Надо отметить, что на начальных этапах перестройки эти различия не приобрели еще характер противостояния, острой конфронтации и развивались они в рамках господствующего менталитета. Однако истоки будущей оппозиции курсу М. С. Горбачева и верхам КПСС стоит искать в неудовлетворенности, хотя и ярко не выраженной, итогами съезда. Причем неудовлетворенности с разными векторами интересов. Политическое руководство страны достаточно быстро, через несколько месяцев, почувствовало, что мобилизующий потенциал съезда не срабатывает, не приносит нужного эффекта. Ускорение не получалось. Мучительные поиски выходов из ситуации, а велись они, естественно, в границах курса на обновление социализма, подвели к решению сочетать традиционные методы, прежде всего оживить кадровую политику и ввести в действие нечто новое -- элементы реальной демократии, и с их помощью, наконец, "активизировать человеческий фактор". Ощущалась необходимость новых решений, конструктивных действий.
26 апреля 1986 г. в 1 час 23 минуты произошла авария на Чернобыльской атомной электростанции. Большая беда пришла к народам СССР. Ее масштабы и истинные последствия еще не осознаны в полном объеме и пять
лет спустя. Но тогда советских людей неприятно поразила, оскорбила позиция руководства Союза. Информация об аварии в СССР была обнародована с большим опозданием. В результате в Киеве, во многих городах и поселках, попавших в зону поражения, проходили первомайские демонстрации. Не принималось никаких срочных мер защиты от радиации. Истинные размеры трагедии замалчивались ряд лет, а в мае 1986 г. опасность искусственно преуменьшалась. Но когда полуправда все же стала известна, наши народы ожидал новый удар. Великая страна в критической ситуации демонстрировала растерянность и беспомощность. Многие годы твердили о мощи гражданской обороны в СССР, тратили на нее огромные деньги. И колосс этот вдруг рухнул, в течение нескольких дней обнаружив свою несостоятельность. Ученые, специалисты, военнослужащие, рабочие, собравшиеся в Чернобыль из разных уголков Отечества, проявили героизм и мужество, большую профессиональную зрелость, обуздали в конце-концов вышедший из-под контроля реактор. Но все это ценой колоссальных усилий, ценой здоровья и даже жизни и вопреки системе, вопреки порядкам, которые она культивировала. Это наблюдалось еще не раз за годы перестройки. В том числе и прежде всего во время тяжелого землетрясения в Армении в декабре 1988 г. Все эти стихийные и рукотворные катастрофы высвечивали как закономерность противостояние самоотверженности, профессиональной чести, жертвенности и разгильдяйства, неумелости, преступного равнодушия. Чернобыльская катастрофа нанесла сильные удары по некоторым столпам социалистического менталитета. Трагично обнажила, что мы оказывается и не самые передовые, и не самые сильные. А насчет нашей неумелости, кажется, уже и до этого потрясения особых сомнений не было.
В 1986 г. с высоких партийных трибун все чаще стали говорить о силах, тормозящих ускорение и процессы обновления. При этом имелись в виду консервативные силы внутри действующих структур политического руководства и хозяйственного управления. Назревала перетряска кадров. Строго говоря, кадровые перемены начались еще в 1985 г. Сейчас же требовалось придать этим процессам должный масштаб. С другой стороны, именно в 86 г. зародились ростки новых политических сил и зародились парадоксальным образом. Многие интеллектуалы -- публицисты, обществоведы, деятели литературы и искусств --остро неудовлетворенные серостью, теоретической импотент
ностью, уходом от злободневных проблем жизни в новой редакции Программы КПСС, обратились к переосмыслению многих явлений советской истории и действительности. Занялись этим в надежде помочь М. С. Горбачеву и перестройке новым знанием, более объемным видением и честными оценками того общества, которое называлось реальным социализмом в СССР. Результаты этой работы со временем все в большей мере становились достоянием читающей и думающей общественности.
