поводу быстрее — здесь между прибытием сюда Савона и Раина прошло столько же времени, сколько и там, соображаешь? Из этого следует, что на Савоне эта, — Феликс перевел дух, помялся, потом продолжил, — эта симуляция стартовала. Понимаете?
Повисла пауза. Раин поднял руку.
— Что?
— Я хочу сказать…
— Говори.
— Все эти повадки, птицы, рыбки… игра ведь сетевая, то есть формально ИИ имеет выход в интернет, так? А там — хоть вся «Жизнь животных», хоть охотничьи рассказы, хоть что. Так что тут объяснение есть.
— Верно. Хорошо сказал. Да вот только где ж это видано, чтобы программа — даже самый разудалый искусственный интеллект — вот так бродил по Сети и читал все подряд?
Снова повисла пауза и снова Раин поднял руку.
— Да что еще?
— У меня есть мысль, но ты продолжай, пожалуйста. Я потом ее выскажу, ладно? Мне додумать надо.
Феликс кивнул.
— Хорошо. Так вот… я к чему это все. Чтобы создать такой вот мир — надо ж гребаную кучу всяких фактов и данных собрать. Ладно, собрал он ее. В самом деле, в нынешнем Интернете это не вопрос. Но… потом? Что потом?
А потом вот что — эти данные лежат мертвым грузом. Из них можно что-то лепить, но это… фигня получится. Знаете почему?
Феликс обвел всех немного безумным взглядом. Калей первым сообразил, что нужно задать вопрос.
— Почему?
— Потому, что все вокруг создано им, этим нашим ИИ. Понимаете? Все, от гнилостной бактерии, которая вызвала перитонит у нашего дорогого Эдика, и до нашего дорогого Стальфа — все это он. То есть мир он сварганить может, но так как он в этом мире все, альфа и омега, значит и жизни в этом мире нет. Он как в кубики из самого себя играет.
— И ему понадобились… — не выдержал Калей.
— Мы! Мы ему понадобились, люди, со своими желаниями, которые в этот его мир придут и его запустят. Мы — запал этого чертового Средиземья! Наши действия, наши желания, наш образ мыслей и действий, все то, что он не может смоделировать сам внутри себя.
Повисшую было паузу прервал Савон.
— Ты закончил?
— Нет, я только начал, — ответил тот. — У тебя попить есть? Рот пересох.
Савон передал ему свою флягу.
— Пока ты пьешь, я кое-что от себя добавлю, — сказал Раин. — Можно?
Феликс кивнул, не отрываясь от фляги.
— По поводу ИИ и его возможностей… я вспомнил недавно. Я читал, на форуме, кажется, что авторы игры движок взяли готовый и этот ИИ — очень крутой, то ли разведкой разработанный, то ли военными. Это подавалось как реклама — ну, типа мы самые крутые, у нас симуляция войны вон какая! Понимаете?
— Более чем, — напившийся Феликс отдал фляжку Савону. Тот потряс ее, потом хмыкнул и перевернул — она была пуста. — Это многое объясняет. То есть он по жизни информацию собирает и использует. Эхх… — он покрутил головой, потом продолжил.
— В общем, во второй части я про другое немного хочу сказать. Автокарта эта… которую Калей сегодня увидел. Она мне глаза открыла.
— Увидел ее я, а глаза открылись у тебя, — сказал Калей, но тут же замахал руками, — молчу, молчу!
— Вот не можете без подколок, — буркнул Феликс, но потом продолжил. — Симуляция… у нее определенные правила есть. В частности, такое: после того, как она стартует, начальные условия не должны меняться. Понимаете, почему? Представьте себе военную игру. О том, сколько у кого дивизий и где они стоят — договариваются до ее начала, а потом все. Иначе — слишком просто будет. Р-раз и добавил себе войск, р-раз и передвинул войска за день на тысячу километров.
Автокарты у нас не было, ее такое вот внезапное появление — чистая подсказка! Это смена условий во время игры! Более того, скажу я вам — это не в первый раз. Режьте меня чем хотите, но вот уверен я — не было в мире магии, когда здесь Савон появился. И наследник гномского престола, то есть я — это не начальное условие, это импровизация. И еще кучу всего можно вспомнить.
— Гороскопы наши, — подал голос Савон.
— Не-ет, вот с гороскопами хитрее. На мой взгляд, наши гороскопы — это изначально неожиданность и для нашего господа бога была. И, может быть, он после нее начал что-то в исходных данных подкручивать…
— А может, после Эдика?
— А, ты тоже вспоминал — что с нами эдакого было, да? Насчет Эдика — согласен, это возможно. Но не в этом дело… я про другое сейчас. Я… к выводам перехожу.
Феликс как-то подобрался, было видно, что он волнуется.
— Первый вывод и вывод для меня главный. Какой бы не был наш ИИ гениальный, а он такой и есть — но только симуляцию он прокакал, извините за мой французский. Целостность исходного мира нарушена, то есть его развитие пошло не так, как задумывалось. А что это означает? Это означает, что ценность этой вот конкретной симуляции для него стремится к нулю.
Выпалив это, Феликс замолчал, нервно разминая ладони.
— И что из этого? — спросил его Савон.
— Не знаю. Формально — он в любой момент эту симуляцию может хлопнуть.
— Как хлопнуть?
— Как захочет. Раин, объясни с точки зрения компьютера, что там внутри происходит? Что программа чувствует, когда ее закрывают?
— Программа не чувствует, — встрял Калей.
— Ладно, я понял, — прервал его Раин. — Ответ простой — зависит от того, как закрывают. Если, грубо говоря, в программе есть кнопка «выход» — там… ну, закрываются окна, освобождается память и так далее. То есть, ну, какой-то процесс идет. В общем-то для проги разницы нет — она себя продолжает выполнять, как выполняла, просто в какой-то момент бац — и все, управление от нее передается операционке.
— А поточнее можешь сказать? Какая-то разница ведь есть?
Раин вздохнул. Голова, к счастью, была ясной, так что он попробовал поднапрячь мозги.
— Когда идет обычное выполнение программы — там всякие данные крутятся, функции выполняются, вызываются и все такое прочее. Ну, много всего. А когда запускается процесс остановки — функций становится меньше, данных — тоже. Все… скукоживается.
— Хорошо, понятно. А долго такое может происходить?
— А ты вспомни, насколько долго Винда работу заканчивает.
— По-разному.
— Верно. Если она свежая, то есть реестр чистенький, если окон открыто мало, программ в памяти немного — тогда быстро. А если работала долго, понаоткрыто всего море и все такое — тогда надолго зависнуть может.
— А еще там может надпись появиться — не выключайте системный блок, идет установка дополнений, — снова встрял
