сбегай на колокольню и просмотри, что а обстановка в селе и вокруг… Только, одна нога здесь – другая там и, так же быстро - в обратной последовательности!
- Ага… Я мигом!
- Стой! Вот – мой бинокль возьми. Хорошенько, всё вокруг посмотри…
Пока то - да сё, забрав у убитого штабного офицера патроны, перезарядил оба моих нагана… Большого запаса револьверных патронов, я с собой не носил.
- Вроде, никого не видно, - раздалось от дверей, - а сколько немчуры навалено… Страх Господень!
- Так, «вроде» или никого нет? – переспросил Спиридович.
- Из немцев никого – живого нет, а наши мужики – дурак-дураками, почему-то все ходят по селу с поднятыми руками… Интересно, почему?!
Колокола молчали…
- ХАХАХА!!! – зашёлся, в несколько истеричном смехе я.
- ХАХАХА!!!
Присоединились ко мне мои боевые товарищи – генерал Спиридович, полковник Нагаев, последний - из оставшихся в живых штабной офицер и два солдата-телефониста.
Переступая через трупы, ступая по ним же или по лужам крови, выходим из церкви на паперть… Мать моя, родная!
- Да, где ж я вас всех, хоронить то буду?!
Кроме трупов, были и живые… Действительно, рядом и поодаль - как потерянные, блуждали наши доблестные воины, не всегда в уставном одеянии, с нелепо поднятыми вверх руками и, как идиоты - переглядывались меж собой и, настороженно посматривали в сторону церкви. Было их на удивление (после такой то, ожесточённой резни!), достаточно много.
Однако, мужик наш зело смышлён и поняв, что сдаваться - кроме немецких трупов больше некому, руки как по команде были опущены и начался великий шмон… Ну, что ж? Немного радостей есть у солдата на войне и, мародёрство поверженных собственной рукой врагов - одна из них.
***
- Господа, есть чем горло смочить?
Прополоскав рот вином из фляжки Спиридовича, я заорал я во всю свою дурь, своим – сконфузившимся было воинам:
- СПАСИБО, ГОСПОДА МУЖИКИ!!!
- Господа! – обратился я к своим, - быстренько обегите всё село, оповестите солдат, что сдаваться ещё рановато. Чтоб, собирали трофейное оружие и патроны – возможно, ещё придётся повоевать… Распорядитесь, об оказанию помощи раненым и переноске их в безопасное место.
Выполняя моё задание, генерал Спиридович, пробежался вдоль улицы, возвращаясь - внимательно осмотрел немецкий станковый пулемёт, в метрах ста от входа в церковь – что нас всех, чуть было не убил:
- Половина расчёта рядом лежит – вот и не унесли. Пулемётных лент тоже – чёрт его знает, сколько валяется… Но, замок вынули, черти!
- Там ещё пулемёты были… Дальше по улице.
- Те, определённо забрали с собой – кроме мёртвых пулемётчиков, да пустых лент больше ничего не оставили.
Что тут говорить? Боевой народ, эти немцы!
- Ничего! На запчасти сгодится…
Если нашёлся пулемёт без замка, то найдётся же где-нибудь и замок без пулемёта, да?! Были бы они только, у немцев взаимозаменяемые…
**************************************************************************************************
[1] «…36 эскадронов и сотен, бывших в это время у Казнакова, подвергнувшись внезапному нападению, шарахнулись на юго-восток и, не принимая боя, бежали. В свою очередь, немцы, увидев перед собой конную массу, более чем вдвое превосходившую их самих, сами опешили и порядочно растерялись.Воспользовавшись растерянностью немцев и резвостью втянутых в скачку лошадей, конный отряд Казнакова к полудню достиг Кукунишки, но настолько расстроенным, как будто весь отряд состязался в ординарческой скачке.Но в этой скачке, кроме всадников, принимали участие конная артиллерия и обозы, причем, по рассказам участников, обнаружились все признаки классической паники».
А ведь основой отряда Казнакова была прославленная царская лейб-гвардейская кавалерия: кавалергардский, конный, драгунские полки… И они позорно бежали от вдвое меньшего по численности противника.», - Сергей Дроздов «Начало Свенцянского прорыва».
Глава 25. «Канны» на реке Вилия.
«Государь по натуре индиферент-оптимист. Такие лица ощущают чувство страха только тогда, когда гроза перед глазами, и, как только она отодвигается за ближайшую дверь, оно мигом проходит», - С.Ю. Витте.
Потихоньку, вокруг церкви начал собираться народ. Старый унтер из ополченцев, весь изодранный, измазанный кровью и, с перевязанной какой-то бабской тряпицей головой (еле узнал, кто таков!), подойдя водрузил мне на голову мою же фуражку, как корону:
- Не отдали мы её на поруганье ворогу, Ваше Императорское Величество! Хочь и, полегли мужики мои, почитай все…
Отблагодарив его за службу, я снял с плеч, поцеловал и отдал ему пыльное знамя 2-ой Финляндской дивизии… Вернее – то, что от него осталось:
- Береги его! Это теперь святыня – под ним, столько крови пролито…
Рисунок 127. Генерал Балуев Петр Семенович.
Унтер, изумлённо переводил взгляд с пробитого – прореха на прорехе, знамени – на целого меня и, неистово крестился незанятой рукой. Ну, вот вам и, ещё одна «легенда», готова!
Не успел я всё это проанализировать и понять – к добру или худу это, как слышу, знакомый автомобильный сигнал:
- ФА-ФА!!!
Оборачиваюсь: на прицерковную площадь въезжает мой Дворцовый Комендант Воейнков на «Мерсе», ловко объезжая разбросанные на ней в беспорядке мёртвые тела, причём не один.
- Ваше Императорское Величество, – рапортует приехавший с ним генерал, - Императорская Гвардия на подходе!
Позже оказалось, что этим генералом был Балуев – начальник V Армейского корпуса.
Обняв обоих от переизбытка чувств и, выслушав коротенький доклад генерала и рассказ Коменданта про его «дорожные» приключения и, об успешном выполнении моего задания, спрашиваю:
- А где тот пулемёт? Что, не так давно, так знатно улан «причесал»?
- Минут через пятнадцать уланы вернулись и вырубили весь расчёт. Потом, двинулись куда-то в наш тыл…
- Сколько их?
- С полтора эскадрона будет, Ваше Величество… Возможно – неполный полк. С пулемётами на вьюках.
- А казаки где были? И что это, за казаки такие – мать, их?
Воейков, как-то удручённо махнул рукой…
Не успел принять какое-либо решение, как прилетел запыхавшийся Иван Хренов - с колокольни, с болтающимся на шее большим морским биноклем:
- УХОДЯТ!!! Уходят немцы, Ваше Величество! Обратно в лес уходят…
- Ничего не попутал?
- Нет, не
