Теперь нужно было сделать так, чтобы вывести из «балкона» и 4 танковую армию, располагавшуюся на нижнем Дону и Донце. Только так можно было своевременно предотвратить опасность, которая грозила в будущем тем, что противник, наступающий на рубеж Изюм – Славянск, будет пытаться отрезать нас от переправ через Днепр. Надо было постоянно считаться и с тем, что противник подбросит новые силы, кроме тех, которые были уже у Славянска, в направлении вверх по Донцу через реку и далее к нижнему Днепру. Кроме одной дивизии танкового корпуса СС, которая прибыла в это время в район Харькова, на участке группы «армий „Б“ противнику противостояли только остатки частей. Они не могли помешать противнику повернуть и двигаться далее в наш глубокий фланг. 4 танковую армию можно было высвободить только путем значительного сокращения линии фронта группы армий. Вместо того чтобы и далее удерживать большую дугу, которую образовывали нижний Дон и Донец от Ростова до района западнее Ворошиловграда, надо было переместить правый фланг группы на хорду этой дуги. Это была позиция, которую южный фланг немцев удерживал в 1941 г. после первого отступления из Ростова, – позиция от рубежа Миуса далее на север до среднего Донца. Сокращение фронта до этой линии позиций, которые хотя и были с тех пор разрушены, но все же давали нам известную опору, означало, конечно, оставление восточной части Донецкого угольного района.
Чтобы оправдать этот отход, я пытался подкрепить мои рассуждения при докладе Главному командованию ссылкой на руководство военными операциями, имея в виду дальнейшие перспективы. В одной телеграмме, направленной мною лично Гитлеру, я писал следующее:
«Удержание дуги Дон – Донец в дальнейшем войсками, имеющимися в распоряжении группы армий, невозможно, даже если мы будем придерживаться только оборонительных действий. В случае если немецкое Главное командование в связи с потерей 6 армии с ее 20 дивизиями в 1944 г. будет вынуждено ограничиваться обороной, попытка обороны всего Донбасса любой ценой приведет к сковыванию всех имеющихся частей для обороны этого выступающего фронта. Но в результате этого противник получит свободу действий и сможет наступать на любом участке всего Восточного фронта значительно превосходящими нас силами. Если теперь группе армий «Дон» угрожало окружение на Азовском море (с неизбежной потерей группы армий «А» на Кубани), то позже – даже если этого можно было избежать и удержать весь Донбасс – противник поставил бы себе цель провести окружение всего южного крыла Восточного фронта у Черного моря.
Если, однако, Главное командование намеревается в 1944 г. еще раз искать успеха в наступлении, то это возможно опять-таки только на южном крыле Восточного фронта. Но это невозможно сделать из района дуги Дон – Донец ввиду известных трудностей подвоза, а также угрозы флангам, которой заранее подвергалось любое наступление из этого выступающего «балкона». Успеха наступления – если об этом вообще можно было думать – можно было достичь в том случае, если бы удалось увести за собой противника на южном фланге на запад за нижнее течение Днепра. Тогда можно было наступать из района Харькова крупными силами, которые могли бы разбить русских на стыке между их фронтами, чтобы затем повернуть на юг и окружить противника у Азовского моря».
Гитлер, однако, не был, казалось, склонен согласиться с этими мыслями. Как сообщил мне начальник Генерального Штаба, он сам сказал Гитлеру, что дело идет о том, отдавать ли Донбасс или терять его вместе с группой армий «Дон». На это Гитлер ответил, что он, видимо, с оперативной точки зрения прав. По военно-экономическим соображениям, однако, оставление Донбасса невозможно. Это важно не столько с точки зрения потери угля для нас, сколько потому, что противник в этом случае вновь получит необходимый для производства стали важнейший угольный бассейн. В качестве выхода из положения Гитлер предусматривал осуществить прорыв силами первой из трех дивизий танкового корпуса СС, дивизии «Рейх», прибывшей как раз в район Харькова, в направлении из Харькова в тыл вражеским войскам, наступающим на наш Донецкий фронт.
Не говоря уже о том, что сил этой дивизии было совершенно недостаточно для такой большой операции (она должна была в качестве ближайшей задачи разгромить 6 вражеских дивизий) и что она не была в состоянии прикрыть все более растягиваемый северный фланг, введение в бой этой одной дивизии заведомо означало бы распыление единственной ожидаемой в ближайшем будущем ударной силы – танкового корпуса СС. Впрочем, и этой дивизии в действительности не оказалось для намечавшейся наступательной операции. Вследствие быстрого продвижения Советов в направлении на Харьков командование группы армий «Б» вынуждено было бросить эту дивизию в бой. Она была связана в это время совершенно бесперспективными оборонительными боями северо-восточнее Харькова у Волчанска. В последующие дни (4-5 февраля) положение на фронте группы армий «Дон» заметно обострилось. Противник сильно теснил 4 танковую армию, прикрывавшую отход 1 танковой армии через Ростов. Две армии бывшего Кавказского фронта противника, 44 и 58, присоединились к тем трем армиям, которые действовали против 4 танковой армии. Опасность, которую создавало для противника оставление группы армий «А» вместе с 17 армией на фланге русских на Кубани, не была достаточной для того, чтобы помешать противнику повернуть значительные силы в направлении на решающий участок. Командование группы должно было считаться с тем, что противник вскоре проведет наступление крупных сил на Ростов, а также на Донской фронт по обе стороны от Новочеркасска.
Далее, стало известно о движении большого моторизованного соединения из Сталинграда в направлении на Дон, и на левом фланге группы обстановка значительно обострилась. Восточнее Ворошиловграда 6 тд, брошенной на средний Донец из группы Голлидта по приказу командования группы, не удалось вновь отбросить противника за Донец. Она смогла только сковать противника на его плацдарме.
Далее на запад противнику удалось на широком фронте перейти Донец, так как практически здесь не было сил для организации обороны. Противник располагался перед Славянском и овладел Изюмом. Уже стало проблематичным, возможен ли вообще отвод группы Голлидта на рубеж Миуса. По плану командования группы она должна была 5 января выйти на линию Новочеркасск – Каменск. На самом же деле вследствие отказа Гитлера одобрить отвод фронта на рубеж Миуса она стояла еще на линии Дон – Донец. Если бы противник быстро атаковал из Славянска на юго-восток, то он выбил бы нас с позиции на Миусе. Хотя в это время 1 танковая армия с подчиненными ей по приказу командования группы частями передвигалась из Ростова на средний Донец, прошло еще несколько дней, пока эта армия смогла действительно вступить в бой. Произошло это потому, что в прибрежном районе размякшие дороги значительно затрудняли движение танковых дивизий, в то время как далее на север почва сильно замерзла и не ограничивала, следовательно, возможности передвижения русских.
