На дорогу до Бугатти ушло гораздо больше времени, нежели в первый день их приезда в это райское местечко, а все потому что вампир ограничился человеческой скоростью и к безмерному удивлению девушки даже не попытался взять ее на руки, неспешно вышагивая впереди нее с гордо поднятым подбородком. Казалось, к ней опять вернулся прежний Дамон — высокомерный, самовлюбленный и бесконечно эгоцентричный тип, с которым не так-то просто найти общий язык, пусть и на отвлеченные темы. Вот только на этот раз в его появлении целиком и полностью была виновата мисс Гилберт, которая стала ходить по кругу в мысленных упреках самой себя. Слово "идиотка" использовалось ею по меньшей мере пару десятков раз. Легче, правда, от этого не становилось.
Уже сидя в салоне автомобиля и вдыхая бесподобный запах кожаных сидений, девушке пришлось прикусить верхнюю губу, чтобы заткнуть себе рот в прямом смысле, потому как ее мягкие и осторожные: "Милый, я…", и прочие шамкающие полупредложения лишь понапрасну сотрясали воздух. С Сальваторе-старшим, впавшим в бессознательную злобу на весь окружающий мир, невозможно было построить внятного диалога.
Весь путь до ближайшего населенного пункта (приблизительно около двадцати километров, если верить дорожным указателям) пролетел в атмосфере концентрированной задумчивости. Вампир изо всех сил старался выстроить в голове хотя бы одну мало-мальски человечную схему "укуса", которая бы включала в себя присутствие столь заинтересованного зрителя, как Елена. Своими "фирменными" штучками пользоваться было категорически запрещено. У него нет ни времени, ни желания обольщать какую-нибудь юную мисс, пренебрегающую родительскими советами о соблюдении комендантского часа. Флиртовать с девчонкой тоже не представлялось возможным, потому что в этом случае он рискует столкнуться с довольно ощутимым на вкус гневом своей принцессы, который вряд ли покажется ему скучным. Да и обижать ее не хотелось, впрочем, как и делать больно.
Воспользоваться Силой, а потом просто прильнуть болезненно покалывающими клыками к сочной шее, точно последний стервятник? Даже если опустить наличие отвращения к подобному способу выживания (а по-другому это просто не назовешь), то его аристократическая сущность просто не вынесет такого рода издевательств.
Так и не найдя достойного выхода из неприглядного на вид положения, мужчина остановил машину вблизи первого попавшегося придорожного мотеля с сомнительной репутацией, и после минутного колебания повернулся лицом к заметно разнервничавшейся спутнице.
— Ты точно этого хочешь? — с сарказмом спросил он, краем глаза наблюдая за крепко сцепленными в замок побелевшими пальцами.
— Да, — вновь подтвердила девушка, противореча самой себе. Даже стороннему наблюдателю становилось ясно, что она вовсе не в восторге от будущих перспектив.
— Тогда пойдем, — ослепительно улыбнулся вампир, собираясь играть по предложенным правилам. Разумеется, не составило никакого труда догадаться о причинах ее нежелания идти на попятную. Ревность — вот что громко вопило в светловолосой девушке. Она безумно боялась именно этого чувства, и в то же время буквально сгорала от нетерпения наконец-то ощутить его внутри себя в полной мере.
И будь в нем чуточку меньше злосчастной любви к собственной персоне, возможно, удалось бы с легкостью отказаться от дурацкой затеи. Но он слишком любил эту храбрую девочку, медленно вылезающую из Вейрона с видом приговоренной к смертной казни, а ее ревность до сих пор оставалась одной из самых ярких эмоций, нежно терзающих душу безграничной эйфорией переживаний.
— Дамон, — опять непонятно к чему пробормотала Елена, боковым зрением отмечая возникновение рядом с собой сияющего улыбкой лица. — Ты ведь…
— Я уговаривал тебя остаться, моя принцесса, — довольно вежливо перебил он любые предостерегающие речи, накрывая ладонью слишком говорливый рот. — Но ты не стала слушать. Тогда что мне мешает поступить также?
