уланов на пики, нах! В «капусту» фрицев порубят, к такой-то их арийской матери!
- РУБИ ИХ, СТАНИЧНИКИ!!!
Рисунок 126. Германская кавалерия в Свенчянском прорыве.
Вдруг, не доскакав с полверсты, «станичники» разворачиваются и уносятся прочь. Не верю своим глазам:
- СУКИ!!! ШКУРЫ!!! …ПИДА…РАСЫ!!!
После, слегка остыл. В принципе, казаки – конница нерегулярная, лёгкая и для фронтальной рубки с линейной кавалерией не предназначена… Кажись, где-то так.
Представление не кончилось: уланы тоже останавливаются, гарцуют на месте, затем - разворачиваются и улепётывают, теряя лошадей и всадников.
- Чего это они?! – протираю стёкла окуляров, - да никак, пьяные, собаки!
- А, вот смотрите – вон там, Государь! На пригорочке… Неуж, наш «Кувака»…?!
Гляжу в указанном направлении – автомобиль из-за пригорочка виднеется: зуб даю – наш «Мерседес»! Коменданта нашего, генерала Воейкова. А вот и, он сам - в чёрной кожаной куртке красуется на пригорочке, рядом – поводящий стволом «Максим».
- Ах, ты сукин сын! Молодец то, какой! Добыл-таки пулемёт, пан Спортсмен наш!
Если честно, не ожидал я от него таких подвигов!
- Да, сними ты свою кожанку, не понтуйся, – кричу, как будто он мог услышать,– подстрелят же, нах!
Слева тоже идёт бой – из леска вылетают белые облачка дымного пороха: ополченцы-латыши 496-го стрелкового полка, из своих музейных берданок обстреливают «танцующих» перед леском немецких улан. Те, теряя людей и лошадей, видать, не знают на что решиться: спешиться, войти в лес и навалять люлей этим офуевшим чухонцам, проскочить мимо - не обращая внимания на выстрелы их допотопных «фузей», или вернуться на исходную позицию – на опушку леса, из которого они к нам явились.
Наконец, «разум возобладал» - уланы развернулись и, отправились восвояси…
***
Телефонной связи с генералом Свечиным уже с утра нет, а посланные связисты не возвратились. «Основной опорный пункт обороны» - сельская церковь села Галина, практически уже окружена! Поэтому, сильно удивился - когда ко мне привели бледного как мел, раннего в плечо посыльного из 2-ой Финляндской дивизии с депешей. Свечин, в зашифрованном донесении докладывает - в селе Гени, осталась лишь одна рота ландвера и, после полудня он атакует.
Ну, дай ему Бог – а то у нас здесь, совсем уж кисло!
Немецкие драгуны взялись за нас всерьёз!
Пулемёты в самом селе оказались бесполезны - поэтому они сосредоточили их огонь на нашей колокольне, хотя я думаю - прицельно целиться наводчикам, сильно мешал дым от горящих строений. Пули стали залетать к нам «в гости» так часто, что высунуть голову из-за парапета – верная смерть! От крошащегося пулями камня, стояло подобие тумана – не продохнёшь и, со стороны, наверное, казалось - церковь горит…
Прапор 2-ой Финляндской дивизии на стене, наверное, вольно-невольно служил основной мишенью… Он, довольно долго, весьма замысловато колыхался - пробиваемый пулями. Наконец, было перерублено древко и знамя финляндцев рухнуло вниз. Мой денщик сбегал и принёс его снова на колокольню – изодранное пулями до состояния лохматости, всё в пыли - похожее на рубище какого-нибудь святого великомученика.
- Куда его, Вашество…?
- Ну, не на стену же снова?! Давай сюда…
Обернулся знаменем наподобие плаща - веревочкой через пулевые дырочки, завязав вокруг шеи его концы.
Но, колокола звонили!
Под ними, разнообразно коченея в лужах собственной крови, лежали трупы звонаря и двух жандармов… Но от ударов немецких пуль, колокола звенели не переставая на разные голоса и, порой слышалась - вполне осмысленная, какая-то печально-торжественная мелодия.
Снизу, стали отчётливо слышны морозящие душу звуки рукопашной резни на двух языках – сочный русский мат, перебивался лающей немецкой руганью, торжествующе-победные яростные вопли, чередовались с предсмертными – полными боли и ужаса, вскриками умирающих людей.
Ещё немного и, враг был уже под самыми стенами церкви…
Прибежавший снизу офицер, заикаясь сообщил что ломают двери церкви. Пора, нам все спускаться вниз и вступать в ближний бой.
- Господа! Двум смертям не бывать! – несколько слукавил я.
Одна у меня уже была – сейчас, возможно будет вторая… Но, хоть умру человеком в бою, а не овцой - подставившей горло под нож! Одно жаль: историки напишут не про меня, а про моего Реципиента – жалкую, дрожащую тварь… Какие люди, были рядом с ним - а он так бездарно, всё на свете просрал!
В «Храме» - в помещении церкви, где проходят богослужения, у нас всё было отрепетировано на этот случай. Я присел за «Шварцлозе», второй номер - денщик Иван Хренов. Рядом со мной за баррикадой генерал Спиридович, полковник Нагаев, два штабных офицера и три связиста-телефониста из нижних чинов со своим прапорщиком. Все с карабинами или револьверами. Ещё, у нас имеются два роскошно отделанных двуствольных дробовых ружья из поместья местного пана - что мой главный охранник, зажопил отдать в грубые солдатские руки.
Пятеро оставшихся в живых жандармов, притаились по бокам дверей в храм, за колонами: у двоих по паре револьверов, трое - кроме того, вооружены винтовками со штыками. Эти будут стрелять и колоть сбоку прорвавшихся в помещение немецких драгун.
***
Ворота церкви крепки, но от сильных ударов уже шатаются… Конечно, была бы это немецкая пехота – двери бы уже давно взорвали и, возможно – вместе с самой церковью. Да, откуда у кавалерии сапёры с взрывчаткой?!
- Без команды не стрелять, – кричу жандармам, - …отворяй!
Враз отверзлись «царские ворота», подождали пару секунд – пусть побольше толпа в проходе соберётся-накопится, и:
- ОГОНЬ!!! – командую, нажимая на гашетку.
- БББАААХХХ!!! ФФФРРР!!! – залп со всех наличных стволов, длинная–предлинная пулемётная очередь на всю ленту, - ФФФРРР!!!
Человек пятнадцать враз, смело как огромной железной метлой и, переменив ленту, я «прощупывал» пулемётом улицу, ловя перебегающие в дыму фигурки в голубых шинелях и островерхих шлемах.
В обратку, над головой просвистел целый рой пуль и за спиной, что-то зазвенело, забренчало и со стуком попадало на пол…
Возникло ощущение чего-то нереального - как в компьютерной «стрелялке»: драгуны, будто считая - что у них «настройки» поставлены на «бессмертие», упорно лезли в открытые двери храма, а мы убивали их по одному или сразу целыми группами…
Сквозняка в помещение не было и, я вскоре садил «наощупь» - ничего не видя от облака дыма горевшего масла, повисшего над долбанным «Швацлозе».
