— Ну, у них ничего и нет, вот только часы, — сказал Дэн, демонстрируя приличные серебряные карманные часы. — Полагаю, я возьму их себе.
Его братьям не удалось найти ничего столь же ценного, хотя они тщательно обыскали палатку. Пока они этим занимались, Дэн развел костер и сварил кофе.
— Знаете что, — проговорил он, подходя к убитым, — давайте их повесим. — Обоим мужчинам было лет по сорок, оба бородатые.
Рой Саггс взглянул на него с недоумением.
— Зачем их вешать? — удивился он. — Они и так мертвые.
— Знаю, но это просто позор — не воспользоваться таким деревом, — продолжал Дэн. — Это же единственное дерево в округе. На что оно годится, если не по месить кого-нибудь?
При мысли об этом Малыш Эдди нервно хихикнул.
— Дэн, ну ты даешь. Никогда не слышал, чтобы вешали покойников.
Тем не менее Дэн именно это и собирался сделать. Он обмотал шеи убитых веревками и заставил братьев помочь ему подтащить трупы к дереву и поднять. Дерево не отличалось высотой, так что ноги мужчин едва не касались земли. Джейка на помощь не позвали, а сам он не напрашивался.
Когда убитые повисли, слегка поворачиваясь на веревках, Дэн отступил назад, чтобы обозреть содеянное, и, видимо, остался недоволен. Братья, нервничая, поглядывали на него. По лицу Дэна было видно, что он все еще в дурном расположении духа.
— Чертовы говнодавы, — выругался он. — Всеми печенками их ненавижу.
— Так чего же еще, Дэн? — спросил Рой. — Они и так мертвее мертвого.
— И вовсе нет, — заявил Дэн. — Ни один говнодав не может быть достаточно мертв, на мой вкус.
Он подошел к канистре с керосином, которым пользовался, разводя костер, и принялся обливать им одежду убитых.
— А это еще зачем? — спросил Малыш Эдди. — Ты уже их и застрелил, и повесил.
— Верно, а теперь я собираюсь их сжечь, — пояснил Дэн. — Какие-нибудь возражения от школьных учителей? — Он оглядел всех троих с вызовом в глазах. Никто не произнес ни слова. У Джейка с души воротило от всего увиденного, но он не сделал попытки вмешаться. Вне всякого сомнения, Дэн Саггс сумасшедший, но от этого он стрелял не менее метко. Остановить его можно было, только убив, а это делать рискованно среди бела дня.
Малыш Эдди снова нервно хихикнул, глядя, как брат поджигает одежду убитых. Ему это не сразу удалось, даже несмотря на керосин, пришлось еще несколько раз плеснуть, пока одежда занялась. Но наконец все за пылало. Зрелище было жуткое. Джейк решил, что не будет смотреть, но не мог отвести глаз. Потная одежда мужчин сгорела, их бороды тоже. Несколько ошметков одежды упали к ногам. Сгорели брюки, остались только ремни на талиях и несколько клочков вокруг.
— Дэн, ну ты даешь, — повторил Малыш Эдди не сколько раз. Он снова хихикнул, с нервами у него явно не ладилось. Рой Саггс методично рвал палатку на части и рылся в жалких пожитках убитых, надеясь найти что-нибудь ценное.
— Ни черта у них не было, — заявил он. — Зачем вообще тебе понадобилось их убивать?
— Да такой у них выдался невезучий день, совсем как у Жабы, — проговорил Дэн. — Нам будет его не хватать, что-что, а стрелять он умел. Жаль, что этого проклятого Уилбергера здесь нет, я бы его тоже хорошенько поджарил.
Выпив еще кофе, Дэн взобрался на лошадь. Почерневшие от огня фермеры все еще висели на дереве.
— Ты разве не собираешься их похоронить? — спросил Джейк. — Кто-нибудь их найдет, возможно, какой-нибудь шериф.
Дэн Саггс презрительно рассмеялся.
— Хотел бы я посмотреть на того шерифа, который арестует меня, — сказал он. — Ни одному человеку в Канзасе это не удастся, и кроме того, я собираюсь в Небраску.
Он обернулся к братьям, которые все еще уныло копались в тряпье фермеров, надеясь что-нибудь отыскать.
— Заберите мулов, ребята, — велел он. — Зачем бросать хороших мулов?
И они поехали дальше.