— Ничего, — невнятно буркнула девушка, опуская взгляд донельзя наивных голубых глаз вниз. — И ты прав во всем, просто…
— Что я слышу! — театрально всплеснул руками вампир. — В кои-то веки ты признаешь мою правоту. И знаешь, я ни за что не дам тебе об этом пожалеть, — заговорщически подмигнул он, медленно опуская ладонь вниз, позволяя пальцам скользнуть по ключице, зацепиться за собачку на молнии кофты и как бы невзначай опустить ее на несколько сантиметров ниже.
Елена невольно вздрогнула от его прикосновений, сильнее вжимаясь в кузов красотки Бугатти, и тут же расслабилась. Такая ее реакция была вполне оправданной вещью, потому как последнее предложение звучало по меньшей мере угрожающе. Ему по-прежнему нравилось пугать людей, а потом наслаждаться их страхом и чрезмерной покорностью. И с этим уже невозможно было спорить, особенно когда опасность нравилась ей чуть ли не в разы больше, нежели ему.
Девушка тихо выдохнула, с какой-то болезненной дрожью в ногах ощущая медленно скользящие по теплому телу относительно холодные руки, и попыталась обнять мужчину, когда он отрицательно покачал головой и плотоядно улыбнулся.
— Мне нужно гораздо больше, нежели обычный поцелуй на глазах у всей улицы, — шепнул он, касаясь губами мочки уха своей принцессы, задрожавшей на последних словах.
Она скорее интуитивно, нежели рефлекторно, огляделась по сторонам и выдавила из себя нервный смешок, быстро застегивая молнию до самого горла.
— Шутить изволите, мистер Сальваторе, — смерила его Елена гневным взором, хотя и понимала, что прав на это у нее не имеется вовсе.
— Строга, но справедлива, — хохотнул юноша, отодвигаясь назад, чтобы дать ей возможность отойти наконец от машины. Ему уже начинала нравиться спонтанная идея поохотиться "вместе" — было в ней что-то действительно сексуальное. — Мы пойдем или так и будем стоять, испытывая мое довольно ограниченное терпение? — учтиво спросил он, предлагая своей даме взять себя под руку.
Девушка милостиво кивнула, с легкостью подхватывая не только его локоть, но и игривое настроение. Относиться ко всему с юмором? Кажется, это наилучший вариант. Тем более, что их обоих, судя по всему, волнует реакция друг друга.
Как оказалось, первый признак взвинченного состояния бессмертного — чрезмерная говорливость и слегка неуместный черный юмор. Всю дорогу Дамон выдавал более чем странные шуточки, на которые ей, наверное, все же стоило реагировать.
— Будем считать, что это твоя первая охота, — несся он на волне излишней фантазии, с каждым шагом все крепче сжимая свободной рукой вцепившуюся в собственный локоть ладонь. — Вопросы, предложения и едва ли способная возникнуть критика приветствуется. Почему именно третьесортный мотель? — задал он вслух давно вертевшийся на языке блондинки вопрос. — Во-первых, он был ближе всего, а голод имеет свойство возрастать, когда рядом с тобой находится прелестная шея самой желанной девушки в мире. Во-вторых, вряд ли здесь найдется особа, страдающая от излишка интеллекта, а значит и сам процесс внушения сводится до пары-тройки простейших приемов. В-третьих, в это время на улице трудно встретить случайных прохожих, и все возможные "места обитания" предполагаемых доноров сводятся к круглосуточным заведениям, в которых не обойтись без алкоголя. А уж пить кровь со спиртом… — он картинно вздрогнул, очень ярко представляя все вкусовые качества подобного напитка. — В общем, я предпочитаю менее испорченные варианты. Почему же все-таки девушки? — вновь поинтересовался юноша у самого себя, останавливаясь в паре метров от припаркованной у административного корпуса (слишком гордое название для одной завалященькой комнатки площадью в два квадратных метра) старенькой машины докембрийского периода производства. — С ними намного проще. Шансов понравиться без Силы у меня предостаточно, что лишний раз гладит по голове мое внутреннее вампирское "я", а там уже и кровью обеспечат, и лаской, и вниманием, — на последних словах он крепко зажмурился, уклоняясь от удара сцепленной в кулачок ладошки. Гневный вопль: "Я покажу тебе сейчас внимание и ласку!", должно быть перебудил большую часть постояльцев невзрачной гостиницы, что увлекшаяся ребячеством парочка не удосужилась принять на заметку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
