Марк Винкер, ты демонов придурок, лишенный инстинкта самосохранения! Только проблема в том, что это давно не новость.
Все остальное было относительно просто. Балконную дверь загораживала стандартная сигналка от проникновения, которая не реагировала на стражей и "авторский" контур безопасности, почти полностью скопированный из учебника… Только что силой залит неоправданно щедро. Сила есть — ума не надо.
Марку вспомнилась ночь в приюте, когда он лез за книгой через окно, потому что дверь оплетали такие охранки, к которым он даже не знал, как подступиться. Сейчас он бы вскрыл их быстрее, чем подброшенный вверх камешек упадет обратно в ладонь.
…Абнер проснулся от того, что почувствовал опасность. Даже не так. Смертельную опасность. Это было глупо. Он во дворце, окружен двойным контуром, общим и личным — что может случиться?
Практика показала, что случиться может разное. Например, сидящий на краю кровати человек с небольшим, явно не благородным… ножиком. Остро отточенным, который метался меж пальцев, описывая круги и восьмерки.
— Ты…
— Лежать, — спокойно бросил ночной визитер, — передние лапы никуда не тянуть и в фиги не складывать, а то оторву так, что ни один целитель назад не приставит.
— Винкер, ты совсем спятил?
— Какая душевная чуткость, — восхитился Марк, — ты просыпаешься среди ночи, один и беззащитный, без возможности позвать на помощь. Рядом с тобой явный псих с ножом… А тебя в первую очередь волнует, насколько сильно он болен… Да ты святой!
— Что тебе нужно? — не повелся маг.
— Разговор. Это твоя работа? — нож исчез, зато между пальцев блеснула небольшая булавка, украшенная речной жемчужиной.
— Извини, я такого не ношу. Какое-то дамское украшение… Позволь посмотреть, может быть, и скажу, что это такое.
— Что это такое — я тебе и сам скажу. И, знаешь, мне вот даже интересно: ты всерьез думал, что к стратегу СБ можно подослать женщину, и он так расплывется, что не засечет прослушку? И не сумеет ее незаметно снять?
— Дай посмотреть, я разберусь!
— Лови, — Марк кинул Абнеру булавку. Тот протянул руку, но поймать не успел — тонкий прицельный импульс со стороны Винкера разбил ее прямо в полете. На постель уже просыпалась только пыль.
— Извини. Все, что было сказано между мной и этой дамой, не предназначено для третьих лиц.
— Что? Тебе? Нужно? — повторил Абнер, медленно закипая.
Страха в нем не было. У Бессмертных была репутация отморозков, но маг достаточно поболтался с этой дикой сворой, чтобы убедиться в их редкой, можно сказать, уникальной по нынешним временам, вменяемости.
Если стратег Черной сотни чудил, значит не просто так. У него был план. Остается лишь сообразить — что хуже: просто псих или псих с тщательно проработанным планом?
— Мне нужны две вещи. Во-первых, клятва. Ты душой и силой поклянешься больше никогда, что бы ни случилось, не втягивать эту даму в интриги.
— Я должен знать о какой даме идет речь, чтобы поклясться. Назови хотя бы имя.
— Хорошая попытка, — одобрил Марк, — но мимо. Имя назовешь ты и если ошибешься — будешь клясться еще раз, правильно.
Абнер поморщился.
— Душой и силой клянусь не использовать в каких-либо планах Алету Дженга, если только это не будет единственной возможностью сохранить ей жизнь.
Винкер поморщился, но оговорку признал и кивнул в знак того, что клятва принята.
— Удовлетворен? — раздраженно спросил маг, — Что второе?
— Второе… А развяжи-ка, сначала, свою милую ночнушку и покажи шенгу. Ты ведь у нас верующий, я ничего не путаю?
Глава 54 ДУМАЙ ДО ВЕЧЕРА
В "изумрудной" гостиной звучала лала. Какая-то баллада? Девушки-фрейлины сидели на мягких пуфиках у ног императрицы и делая вид, что поглощены музыкой, потихоньку перешептывались и перемигивались.
