хрящевое соединение челюстей, он раскрошил ряд зубов и пробил верхнее нёбо, причинив непосредственное поражение мозга. Ещё наличествует попадание стрелой. Но её продвижение заблокировал язык. Существенного вреда стрела не нанесла, – и девушка обернулась к нам. – Кроме шкуры, ядовитой железы, печени и сердца – остальное особой ценности не представляет…
– Стой! Сколько?!Сколько за всё?! – не стал дослушивать Оггтей.
– Закупочная цена будет зависит от покупателя, но вряд ли стоит соглашаться на цену меньшую, чем золотой с драхмой.
– Эх! – разочарованно выдохнул Креттег.
– Их печень с сердцем – дешёвка, но шкура и железа пользуются отличным спросом, – не поняла его девушка.
– Эй! – засмеялся Ветогг. – Окстись! Больше золотого со штуки. Ишь, на хакаридах разбаловался! Вперёд! Нас ещё ждёт гора золота!
– Я прошу разрешения забрать череп, – повернулась ко мне девушка. – Если он не входит в ваш лут.
– Зачем?
Она не успела ответить.
– И мне – один из следующих, – встрял Стрриг, – в качестве сувенира.
Ясно: чтоб было, чем похвастать, чем доказаться. Нет, красная цена черепушки – одна серебрушка, а весит явно более килограмма. Помножаем на четыреста – полтонны или четыре золотых – овчинка выделки не стоит. Так чего зря вредничать:
– Этот позволяю, но последующих сегодня, кажется, не будет. Нам надо переэкипироваться. Впереди будут лёжки этих тварей. Плевки со всех сторон. По три от каждой. Глаза необходимо прикрыть полностью – как у вас, примерно. Иначе не убережёмся, – и я вдохнул: – Возвращаемся.
– Командир! – взвыл Креттег.
– Нет. Либо мы вернёмся сами, либо нас выкинет через перерождение. И всё равно – к артефакторам… Или к кузнецам. Кто здесь этим занимается?
– Этим – артефакторы, – непонятно усмехнулся гном.
И я увидел, как его студенты, на мгновение отвлёкшись от своих обязанностей, кинули на него быстрые взгляды.
« – Господин, мэтр Гаррот, кажется, как раз он и есть.
– Мэтр, – повернулся я к нему, – а Вы нам с этой бедой помочь не можете?
– Мог бы… – пожал плечищами гном. – Элементарно всё. Ты и сам бы управился даже здесь – десятую ступень артефакторики же одолел? – но материал… У них, – он кивнул на своих, – и у меня, поднял он палец к лицу, – специальное стекло, чтоб от первого камешка не раскололось и глаза не поранило б. У ваших всех шлемов – прорези узкие, и на один раз пошло бы и обычное, струю бы оно выдержало. Но где ж его здесь взять-то?
– Командир… – опять подал голос Стрриг, – у меня – остались.
– Что осталось? – не понял я.
– Ну, так вот эти, – он ткнул себе в глаз, – мы прошлой весной сами делали. Заготовки остались. Отсюда до дома – минут десять, пять – там, десять обратно. Полчаса. И работы – минут на десять не больше.
– На четыре шлема?
– На один, но нас трое, Вы – четвёртый. Мэтр проинструктирует и проконтролирует.
– Мэтр?
Он поморщился…
– Один золотой – схема и патронаж – мне. Серебряная драхма – за заготовки и работу – им.
– Принято. Креттег, сопроводи Стррига до выхода. Заодно, капитану расскажешь о треирах. Дождёшься –приведёшь обратно.
– Только… – вдруг замялся студиоз. – Вы же без нас никуда не пойдёте?
« – О, какой ответственный молодой человек! – восхитилась Чи-сан. – Он переживает, что без его догляда с подопечными может что-то случиться!
Да понятно… Если что случится, когда его рядом нет… Одно дело, если не справился, и совсем другое – если бросил…
– Нет, – успокоил я парня. – Мэтр меня как раз обучит. Шагайте! Но без суеты излишней!
– Справимся. Почапали! – кивнул тот ровеснику-орку, и они тронулись на выход.
Да, молодой человек – при всём своём внешнем пофигизме – безответственностью не отличался. И сейчас он, задавая темп, пошёл первым – не побежал, а явно, контролируя ситуацию вокруг себя, и было видно, что сдуру ноги не переломает.
– Мэтр? – повернулся я к гному.
– Что такое “схема процесса”, тебе ж твои свечные мастера рассказали? – ирония насчет городских “мастеров” прослушивалась отчётливо.
– Ещё до них – в нулёвке, когда я стразы в накопители запечатывал.
– О-о! Тогда сложностей совсем не будет.
Парень в полчаса уложился. То, что он принёс больше напоминало наше органическое стекло. Инструмент для его обработки он принёс тоже – натянутая стальная струна (Три штуки. «Извините, больше у меня не было!»), которую раскаляли магией, резала “стекло” качественно. Студенты быстро подгоняли заготовки под нужные размеры, и, разогрев края, припаивали их со внешней стороны шлемов: «Изнутри – дольше, и не исключено, что беспокоили бы, и пришлось бы переделывать». Когда орки надели их, я только головой покачал: теперь средневековые шлемы выглядели диковинными скафандрами из какого-нибудь космического блокбастера типа «Звёздных врат».
Себе и Тарре я всё сделал сам. Себе первому – потренировался, а потом, взглянул на Тарру, она следила за происходящим, на первый взгляд совсем равнодушно, вот только клыки её казались чуть длиннее, чем обычно, и чернь – отчётливей... Неожиданно вспомнилась чернота кожи Майи…И накатило.
Восприятие моё ещё более обострилось и при этом словно выключилось. Опять же, похоже, как в фильмах, когда всё помимо требуемого, давалось не в фокусе. Но сейчас это случилось не только с изображениями – все звуки ушли в заглушку тоже.
Движения мои стали твёрже. Если первый раз, когда для себя, я был осторожен и внимателен, то теперь, что ошибусь и напортачу, я и мысли не допускал. Всё будет как надо!
« – Лучше! – прошептала Несса. – Сделайте лучше, чем надо!
Да! Напоследок, я провернул тот же фокус, что с моими первыми дикарскими кинжалами. Поставив шлем на камень, я развёл руки и со всей дури схлопнул ими бейджик над ним – «шлем мастерский походный».
Есть!
Памятное марево чуть размыло очертания доспеха и тут же растворилось, я убрал руки – и там потихоньку вырисовалось:
шлем мастерский походный
