слезами. — Я принёс столько боли, а ты…
— Сними…
— Что?
Я потянулась к шее и бесчувственными пальцами ухватилась за цепочку, а Иван приподнял мою голову, чтобы помочь её снять. Как могла, я вложила крест в его руку, больше просто погладив ладонь, чем зажав кулак. Однако даже от этого движения я содрогнулась в мучительных конвульсиях, и из раны вылилась новая порция крови.
— Помни…
— Конечно, — тихо ответил он. — Я никогда тебя не забуду. И никогда не заслужу прощения.
— Уже… Простила… — из последних сил прошептала я.
А потом боль неожиданно утихла, и я испытала невероятную лёгкость и облегчение. Кошмарный сон, в этой реальности облачившийся в иные формы, закончился тем же: Давид был мёртв, и я уходила вскоре после него. Я обмякла в Ваниных руках. Голова перекатилась набок, и перед затуманенным взором встали маячившие на горизонте кривые пики Врат Тьмы, да труп девочки, застывшим взглядом по-прежнему наблюдавший за нами. Но ни то, ни другое меня уже не интересовало, поскольку у подножия далёкого утёса показалась человеческая фигура — светлое пятно в кромешном хаосе и мраке, разгонявшее темноту вокруг, подобно пламени крошечной свечи. Складки его белоснежной одежды колыхались, вторя невидимым течениям воздушных масс, а в неторопливой поступи читалась усталость от вечной жизни, которая никогда не сможет оборваться, как обрывалась сейчас моя. Я расслабленно выдохнула, выпустив из лёгких последний воздух, и улыбнулась.
Ко мне шёл Елиазар…
Глава 10. Возвращение
— Есть изменения? — парень сцепился недобрым взглядом с не менее жёстким взглядом врача.
— Пока нет. Но мы внимательно следим…
— Да плевать!.. — почти крикнул парень, однако в последний момент сдержался и шумно выдохнул, пытаясь успокоить свой гнев…
Когда он очнулся, перед глазами по-прежнему был лишь мрак, наполненный красными и белыми вспышками, которые проносились мимо с бешеной скоростью, словно гонщики на «Формуле-1». Затем парень понял, что находился в какой-то кабине и практически лежал на руле со сдувшейся подушкой безопасности. Кажется, она сломала ему нос, и теперь из него не останавливаясь текла кровь, омывая подбородок и наполняя рот солёно-металлическим привкусом. Языком он нащупал острый край обломанного зуба. И усмехнулся, ведь зуб ему выбили не здесь, а в тёмном мире. Здоровенный мужик, с которым он схлестнулся в тринадцатой Битве, с такой силой треснул рукоятью меча по челюсти, что не только раскрошил резцы, но и вогнал в ротовую полость кусок шлема…
Всё ещё пребывая сознанием в другой реальности, Иван попытался понять, остался ли он в живых или его убили в сражении и потому он вернулся на землю. Он не мог сказать, чем завершилась Битва — последняя тринадцатая Битва. Он не слышал, чтобы кто-то остановил её и объявил победителя. В памяти осталась лишь схватка с тем громилой — Микулой, белорусом, кажется, — который превосходил его по габаритам и силе раза в два и потому гарантированно должен был прикончить. И ещё звон колокола, пронёсшийся над долиной…
На этом воспоминания обрывались.
Получается, его убили в последнюю секунду?
Нет, это было невозможно — если бы его убили там, он бы умер и здесь. Но он очнулся…
А Вероника?
Что произошло с ней?
Кажется, он посмотрел на девушку в момент удара колокола, и она была жива. Иван усмехнулся — уж с ней точно никто не смог бы справиться! Скорее, это Вероника снесла бы половину светлого Войска… То есть тёмного Войска… В любом случае она тоже должна была вернуться.
Выходит, Битвы закончились и их отпустили?..
С одной стороны, Иван испытал облегчение, что кошмар, так резко и неожиданно ворвавшийся в его жизнь и всё в ней перевернувший, наконец, прошёл. Но вместе с тем ощутил и сожаление, ведь в этом кошмаре, во мраке и хаосе тёмного мира он нашёл смысл всей своей новой, перевёрнутой жизни. И без этого смысла, без Вероники, существовать дальше просто не мог…
Однако Иван не знал, где её искать. Девушка упоминала лишь город, а обменяться адресами они не успели. Да и не посчитали нужным, не имея уверенности, что выживут и вспомнят друг друга после всех сражений. Но Иван помнил. И никогда не сможет забыть, а потому будет искать её хоть до самой старости — современные технологии и интернет ему в помощь…
Шатаясь, словно пьяный, Иван вывалился из тесной кабины и огляделся, пытаясь сообразить, где и почему оказался.
Итак, он попал в аварию.
Автомобиль съехал в кювет и практически обнял капотом столб. Из-под разбитого бампера уже начинали просачиваться тонкие струйки дыма, двигаясь и извиваясь в причудливом танце, будто маленькие змейки под дудку невидимого заклинателя. Это загорелся двигатель, так что сегодня ночью он вполне мог бы сгореть заживо вместе со своей кучей металлолома. Рядом шумела трасса. По ней, ослепляя светом фар, проносились большегрузы — именно их вспышки парень принял за всполохи молний тёмного мира. А потом из глубин подсознания выплыл неожиданно возникший на дороге силуэт, по вине которого всё и произошло — Исаия не снизошёл до разговоров и предупреждений, а просто бесцеремонно скинул его с дороги. Казалось, с тех пор прошло много лет, хотя на самом деле лишь несколько мгновений. Иван напряжённо принялся вычислять, сколько именно, и прокручивать в памяти предыдущие события: покупка машины, рабочие перспективы, учёба, Лиза, её отец…
Чёрт, Лиза!
В момент аварии он разговаривал с ней, но, похлопав себя по куртке, понял, что телефон остался в машине. А та уже занялась весёлым пламенем и грозила в любую секунду взорваться, поэтому лезть обратно было форменным самоубийством. Зато рука нащупала в кармане нечто иное, чего там не должно было быть. Насколько мог, Иван склонил голову и удивлённо вытащил за цепочку серебряный крестик — маленький, без каких-либо украшений и, по сути, представлявший собой две пересекавшиеся перекладины.
Крестик, который отдала ему Лиза, умирая в том мире…
Не помня себя, парень кинулся к дороге и, прорвавшись сквозь непрерывный поток машин, перебрался на другую сторону. А затем принялся бегать и ошалело размахивать руками, останавливая попутный транспорт. Многие проезжали мимо, не желая подбирать ненормального мужика, но один водитель всё же притормозил.
— В больницу? — спросил он, увидев, что Иван был весь в крови.
Ну, и естественно, заметив полыхавший в кювете автомобиль — в сгущавшихся сумерках сложно было не заметить ярко-оранжевое зарево.
— Потом, — отказался Иван и плюхнулся на переднее сидение. — Позвонить дашь?
— Ещё кто-то пострадал? — спросил мужчина, протягивая Ивану телефон и пачку влажных салфеток.
— Нет, только я, — замотал головой парень, а затем назвал водителю