Солнце, проникнув сквозь витраж, рассыпало по полу цветные блики. Алета выбрала именно эту гостиную для своего утреннего "малого" приема именно потому, что здесь было солнечно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В отличие от большинства придворных дам императрица-южанка не пряталась от солнца и не считала потемневшую кожу признаком дурного вкуса.
Впрочем, чего с нее взять? Провинциалка и всего лишь баронесса. До настоящего светского лоска там было — как до Полуночи пешком и без обуви. В тонком умении втоптать подданного в грязь одним движением бровей, Алета пока не преуспела. И дарить свои взгляды как бриллианты, редко, но правильно. И демонстрировать приязнь и холодность не снисходя до слов, и… Многого не умела императрица.
И, похоже, даже не собиралась учиться. На ее приеме царила непринужденная атмосфера южных "салонов", где собирались позлословить под медовые шарики с орехами и не стеснялись перемыть кости кому угодно, хоть самим Темным Богам.
В резиденцию она принесла солнце и мятежный дух Кайоры. И нашлись же те, кому это понравилось! После легендарного бала, который должен был разнести репутацию Ее Величества в брызги, неожиданно образовался целый фронт молодых и дерзких, которые провозгласили Алету своей Золотой Богиней и повязали на рукава ленты цвета красной меди.
А девушки, к ужасу матерей и дуэний, обрезали волосы и отказали "правильным" женихам. В этом сезоне было модно влюбляться в тех, кто носит черный мундир с шевроном в виде танцующей змеи.
Когда в гостиной появился Его Кривоносое Величество, фрейлины грациозно поднялись и синхронно присели в глубоком реверансе, пряча насмешливые взгляды.
— Дорогая, я бы хотел поговорить наедине.
Алета кивком отпустила свиту.
— О чем мы будем говорить?
Ее взгляд был холоден и прям. Да, эта девочка не привыкла уклоняться от схватки. Боец.
— Алета Дженга, я бы хотел знать, где ты была сегодня ночью.
— Спала, — она дернула плечом, — у вас есть сомнения?
— У меня есть уверенность.
— Вот как… И на чем она основана?
— На фактах. Это мой дворец и здесь ничего не происходит без моего ведома.
— Да, безусловно, ничего. Кроме заговоров, покушений и похищений, — насмешливо пропела она.
…Туше! Следовало помнить, что в словесном фехтовании она хороша так же, как на шпагах.
— Алета, я не собираюсь ловить тебя "на горячем". Я просто хочу знать: честь императорской семьи и супружеская клятва для тебя значат хоть что-нибудь?
— Вы обвиняете меня в измене?
— Пока — только в намерении. Ты можешь, глядя мне в глаза, поклясться, что у тебя не было такого намерения?
— Разве за намерения судят, мой император? — она медленно, очень изящно присела, демонстрируя прекрасные манеры и не менее прекрасные плечи.
— За подобные намерения коронованных супруг казнят без суда.
— Надеюсь, мой император, веревка будет шелковой.
— Алета! — он не сдержался и от души врезал кулаком в стену. — Ну что за ребячество? Неужели нельзя хотя бы попытаться… ужиться со мной мирно? Я ведь не урод и не садист, я готов исполнить любой твой каприз в разумных пределах. Взамен мне нужна хотя бы видимость согласия в семье. Неужели я требую так много?
— Мне нужно гораздо меньше.
— Чего же? Если это в моих силах, считай, что все твои просьбы уже исполнены.
— Просьба, — Алета произнесла это тихо и непривычно мягко, без вызова. На миг Рамеру Девятому даже показалось, что он слышит Эшери, и он невольно поежился, предчувствуя недоброе.
Когда Монтрез начинал вот так стелить облака под ноги, его оппонентам следовало убегать и прятаться, пока еще отпускают…
— Я хочу получить свободу. Я ношу ребенка крови Дженга и я вышла за вас замуж. Клятва исполнена. Теперь мы можем получить развод?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Повелитель выдохнул. Получил в обе руки? Держишь? Молодец, змей!
— Алета… Ты не хочешь даже попытаться? Просто — попробовать.
Антрацитовый взгляд встретился с зеленым… и стек водой. Кто сказал, что самый твердый камень — алмаз? Куда ему до изумруда!
