Хотя Ганди все еще надеялся найти какой-то выход из тупика, мало кто разделял его надежды. Общее направление событий и все то, что произошло за это время, указывало на неизбежность конфликта,-а когда создается такая ситуация, промежуточные позиции утрачивают всякий смысл и каждому приходится решать для себя, к какой стороне он примкнет. Перед конгрессистами и всеми теми, кто разделял их вгляды, вопрос о выборе не вставал. Невозможно было представить себе, чтобы в то самое время, когда могущественное правительство всей своей силой обрушивается на наш народ, пытаясь сокрушить его, кто-либо из нас оставался в роли пассивных наблюдателей борьбы, от исхода которой зависела свобода Индии. Многие, разумеется, остаются в стороне, несмотря на свои симпатии, но всякая такая попытка спасти себя от последствий своих же собственных прошлых действий была бы позорной и бесчестной для видных конгрессистов. Но и помимо этого никакого выбора у них не оставалось. Их позиция определялась всей прошлой историей Индии, мучительной болью настоящего и надеждами на будущее. Все это толкало их вперед и определяло их действия. «Нагромождение прошлого на прошлое происходит безостановочно,— говорит Бергсон в «Creative Evolution».— В действительности прошлое сохраняется само собой, автоматически. В своей совокупности оно, вероятно, следует за нами ежеминутно... В наших мыслях прошлое, несомненно, занимает лишь незначительное место, но наши желания, воля и действия определяются всем нашим прошлым, включая первоначальные склонности нашей души».
7 и 8 августа 1942 года в Бомбее Исполнительный комитет Конгресса публично обсуждал резолюцию, получившую с тех пор название резолюции «Вон из Индии». Резолюция была длинная и обстоятельная. В ней обосновывалась необходимость немедленного признания свободы Индии и прекращения английского господства в этой стране «как в интересах Индии, так и ради торжества дела Объединенных наций. Дальнейшее сохранение господства унижает и ослабляет Индию, делая ее все менее способной защищать себя и вносить свой вклад в борьбу за свободу всего мира». «Империалистическое господство, вместо того чтобы умножать мощь господствующей державы, стало для нее бременем и проклятием. Индия, классический пример колонии современного империализма, стала центром, к которому привлечено всеобщее внимание, ибо предоставление свободы Индии определит отношение к Англии и Объединенным нациям и вселит надежду и энтузиазм в сердца народов Азии и Африки». В резолюции предлагалось создать временное правительство, смешанное по своему составу и представляющее все влиятельные круги населения. Его «основной функцией будет оборона Индии и сопротивление агрессии всеми вооруженными, а также и мирными силами, находящимися в его распоряжении, вместе с союзными державами». Это правительство должно подготовить созыв учредительного собрания, которое разработает конституцию Индии, приемлемую для всех слоев населения. Конституция должна быть федеральной и предусматривать максимальную автономию для территориальных единиц, входящих в состав федерации, с предоставлением этим единицам ограниченной власти. «Свобода даст Индии возможность оказывать действенное сопротивление агрессии, опираясь на единодушную волю и силу народа».
Это освобождение Индии должно явиться символом грядущего освобождения всех остальных азиатских народов. Далее предлагалось создание всемирной федерации свободных государств, начало которому должно быть положено Объединенными нациями.
Комитет указывал, что он «не стремится ни в коей мере затруднять оборону Китая и России, чья свобода драгоценна и должна быть сохранена, или ослабить обороноспособность Объединенных наций». (В то время наибольшие опасности грозили Китаю и России.) «Но опасность усиливается как для Индии, так и для этих наций. Пассивность и подчинение чужеземной власти в настоящих условиях не только унижают Индию и ослабляют ее способность к самозащите и сопротивлению агрессии, но несовместимы с этой усиливающейся опасностью и не в интересах народов Объединенных наций».
Комитет вновь обращался к Англии и Объединенным нациям «в интересах свободы во всем мире». Но — здесь-то и обнаруживалось жало резолюции — «Комитет не имеет больше права удерживать нацию от попытки утвердить свою волю вопреки воле империалистического и авторитарного правительства, которое господствует над пей и препятствует ей действовать в своих интересах и в интересах всего человечества. Комитет поэтому постановляет: санкционировать для защиты неоспоримого права Индии на свободу и независимость начало массовой борьбы на основе принципа ненасилия под непременным руководством Ганди». Эта кампания могла начаться лишь тогда, когда Ганди .счел бы это необходимым. В заключение указывалось, что Комитет «не стремится обеспечить власть Конгрессу. Власть, когда она будет получена, будет принадлежать всему индийскому народу».