— Ну, он сегодня не в духе, — заключил Рой, направляясь к мулам. — Если ему еще кто из говнодавов встретится, им несдобровать.
Хорошее настроение Джейка улетучилось, хотя день был все таким же солнечным. Он понимал, что единственная надежда — как можно скорее удрать от братьев Саггс. Дэн Саггс мог проснуться в любое утро в кровожадном настроении, и, не окажись поблизости говнодавов, чтобы разрядиться, дело может повернуться для него совсем плохо. Джейк весь день тащился в хвосте табуна, стараясь забыть о двух почерневших трупах, ботинки на которых еще дымились, когда они уезжали.
72
К Уилбергеру Дитца привела лошадь старика. Седло в пятнах крови, ссохшаяся кровь на гриве, она ждала их на северном берегу Арканзаса. Пока они переправляли скот, она несколько раз принималась плыть к ним, но потом возвращалась назад. Дитц поднялся на северный берег первым, еще до Старого Пса, и сразу узнал лошадь. То был крупный гнедой, на котором Уилбергер приезжал в Лоунсам Дав несколько месяцев назад.
Он легко поймал лошадь, но тут начались неприятности. Довольно простая с виду переправа оказалась одной из самых неприятных за весь их путь. Лошадь Диша Боггетта, которая преодолевала все реки легко и спокойно, вдруг испугалась на самой середине реки и едва не утопила Диша. Она как с ума сошла, и, не умей Диш так хорошо плавать, ему бы не выплыть. Да и вряд ли бы ему это удалось, не метнись Дитц в воду и не придержи он лошадь, пока Диш не выбрался на берег.
В результате этого несчастья в цепочке ковбоев образовался разрыв, которым воспользовались штук триста коров, поплывших вниз по течению. Сплошной поток скота разбился на отдельные группы, которые плыли вниз по реке, не обращая внимания на всадников, пытающихся их повернуть. Ньют оказался рядом с одной такой группой. Проплыв с ней пару сотен ярдов, он оказался вместе с коровами на том же берегу, с которого спустился в реку.
В конце концов стадо разбилось групп на пять-шесть. Август тоже подъехал помочь, но и он мало что мог сделать. Большая часть коров вернулась на южный берег, но вполне приличное количество отправилось дальше по течению.
— Смотри-ка, твой скот уплывает, Вудроу, — заметил Август.
— Сам вижу, еще удивляюсь, что града нет и молнии не сверкают, — сказал Калл. Хотя такой разброс стада раздражал его, он всерьез не беспокоился, поскольку река была относительно мелкой, а берега в районе переправы низкими. Придется лишь потратить побольше времени, чтобы снова переправить через реку ту часть стада, что оказалась на южном берегу. Никто из ковбоев не утонул, к счастью, да и ни одна корова не увязла.
— Бог мой! — воскликнул Август, увидев, как Дитц ведет гнедого. — Где же мистер Уилбергер и почему его конь бегает где попало?
— Боюсь, что он мертв, — ответил Калл. — Посмотри на кровь на гриве.
— Черт, мне нравился Уилбергер, — заметил Ав густ. — Жаль, если он умер. Поеду-ка посмотрю.
— Кто присмотрит за женщиной, пока ты ездишь? — спросил Калл.
Август остановился.
— Ты прав, — согласился он. — Она станет волноваться, если я уеду. Может, лучше Дитц пусть поедет и посмотрит.
— Это могли быть индейцы, сам знаешь, — добавил Калл. — Ты бы лучше передвинул ее поближе к фургону.
К середине дня Дитц еще не вернулся, а стадо отошло уже на несколько миль к северу от реки.
— Сомневаюсь, чтобы какой-нибудь скот лопал эту траву, — проговорил Август. — Вряд ли кто гонял скот так далеко от Доджа. Наверное, только бизоны тут паслись.
Калл не переставал думать об Уилбергере, которого он считал энергичным и способным человеком. Если такой мужик попал в ловушку, они тоже должны быть готовы к неприятностям.
— Считается, что ты нюхом чувствуешь индейцев, — обратился он к Августу. — Ну и что, унюхиваешь ты их сейчас?
— Нет, — ответил Август. — Сейчас я унюхиваю только коровье дерьмо в большом количестве. Вероятно, мой нюх к концу путешествия окончательно выйдет из строя от такого обилия коровьего дерьма. Кстати, в Библии бизоны не упоминаются.
— А зачем им там упоминаться? — поинтересовался Калл.
