) есть сам Бог свыше и с неба.
