никогда не интересовало.– Это будет исключительно её решение. Меня оно не коснëтся. Я способен обеспечить не только Вашу старшую дочь, но и будущую семью.Довольная улыбка скользнула по лицу моего собеседника.– Достойный ответ, а главное – искренний. Мне он по душе, – Владыка пригубил вина.– Папа, ты же не пьëшь!Владыка неожиданно заговорщицки мне подмигнул:– А мы Кирате не скажем. Тем более, что в честь знакомства с будущим старшим зятем – можно.Эми тяжело вздохнула и закатила глаза:– Я просто намекну маме, чтобы она к утру была с рассолом наготове и парой флаконов зелий от головной боли.Владыка беззвучно рассмеялся, а затем встал и сжал в крепких объятиях дочь, чмокнув при этом в щëчку.Эми в ответ также обняла отца, а потом села рядом со мной и пояснила:– Не удивляйся, Глен, сильному менталисту порой достаточно и глотка вина, чтобы потом неделю мучиться с головной болью и диким похмельем. Особенность дара.– Проклятый дар... Ни выпить нормально, ни в загул уйти... – пробубнил Владыка. И вроде бы искренне, но в глазах его плясали озорные огоньки.Я внутренне вздрогнул, представив последствия возможного загула Тëмного Владыки. Как минимум, в голове нарисовался конец мира.– В общем так: ваш союз я одобряю. Несмотря на то, что моë разрешение кое-кому уже лет двадцать, как не требуется. Единственное, о чем я бы хотел попросить вас обоих: повременить пока со свадьбой, ребятки. Светлые что-то затевают, воду мутят. Пока до конца не ясно, что именно, к сожалению. Поэтому мне, да и вам тоже, выгодно, чтобы вы оба оставались пока незамужними-неженатыми. Вы можете миловаться как угодно и где угодно в своё удовольствие, но брачную церемонию лучше отложить. Любовники и любовники – ничего более.Эми внимательно слушала отца, задумчиво уткнувшись подбородком в сцепленные перед собой в замок руки.– Таш что-нибудь говорила по этому поводу?– Пока нет. Но ты же её знаешь: сейчас нет, а через три минуты уже в боевой ипостаси стоишь на рубежах.– Ясно.***Уже ночью, обнимая засыпающую Эми услышал:– Ты знал, что встречаешься с моим папой?– Нет. Когда увидел его Тëмную Сущность, обалдел. Всë пытался угадать, чего же ждать от него.– А он?– Назвался Адармаром и предложил поговорить.Эми сразу расслабилась, удобно устраиваясь возле моего бока:– А, ну после того, как он назвал своё имя, можно было бы уже и расслабиться. Это знак высшего доверия и расположения. Его имя вообще мало кто знает. Все привыкли обращаться к нему по статусу или добавляя родовое имя, которые Светлые считают за фамилию.– Знаешь, когда твой будущий тесть Тёмный Владыка уже от одной этой мысли как-то расслабиться не получается. Ты-то как в таверне оказалась?– У тебя, когда утром заходил, рукав пиджака был пеплом испачкан. Таким, характерным. Обычно подобный остаётся после самоуничтожающихся писем, которые так любят отправлять мои родственники. Учитывая, что ещё вчера ты никуда вечером не собирался, я заволновалась. А когда Тьма подсказала, в какую сторону ушёл, всë сразу встало на свои места. Я не собиралась даже подходить, но у тебя была такая напряжённая спина, что не выдержала. Не сердись.Я укрыл плечи Эми сползшим одеялом и коснулся губами её виска:– И в мыслях не было. Но думаю, я ещё долго к твоей семье привыкать буду.Эми хмыкнула:– Просто принимай их такими, какие они есть.– Легко сказать "просто"...
Глава 119. Ревность
События последних недель окончательно перевернули мои представления о Тёмных. Скажи мне кто-нибудь раньше, что подобное произойдёт, в жизни бы не поверил. Эми ведь правильно сказала в своё время: Тёмные всегда были и есть нашими условными врагами. Но чем больше их узнаю, тем чаще понимаю, что не там агрессоров видел. Да, нельзя делать выводы на примере только семьи Тёмного Владыки, но... Уже одно то, как относятся к детям в Тёмных землях достойно уважения. Эми рассказала, что поставила отца в известность насчёт происхождения своих студентов и вскоре те начнут получать причитающееся содержание. Если бы не приглашение делегации в Оркрист, финансовый вопрос решился бы быстрее, как только она получила преподавательский стан и уже официально могла ходатайствовать об открытии наследственных дел и размораживании счетов. Кстати, этот факт оказался для меня ещё одним поразительным открытием, ведь столько лет прошло после того, как каждый род был признан угасшим. В Оркристе бы давным-давно все деньги и имущество перешли бы в казну, как невостребованные в течение пяти лет. А тут... Чтобы лишний раз не привлекать внимание к Эми, как к куратору Тёмного Факультета, её отец заявил королю Мартейну, что по аурам определили наследников и теперь она получат причитающееся им. Если возникнут вопросы, то его канцелярия подготовит все необходимые бумаги и вышлет по первому же запросу. Представляю лицо короля после такого заявления. Ведь из бесправных никому ненужных сирот они превратились в персон, за которых, если что вступится уже сам Тёмный Владыка. Что же... Хотя бы с этой стороны тыл прикрыт. Теперь только сумасшедший рискнёт косо посмотреть в сторону студентов Тёмного Факультета. Переговоры завершились, делегация Тёмных вернулась к себе домой, но меня по-прежнему не отпускало беспокойство за Эми. Ещё когда мы на кухне готовили еду для Таш, она рассказала мне и про то, как «видящие» могут влиять на ход будущего, и как защищать таким образов семью от полного уничтожения, и ещё о некоторых особенностях с этим связанных. А уж после того, как Таш «сломала ветку»... Очень помог бы совет Олли, но как ему вкратце обрисовать, что произошло и может произойти? Про «Правило двух» Эми мне тоже объясняла, но я прекрасно понимал, что чем больше людей в курсе, тем более непредсказуемым будет результат после всего, что сделала Таш. К тому же после бала-маскарада друг был сам не свой. И вроде бы держался как всегда, но я-то видел. Что-то его тревожило, но на мои расспросы и намёки привычно отшучивался и ловко уходил от темы. А ещё несколько раз видел их вдвоём с Эми. Причём каждый раз Олли уходил от неё заметно повеселевшим. Никогда бы не подумал, что ко всем своим недостаткам придётся ещё приплюсовать ревность. Я был уверен в Эми и её чувствах ко мне, знал Олли не один десяток лет, а так же, что он верен своим принципам, но нет-нет, да ёкало сердце. Люблю Эми больше жизни и очень боюсь её потерять. Тем страшнее совершить какой-нибудь промах и тем самым оттолкнуть от себя. В общем, потихоньку сходил с