В своих заключительных речах председатель Конгресса маулапа Абул Калам Азад и Ганди дали ясно понять, что следующим их шагом будет обращение к вице-королю, как к представителю английского правительства, а также к главам важнейших государств, входящих в Объединенные нации, с призывом к почетному урегулированию, которое, признавая свободу Индии, в то же время учитывало бы интересы Объединенных наций в их борьбе против агрессивных держав оси.
Резолюция была окончательно принята поздно вечером
8 августа 1942 года. А спустя несколько часов, ранним утром
9 августа, в Бомбее и по всей стране было произведено множество арестов. Так мы очутились в Ахмаднагарской тюрьме.
Глава десятая СНОВА АХМАДНАГАРСКАЯ КРЕПОСТЬ
ЦЕПЬ СОБЫТИЙ
Ахмаднагарская крепость. 13 августа 1944 года. Прошло более двух лет с тех пор, как мы сюда прибыли. Это были два года жизни, похожей на сон, протекшей в одном месте, в общении с одними и теми же немногими людьми, в одном и том же узком окружении, в повседневном повторении одного и того же. Настанет день, когда мы, пробудившись, освободимся от этих сновидений, выйдем на широкую арену жизни и деятельности, и перед нашим взором предстанет изменившийся мир. Люди и вещи, которые мы увидим, покажутся нам незнакомыми; мы вспомним их снова, толпой нахлынут воспоминания прошлого, но люди и вещи будут иными, да и мы сами будем иными, и нам, быть может, трудно будет приспособиться к ним. Иногда мы будем спрашивать себя, не во сне ли мы и не являются ли эти новые переживания нашего повседневного бытия сновидениями, которые исчезнут при внезапном пробуждении. Что сон и что явь? Реально ли то и другое, поскольку мы переживаем и ощущаем их со всей остротой? Или, может быть, они невещественны, некие мимолетные сновидения, которые проходят, оставляя после себя туманные воспоминания?
Тюремное заключение и связанные с ним одиночество и бездействие располагают к размышлениям и вызывают желание попытаться заполнить пустоту жизни воспоминаниями прошлого, как почерпнутыми из собственной жизни, так и из многовековой истории человеческих деяний. Так, в течение истекших четырех месяцев, в ходе работы над этими записями, меня занимали летописи и опыт прошлого Индии, и из этого множества идей, пришедших мне на ум, я избрал некоторые и положил их в основу своей книги. Когда я снова просматриваю написанное мною, оно кажется мне недостаточным, бессвязным, лишенным единства, оно представляется мне смесью различных понятий, где преобладает личное, придавая субъективную окраску даже тому, что должно было бы представлять собой объективную летопись событий и анализ. Это личное вышло на первый план почти вопреки моей воле; часто я сдерживал и преодолевал это, но иногда, опустив поводья, позволял этому личному завладеть моим пером, и тогда написанное отражало в известной степени мое умонастроение.
Я писал о прошлом, чтобы попытаться таким путем освободиться от бремени прошлого. Но настоящее со всей его сложностью и иррациональностью, равно как и надвигающееся темное будущее, остается и давит не меньше, чем груз прошлого. Ищущий ум, не находя себе прибежища, по-прежнему неугомонно блуждает, беспокоя и своего обладателя и других. Невольно завидуешь тем девственным умам, которые не подвергались натиску мысли и не пострадали от разъедающего действия сомнений. Как легка жизнь для них, несмотря на испытываемые ими иногда удары и огорчения!
События следуют одно за другим. Непрерывный поток их бесконечен. Стараясь понять данное событие, мы изолируем и рассматриваем его само по себе, как если бы оно было началом и концом, результатом какой-то причины, непосредственно предшествовавшей ему. Но оно не имеет начала и является лишь звеном в бесконечной цепи других событий, оно вызвано всем тем, что ему предшествовало, и было результатом стремлений, побуждений и желаний бессчетного множества людей. Эти стремления, побуждения и желания, совпадающие или сталкивающиеся друг с другом и приводящие в итоге к чему-то отличному от того, на что рассчитывал каждый человек в отдельности, сами в значительной степени обусловливаются предшествующими событиями и переживаниями, причем новое событие, в свою очередь, становится фактором, обусловливающим события будущего. Выдающийся человек, лидер, оказывающий влияние на массу, несомненно, играет важную роль в этом процессе; но он сам является продуктом событий и сил прошлого, и его влияние обусловлено ими.
