— Значит, ты не в курсе, что я ему вовсе не нравлюсь.
— Почему не нравишься?
— Он любит мою маму, Рис. С него и этого довольно. А ты согласен любить меня вот также, всю свою жизнь?
— Я-то, разумеется, согласен. Но ты…
— А что такое со мной? Если ты согласен, у нас идеальный брак. И мы с тобой — идеальная пара.
— В идеальном браке муж и жена любят друг друга.
Офелия удивительно посмотрела на него, а потом подошла к нему близко и слегка обняла за шею. Увидев, что он не знает, как ему себя вести, она расстегнула пуговицу на его голубой рубашке, которую он каждый вечер надевал в надежде, что жена заметит, как она украшает его. Дамарис замер. Он понятия не имел, как ему реагировать на это. А Офелия коснулась губами его щеки. Дамарис дрожал мелкой дрожью и мужественно молчал и не делал никаких попыток сблизиться. Тогда Офелия расстегнула вторую пуговицу на его рубашке и просунула руку в грудь и погладила его. Он коснулся своей рукой — ее и умоляюще попросил:
— Не надо этого делать.
— Ты совсем не собирался предлагать мне секс? — улыбнулась она, сверкая глазами.
— Я собирался. Думал, что предложу тебе бурный, страстный секс. Мы много часов подряд будем предаваться страстному сексу в постели, на полу, в ванной… Везде, где только можно представить!
— Забавно. И меня при этом не поставить в известность? — Офелия рассмеялась.
— Почему не поставить?
— Ну, тогда я тебя опередила. Я предлагаю тебе заняться сексом, — и она неожиданно поцеловала его в губы.
— Ты красивая, ты сексуальная, ты смелая и честная. И ты моя жена. Но я не могу. Я отказываюсь.
— Ясно. Ты меня не хочешь. Как-то странно. Если ты меня любишь…
— Я тебя люблю! Страстно! Но… как ты можешь со мной? Это потому, что твой Джордж уезжает, да? И ты решила, что я могу его заменить.
— Господи, какой дурак! И как таких дураков земля носит, поражаюсь?!
— Да, я дурак. Это Дарио, мой отец, умный. А твой Джордж… он хитрый, сексуальный и расчетливый. Именно такие мужчины нравятся женщинам, верно?
— Женщинам, в большинстве своем, нравятся бабники и козлы. Они выбирают таких намеренно, потому что с ними интереснее, а потом кричат, что не осталось нормальных мужчин.
— Я об этом и говорю! — надулся Дамарис, застегивая пуговицы на рубашке.
— Так и не дашь посмотреть, какая у тебя фигура? — кокетливо улыбнулась Офелия.
— У Джорджа своего смотри!
— Ну, у тебя-то красивее в 1000 раз! — она умела заигрывать с ним так, что глаза ее вспыхивали и сияли, как звезды.
— Что, правда? Я знаю, я глупый, смешной и скромный, почти тормоз. И любви твоей я недостоин. Но если я когда-нибудь, хотя бы на пару секунд смог бы тебе понравиться и хоть чем-то тебя заинтересовать, я, не раздумывая, согласился бы… заняться с тобой сексом.
— Тогда в чем же проблема? — она поцеловала его в щеку.
— Ты мне не просто нравишься. Я постоянно, днем и ночью, думаю о тебе. Мне так надоело ждать, когда ты всерьез обратишь на меня внимание. Когда Джордж стал ухаживать за мной, я подумала: «Почему бы его не использовать?» Он симпатичный, безумно сексуальный и опытный. Мужья, наверняка, ревнуют именно к таким. Я злилась на тебя в душе. Ну, должен же ты меня приревновать к нему, в конце концов! Сначала Джордж мне даже понравился. Но ненадолго. Он порочный тип. А мне нравятся наивные, неопытные мечтатели. Я устала ждать, когда ты моим станешь. Навеки пленным. Как в сказке. Как в кино.
— Зачем тебе такой, как я? Я ведь идиот и отлично понимаю это.
— А мне нравятся… идиоты. У тебя такая красивая рубашка! Было так смешно, когда ты надел ее и пытался мне понравиться! Без рубашки, я надеюсь, ты мне понравишься еще больше! А тебе она… идет! — она обняла его за талию, намереваясь все-таки соблазнить.
— Ты когда-нибудь поинтересуешься, что я к тебе чувствую? — улыбнулась Офелия.
— Я боюсь… твоего ответа.
— А ты не бойся ничего. Ну, так как?
— Что ты испытываешь ко мне, Барышня?
— Как официально! Как торжественно! Я люблю тебя, Рис.
— Никак не может этого быть, — он отрицательно помотал головой.
— Я люблю тебя с той самой минуты, как ты сделал мне предложение. Ты и раньше смутно волновал меня, заставляя биться сердце. Но в тот момент ты меня просто ошарашил! И я посчитала, что имею право теперь рассчитывать на взаимность. А теперь твоя очередь.
