Она помотала головой, закрыла дверь в кабинку. Открыла свой чемоданчик. Комбинезон. Тяжелые ботинки. Кепка. Полумаска. Ремень. Крепления для кобуры. Для другой кобуры. Паучеры для запасных обойм. Остальные обоймы – по карманам. Ножны для ножа. Нож. Перчатки с защитой для костяшек. И сверху – плащ. Она убрала полумаску под кепку и еще раз открыла дверь в кабинку. Удовлетворенно хмыкнула. Запинала чемодан с оставшимися вещами и одеждой под кровать. Закрыла глаза, вдохнула и выдохнула. Этому она научилась у Акиры. Если тебе страшно, то знай, что страх это всего лишь ощущение от приподнятой диафрагмы – под ложечкой сосет, да? – говорила Акира, ты просто выдохни, выдохни из всех сил, весь воздух, а когда у тебя не останется воздуха в легких – прикуси язык и выдохни еще. До конца. Твоя диафрагма встанет на место и тебе не будет страшно.
Читосе посмотрела на себя в зеркало еще раз. Страшно все равно было. Много мыслей, много страхов – она же одна, если что произойдёт, рядом нет Сина и его исцеляющей крови, а что если не получится, что если снова этот голос…
Но кроме страха – были и другие чувства.
– Карфаген должен быть разрушен – сказала она своему отражению. Отражение кивнуло – оно тоже было согласно с этим. До основания и засыпать солью, ублюдки, чтобы ничего уже не выросло.
* * *
Студия «Черная Бабочка» находилась в подвале обычного офисного здания на окраине Токио. Никто и предположить бы не смог, что в здании, двенадцать этажей которого занимали самые обычные, легальные фирмы, что в этом самом здании, в подвале – находится подпольная порностудия. Порно в Японии считалось вполне себе легальным и если не учитывать странные моменты в законодательстве, – то снимать и показывать можно было практически все. Поэтому подпольная студия – это был явный звоночек для правоохранительных органов. Вот только полиция не спешила ничего предпринимать по этому поводу. И Читосе едва успела сбежать из полицейского участка, как только поняла, что помощи ей ждать здесь не стоит, а вот навести на нее громил из службы безопасности студии – полиция как раз сможет. И сделает.
Стоя перед дверью в офисное здание, под легким летним дождем, Читосе задумалась. Могла ли ее жизнь пойти по другому пути? Возможен ли был иной исход, чем тот, что сейчас – когда она стоит в плаще перед этой дверью, а на ее бедрах, в кобурах – дремлют верные «восемьдесят пятые». Тогда она никогда не побывала бы за этой дверью, никогда не услышала бы «тебе же это нравится, детка»… но тогда она не узнала бы Майко, Сина и Акиру. Эти несколько недель, что они провели вместе – были лучшими неделями в ее жизни. Было и страшно и смешно и даже немного стыдно, но все равно было классно. Сейчас она понимала, что поступает неправильно по отношению к ним, к людям, которые приютили и защитили ее, но «пепел Клааса» стучал в ее сердце. И Карфаген, Карфаген – должен быть разрушен, а его люди – уничтожены, а место – сожжено и засыпано солью. Потому что в этом мире не могут одновременно сосуществовать Читосе Юи и студия порно под названием «Черная Бабочка».
– Извините. – сказала она вслух, еле шевеля губами: – простите меня, Майко‑сан, Син‑кун, Акира‑сан, простите, но… – и она стремительно вошла в здание.
Несмотря на поздний вечер офисное здание было открыто и в кабинке у турникетов дремал пожилой охранник. Услышав как открывается дверь, он вскинулся и посмотрел на идущую Читосе.
– Добрый вечер! – сказал он: – могу я взглянуть на ваш пропуск? К сожалению, после окончания рабочего дня, вход только по пропускам.
– У меня нет пропуска. – сказала Читосе и медленно опустила на лицо полумаску. Глаза пожилого охранника округлились а его рука дернулась было к какой‑то кнопке, но замерла на полпути.
– Я не хочу тебя убивать. – сказала Читосе: – но я еще не уверена, смогу ли я прострелить тебе что‑нибудь, не убивая. Мой друг говорит, что можно умереть от потери крови или от болевого шока, даже если не будут задеты жизненно важные органы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Органы? – у охранника начали дрожать губы.