Январский поворот. Действительно, январский (1987 г.) Пленум ЦК КПСС --явление во многих отношениях поворотное. Именно он дал мощный импульс реальной демократизации советского общества, инициировал многие процессы, в том числе усилил внимание к творческому осмыслению состояния страны и его причин. Он вывел на новые орбиты гласность. М. С. Горбачев тонко и своевременно почувствовал, что надежды на перемены к лучшему, связанные с решениями XXVII съезда КПСС, не сбываются. Его стратегия на ускорение не просто оказалась под вопросом. Надо было либо признавать ошибочность этого курса, либо, сохраняя внешнюю оболочку, наполнить его принципиально новым содержанием. И Генеральный секретарь ЦК КПСС, его окружение решаются на, безусловно, смелый шаг. Якобы отталкиваясь от установок съезда партии, ведь после него не прошло еще и года, предложить партии существенно новую программу деятельности, радикально скорректировать маршруты движения общества. Пленум, вне сомнения, приободрил складывающиеся перестроечные силы, внушил уверенность, что перестройка -- это реальная политика, а не традиционные бессодержательные декларации. То, что происходит в СССР -- это серьезно, заговорили после Пленума и за рубежом.
В начале 1987 г. М. С. Горбачев полностью владел инициативой и пользовался широчайшей поддержкой в народе. На это же время приходится и короткий период резко возросшего доверия к КПСС. Анализ доклада Генерального секретаря на Пленуме, в сопоставлении с его более поздними выступлениями, показывает, что он поднялся до максимально возможного уровня новаторства в рамках социалистического менталитета. В последующем М. С. Горбачев выдвигал и более смелые, неожиданные для руководителя КПСС идеи: о многопартийности, об отмене статьи 6 Основного Закона СССР, о плюрализме форм собственности и многое другое, к сильному неудовольствию многих его товарищей по партии. Но это уже не было собственным
его выбором, инициативой, в точном смысле слова, а происходило вынужденно, под давлением обстоятельств, общественного мнения.
Январский доклад Генерального секретаря ЦК, наряду с обилием традиционных сюжетов, содержал значительные элементы новизны. И прежде всего относительно выявления истоков сложившегося в стране положения. Это было сделано несравненно глубже, чем раньше. Неожиданно прозвучали критические замечания по поводу утвердившихся теоретических представлений о социализме. По мнению докладчика, они законсервировались на уровне 30--40-х годов, что привело к абсолютизации сложившихся на практике форм организации общества. Такой подход резко контрастировал с обычными упреками в адрес общественных наук и призывами к ним углублять исследования, преодолевать отрыв от практики. Доклад звал преодолеть предубеждения относительно роли товарно-денежных отношений и действия закона стоимости, их прямое противопоставление социализму как чего-то чужеродного. Отмечалось, что произошло ослабление контроля за тем, кто и как распоряжается социалистической собственностью, в результате чего она оказалась лишенной реального хозяина. Критиковалось неправильное отношение к кооперативной собственности. Несмотря на вполне объяснимую ограниченность этого анализа, целый ряд выводов из него, вне сомнения, приближал к пониманию истинных причин болезненного состояния общества.
Впервые предпринималась попытка дать целостное представление о перестройке, как о повороте и мерах революционного характера. К обсуждению предлагалась широкая программа этих самых мер. В центре их -- радикальная демократизация практически всех секторов общественной жизни. "Речь, разумеется, не идет, -- оговаривался докладчик, -- о какой-то ломке нашей политической системы". И тем не менее программа впечатляла своей конкретностью. В их числе: подготовка Закона о госпредприятии, развитие кооперации, выборность руководителей предприятий и их структурных подразделений, совершенствование советской избирательной системы, глубокие изменения в практике формирования выборных органов в партии и других общественных организациях. Все это так или иначе вошло в жизнь, реализовалось с разной мерой успешности. Впервые за годы перестройки в конкретную плоскость была переведена проблема соотно
шения выборных и исполнительных органов Советов народных депутатов, в КПСС, в других общественных организациях.
В контексте всей совокупности этих задач рассматривались различные аспекты обновления кадровой политики. Работа с кадрами -- сюжет для КПСС традиционный. Более того, как известно, она всегда рассматривалась в качестве основного рычага реализации партийной политики. Свято было правило, что новый поворот в политике требует притока свежих сил в кадровый корпус. За рамки таких подходов соответствующий раздел доклада М. С. Горбачева не вышел. Относительные признаки новизны можно обнаружить лишь в нескольких моментах. К примеру, альтернативные выборы тайным голосованием секретарей партийных комитетов. Лейтмотив этой части доклада -- настойчиво искать новые, продуктивные кадровые решения на всех уровнях и во всех сферах управления, хозяйствования и общественной жизни.