— В смысле? — не понял Дамарис.
— Ну, ты любишь меня с первого взгляда. Это понятно. А вот когда ты всем своим мужским существом почувствовал, что хочешь меня?
— Ты так откровенно заявляешь об этом!
— Да я уж боюсь не дождаться интимных отношений. Секс у нас будет, но, по всей видимости, на пенсии.
— Нет, я…
— Слава богу! Итак?
— В ту самую минуту, когда ты сказала своей сестре, что у меня нет игрушек. Вернее, есть только такие, что дочери твоей сестры не подойдут.
Офелия рассмеялась.
— Прелесть! Прелесть! Я напрасно сомневалась в своей сексуальности! Я… так ничего себе.
— О, да!
— Я просто пошутила, Рис.
— А я тогда… Словом, я спать не мог, ужинать не мог…
— У тебя что, встал, да?! — глаза у нее расширились и стали цвета антрацита, как у ее матери.
— Офелия, любимая…
— Наконец-то ты назвал меня по имени! А что произошло? — с любопытством спросила она.
— Ты же сказала, что любишь, — осторожно признался он.
— Так вот что ты мне обещал! Назовешь меня по имени, когда будешь уверен во взаимности!
— Да, именно так.
Офелия подошла к нему и на этот раз была более настойчива в стремлении раздеть его. Она расстегнула пуговицы на его рубашке и потянулась расстегнуть ремень на брюках. Он попытался убрать ее руку.
— Но ты хочешь меня, нет?
— Я… хочу!
— Тогда что тебе мешает? Теперь ты знаешь, что я тебя люблю, я знаю, что ты меня любишь… Что Джордж мизинца твоего не стоит… А Дарио мне был нужен только для того, чтобы понять, как тебя можно соблазнить…
— Да? — робко спросил Дамарис.
— Да! — решительно ответила Офелия.
— И что же сдерживает тебя?
— Совесть.
— Что?! — очень удивилась Офелия.
— Ну, я… Ты не можешь целовать… убийцу.
— Я не могу? Да запросто могу! — она расстегнула ремень на его брюках и поцеловала его ниже живота.
— Я сама тебя спровоцировала, слышишь?! И ты не убийца. До убийства дело так и не дошло. И я ни о чем не жалею. И я хочу заниматься с тобой сексом всегда… до самой смерти. И прямо сейчас.
Дамарис больше не мог сопротивляться. Он моментально снял с себя рубашку, брюки и положил ее на кровать. А сам лег сверху.
— Если там что, я девственник. Никогда в жизни ни с кем у меня ничего не было! Я мечтал встретить ту девушку, с которой у меня будет все, но только после свадьбы. Знаю, женщинам не нравятся девственники.
— Я обожаю неопытных мужчин! — искренне призналась Офелия.
— Я с собой всегда в кармане ношу презервативы. Сейчас надену. Ну, у нас будут дети, конечно, но потом. Когда ты будешь к этому готова. Мужчинам-то все равно, а расхлебывать эту кашу женщине!
— Господи, да ты просто чудо! Надо же! А вдруг бы я отказалась спать с тобой?
— Мечтать-то ведь не вредно! Я — за безопасный секс.
— Это я поняла. Боже мой, какой ты худой! Просто кости одни и кожа!
— Джордж твой, верно, упитанный, — ехидно заметил Дамарис.
— А я профессионально занимаюсь спортом.
— У тебя даже задница плоская. Точнее, ее совсем нет.
— У меня фигура такая же, как у отца. Но это вовсе не значит, что ты будешь нас сравнивать. Через мой труп ты до него дотронешься!
— Через твой? А, может, через мой? — саркастически усмехнулась Офелия.
— Ты так и будешь упрекать меня в том, что я чуть не совершил? — с грустью спросил Дамарис.
— Конечно! Ты такой красивый, когда грустный. Просто ух, ничего себе! И это к старости ты усохнешь также, как твой отец? Господи, какой ужас! Это же…твой единственный недостаток. Надо срочно от него избавляться. Я намерена чуток тебя подкормить. Так кстати, что я отлично готовлю.
— А я замечательно ем.
— Вот и договорились. Задница же у тебя непременно должна быть, — она обняла его за то, что у него было.
Он немедленно раздел ее и, особенно не мешкая, вошел…
Когда все у них случилось, Дамарис еще долгое время не мог поверить в чудо, случившееся с ним.
— У меня к тебе просьба. Можно, я скажу твоему отцу и маме, что люблю тебя?
— Можно. А то они умрут от любопытства, зачем мы поженились. Кстати, я должна еще подумать, как мне следует тебя называть. Ну, я-то, вне всяких сомнений, остаюсь и в счастливые для тебя дни Барышней. А вот что тебя касается…
Впрочем, она особенно долго не раздумывала. И выдала ответ, который его, в-общем-то, шокировал.