– А я и органы эти не выучила. – пожаловалась Читосе: – так что могу и попасть куда‑нибудь… не туда. Поэтому у меня к вам предложение, охранник‑сан. Что если вы ляжете на пол в вашей будочке, а я стяну вам руки и ноги пластиковыми хомутами – не сильно, так что они у вас не затекут. А потом – пожарные вас спасут.
– Пожарные?
– Ну или полиция. – пожала плечами Читосе: – кто первый приедет.
– Конечно, конечно… – охранник сполз вниз, под кресло и поднял руки вверх. Читосе легко перепрыгнула турникет, вошла в будочку и затянула хомуты на руках и ногах охранника.
– Спасибо за сотрудничество, охранник‑сан. – сказала она, кланяясь: – еще я хотела у вас спросить, а охранное агентство «Тора» тоже находится в этом офисе?
– Д‑да. Третий этаж.
– Как интересно. – сказала Читосе, повторив любимую присказку Сина и снова на секунду почувствовав тоску. Не время, подумала она, Карфаген еще стоит, еще реют его флаги, ревут боевые слоны, не время тосковать. «Тора», гончие псы, стоящие на защите этого грязного бизнеса, ребята, которым было поручено зачищать тех, кто не взял деньги после … всего. Кто продолжал ходить в полицию или не дай бог в СМИ.
– Хорошо. Хорошего вечера, охранник‑сан. – и она пошла дальше. Мимо лифта, направо, туда, где за колоннами была неприметная дверь на лестницу, которая и вела в подвал. Она помнила, как она пришла сюда – ее привезли якобы на собеседование для съёмки рекламных роликов. Говорили, что она идеально подходит для их аудитории. Уверяли, что большая слава уже рядом. И она поверила этим молодым парням в кожаных куртках. Дура.
Лестница. Пахнуло сыростью. Она расстегнула плащ, размяла пальцы, покрутила головой, разминая шею. Карфаген должен быть разрушен. Она торопливо сбежала по лестнице вниз и толкнула дверь. Заперто. Ну конечно. Она нажала на кнопку звонка, рядом с дверью. Подождала.
– Ну кто там еще? – через некоторое время раздался недовольный голос с той стороны двери: – Чего надо? У нас съемки.
У нее внутри вдруг что‑то взорвалось. Съемки. Прямо сейчас. За этой дверью. Рука скользнула вниз и в ней сам собой вырос верный «восемьдесят пятый». Грохнул выстрел и замок двери разлетелся мелкими осколками металла, а она уже занесла ногу и пинком вышибла дверь.
– Эй! Эй! Ты чего творишь?! – у двери лежал человек. Молодой парень. В кожаной куртке.
Банг! – хлопнул выстрел и он завалился головой назад. Где‑то раздались крики, что‑то упало, загремело, разбилось. Читосе опустила левую руку и вынула из кобуры второй пистолет. Карфаген должен быть разрушен.
Она пошла дальше, по коридору, заглядывая в комнаты по бокам. Вентиляторная. Пусто. Комната с каким‑то хламом, декорации, цепи, что‑то еще. Пусто. Комната с серверами, гудят шкафы, переливаются огоньки. Пусто. Монтажная. Два человека. Банг! Банг! Дальше. Снова пусто. Наконец она открывает дверь в студию, в большой зал, где стоит огромная кровать, расставлены софиты, камеры на треножных штативах, белые экраны, и звукопоглощающая ткань на стенах. Видимо из‑за этого, здесь не слышали выстрелов и криков.
Читосе оглядела комнату. Четверо мужчин и одна девушка. Девушка лежит на кровати, уже без одежды и из ее глаз текут слезы. Двое мужчин тоже практически без одежды – на кровати рядом с ней, обернулись на звук двери, смотрят недоуменно, так, словно их оторвали от обыденного занятия. Двое – за камерами, в футболках но без штанов, смотрят на нее возмущенно.
– Эй! Написано же – идет съемка, читать не умеешь?! – сказал один из них, тот, что повыше ростом и у Читосе в груди что‑то захолонуло. Читать не умеешь? Тебе же это нравится, детка. Этот голос…
Она подняла пистолеты и глаза у мужчины с Голосом округлились, он попытался съежиться, спрятаться за штатив камеры, но Читосе не обратила внимания на его действия. Банг! Банг! Банг! – трое мужчин упали замертво и в помещении остались только Читосе, Голос и обнаженная девушка на кровати с двумя трупами. Девушка замерла, видимо потеряв голос от страха.
