проберутся тоже. Иди.
Служивый не стал тянуть время – споро двинул направо.
– Э-э, можно… –вскинул руку дисциплинированный Стрриг, – мэтр?
– Идите тоже. Переоденьтесь. У вас двадцать-тридцать минут, – и он исполнился строгости: – Второй попытки не будет! Где лаз вы же знаете?
– Да! – и повернулся к своим: – Девушки, полный кожаный доспех. Шлемы полные тоже – обязательно! Проверю!
– И лифчики проверять будешь?
И парень расплылся в предвкушениях:
– Ой, а дозволите? Э-э!.. Ох!
Это одна девушка широко размахнулась, он вскинул руку, чтобы перехватить её пощёчину, а другая, воспользовавшись этим, коротко, без замаха заехала в раскрывшийся бок ему по печени. Рука его дёрнулась вниз, и ускорившаяся оплеуха звонко хлопнула тоже.Да уж, сработанная пара.
– Догоняй!
И девушки, придерживая ученические юбки, помчались налево. Парень, морщась и потирая бок, побежал следом.
– Придуряется? – не поверила Тарра.
– Нет, у герцогиньки поставленный удар – с выплеском энергии. Сейчас она ещё сдерживалась – контролировала себя, а так… Девочка и мне пресс пробьёт. Я ж говорю, древний род, а она – не так уж далеко в стороне от его главной ветви – ветви наследников. Ладно, пошли и мы.
Район, по которому мы двигались, впечатлял. Плоды средневекового зодчества были мне не в диковинку: когда ставили «Принца датского», моя актриса попросила показать ей Копенгаген, мы на недельку смотались, походили по старым кварталам… Но они были буржуазными, как здесь, в районе «Стальной кирки» или «Светоча». То есть, вплотную стоящие друг к другу – земля дорога! – трёх-четырёхэтажные дома, без лишнего кустика на улице, без лишнего изыска в архитектуре, а здесь… Тут стояли особняки. Каждый словно выделывалось перед соседними, каждый со своим садом, проглядывающим из-за ограды. На наши элитные посёлки я насмотрелся, но те блистали новоделом, а тут каждое здание было влито в пейзаж, как древнее дерево вечного леса. Ну и… Не земное это всё было! И не понять – я не специалист – чем, а не наше! Может, дело в заборах? Да какие ж, там, заборы – стены укрепрайонов! Но… Как элитная охрана на светских приёмах – все при смокингах и с галстуками-бабочкой, вот только осанка диких зверей, и под мышкой чуть морщит плечевая кобура.
Гаррот увидел мой интерес и откомментировал:
– Первая линия личной обороны. Ближе, чем на три ярда не подходи. Тревогу поднимешь – выпрут из квартала и оглянуться не успеешь.
На неразмашистых площадях – статуи, фонтаны, ажурные лавочки… И почти никого из обитателей. За семь с половиной минут нашего передвижения встретилось только пара человек – явно слуг.
Гаррот опять понял меня без слов:
– Здесь просыпаются к полудню, потому что ложатся глубоко заполночь. А те, кто действительно работают… служат в большинстве своём, то есть, если спросишь в лицо “где работаешь” – оскорбятся. Те, кто на службе – мужчины-хозяева – уже разошлись.
– Тебе здесь нравится? – тронула мой рукав Тарра. И по её сияющим глазам было видно, что ей – очень.
– Хочешь сюда переехать? – улыбнулся я.
– Невозможно, – покачала она головой.
– Очень дорого, – степенно подтвердил мэтр. – Но второе условие – у Вас, высокая Кеттара, выполнено.
– Происхождение?
– Да. Есть и третье. Необходимо прямое разрешение нашего герцога. Проживание здесь – награда.
– И ладно! – отмахнулась от несбыточного орчанка и опять тронула мой рукав: – А у вас, в нижних мирах, что-то подобное есть?
– Лучше сказать – было.
Мы тогда по Европе галопом проскакали, в разные дворцы заглянули. Да и наш Петергоф… Окружающему до него ещё расти и расти.
– Порушили всё?
– Нет. Всё осталось, но теперь оно сплошь – музеи. Не осталось у нас – аристократии.
– А кто же контролирует магию?! – не понял мэтр.
– Магии у нас тоже нет.
– Совсем?!
– Мелкая бытовая. Ребёнка от сглаза умыть, девчонкам на жениха погадать. Да и то… Толи работает, толи пустое… А может… Пятьсот лет назад была большая охота на ведьм, может, всех и выжгли.
– Как же вы живете?!
– По-разному. Но жить там мне было удобнее, чем здесь. И у нас под городами не водятся монстры, – говорить о прежнем мире не хотелось, и очень кстати Восприятие дало сигнал: – О, кажется, пришли…
– Да.
Стена ограждения района, и в ней, чуть ниже уровня земли – стальная решётка с тяжёлым засовом и навесным замком. И камни стены, и металл решётки, и даже пудовый замок – всё было одинаково тусклым, заматеревше-древним.
– Он хоть откроется?
– У местной ребятни это главное приключение детства: из караулки стащить ключ и среди ночи слазить внутрь. Наказываются они за это только криками матерей. А отцы… Отцы могут и сами тишком похвастаться перед отпрысками зеленовато-синим камешком. В одном тупике – есть жила… Для большинства слазивших “крысиный лаз” становится первой пещерой. Мы таких сразу берём на заметку. А те из них, кого не поймали – отмечает в своих списках служба безопасности герцога. Первый шаг к гвардии.
– Ради безопасности детей Вы его и обследовали?
– Раз в три года – обязательная процедура для всех подобных необитаемых темнилищ. Моя очередь была лет двадцать назад. Жалко будет деток… Такая забава пропадёт!
Подошёл капитан. Сунул в замочную скважину ключ. Провернул его, особо не напрягаясь. Оттянул решётку и проворчал:
– Зря согласился. Никогда здесь ничего не было, а если б и появилось – там бы и осталось. А себя бы выдало – вызвали б своих магов.
– Не зря, – покачал головой мэтр. – Мы вчера в подобном же перебили четыре с половиной сотни гадюк 14-ого уровня, у которых помимо тухлого яда ещё и стан имелся. Их бы решётка не остановила. Ты всё сделал правильно. Я перед полковником Рассетом данный факт засвидетельствую.
Капитан молча отошёл всторону.
– Пошли? – повернулся ко мне мэтр.
Поморщился:
– А студиозы?
– А я правильно понял, – ухмыльнулся гном, – что рекламировать некоторые свои способности перед всеми подряд ты бы не хотел? Проход найдём – позовём. Нет – что им зря доспехи пачкать? – и добавил: – И хвастать потом зелёным камешком.
– Капитан! Молодёжь подойдёт – передайте наш приказ: ждать! Креттег, ты идёшь первым. Оглядись и дай сигнал. Оггтей, –
