Как только смысл сказанного Лейкой дошел до сознания Хищника, тот мгновенно воспрял. В прямом смысле. Вскочил, засуетился…
Оказалось, общие фобии троллей его не касаются. Утонуть он не боится, поскольку умеет плавать. Высоты тоже не боится, поскольку чего ее бояться. А то он с гор не падал! Вот в молодости, когда еще только лазать учился, свалился он как-то в ущелье в четверть мили глубиной – и ничего. Больно было, да. Но потом все зажило. Он же – тролль-Хищник. Чтобы он умер, его надо в кратер вулкана бросить. Или через мясорубку пропустить. Или – заклинанием. Но он, Хищник, любого заклинателя раньше слопает. Хоть самого искусного Туат'ха'Данаанн.
В общем, Хищник воспрял и был готов к подвигам.
Дело было за малым – заполучить вертолет.
– Сколько у тебя денег? – спросил Дима.
– Тысячи две-три, наверное,– ответила Лейка.
– Евро?
– Ну не рублей же.
– Мы не будем красть вертолет,– сказал Дима.– Мы его арендуем. Деньги я тебе потом отдам, в Питере. Из своей доли за «порше».
– Без нищих спонсоров обойдемся! – высокомерно ответила Лейка.– А где мы его наймем?
– Как – где? На спасательной станции, естественно.
Спасательной станции как таковой в Стокгольме не оказалось. Было что-то вроде «службы спасения на воде», но вертолетов там в аренду не сдавали. Зато подсказали, куда обратиться.
Аренда вертолета на час стоила тысячу сто евро. Недешево. Можно было и подешевле, тот, который подешевле, был слишком маленьким, чтобы спрятать в нем Хищника. Зато пилот машины побольше оказался русским. То есть вообще-то белорусом, но – разница невелика. Звали пилота Гришей. Грише быстренько изложили «легенду». Мол, месяц назад, в Малайзии (чем нелепей, тем лучше, сказал Дима) Лейка познакомилась с классным парнем по имени Эрик, здоровым таким, рыжеватым, который работает, типа, водолазом на судне под названием «Хёбрис». Они договорились, что Лейка прилетит к нему в Стокгольм, а он, мерзавец такой, не встретил их сегодня в аэропорту. А еще они узнали, что судно это ушло в море. То ли вчера, то ли позавчера. Но находится где-то недалеко… В общем, по-шведски Лейка говорит плохо, потому толком они ничего и не выяснили. Когда пилот по-свойски поинтересовался у Димы, на кой тратить такие бабки, чтобы найти какого-то раздолбая, который девушку даже не встретил, Дима пояснил: деньги – фигня. Папа у Лейки нефтью торгует.
– А ты ей – кто? – спросил Гриша.
– А я так, за компанию,– ответил Дима.
– Так, может, ну его на фиг, этого Эрика? – предложил Гриша, оглядев стоявшую поодаль Лейку.
Лейка выглядела неплохо: где надо – стройно, где надо – оттопыривается. Волосы черные – волной, глазищи карие блестят…
– Нельзя,– строго сказал Дима.– Любовь.
– Мы это судно можем до вечера проискать,– заметил Гриша.– Может, лучше с ними по радио связаться?
– Нельзя,– ответил Дима.– Тогда сюрприза не будет.
– Понятно,– кивнул Гриша.– Тогда подождите минут двадцать. Я в компьютере поищу об этом вашем «Хёбрисе». Может, найду чего полезного.
Дима не рискнул сказать «не надо».
Поиски заняли не двадцать, а сорок минут, зато увенчались полным успехом.
«Хёбрис» нашелся. Он принадлежал какому-то здешнему научному учреждению, занимавшемуся исследованиями шельфа. Более того, в команде судна даже Эрик обнаружился. Причем не какой-нибудь водолаз, а первый помощник.
– Повысили вашего Эрика,– сообщил пилот Гриша.– А так всё путем. Дали мне их координаты. За полчаса доберемся. У вас наличные? Тогда – платим и летим?
– Летим! – одновременно ответили Дима и Лейка.
Долетели за двадцать минут.
Ни Димка, ни Лейка раньше на вертолетах не летали. Хищник – тоже. Ему не понравилось. Фобии у него не было, зато «путешествовал» он в багажном, не звукоизолированном отсеке, так что пришлось ему весь полет пролежать с закрытыми ушами. Из-за этого он едва не пропустил момент десантирования.
«Хёбрис» стоял на якоре примерно в тридцати километрах (если считать по-сухопутному) от берега. Глубоководного аппарата на его палубе не было.
Когда над судном завис вертолет, команда не очень-то удивилась. Гриша крикнул им через мегафон по-английски, мол, принимайте гостей, скинул вниз лесенку – и по этой лесенке Дима и порядком перепуганная Лейка спустились на палубу. После чего вертолет развернулся и полетел обратно в Стокгольм. Но за пару секунд до того, как вертолет лег на обратный курс, с него, уже без всякой лесенки, прямо в воду десантировался еще один пассажир. На судне, впрочем, на его падение не обратили внимания. Вся команда, состоящая их трех шведов и одного негра, с изумлением глазела на Диму с Лейкой.
– Мы от Ротгара! – с ходу заявила Лейка.– Нужно срочно доставить вашего пассажира обратно в Стокгольм.
– У нас нет пассажиров,– сказал капитан. Он смотрел на Лейку с большим подозрением. Дима тоже не вызывал у него доверия. Но опасений они тоже не вызывали. Подумаешь, парочка тинейджеров.
– Есть,– по-английски сказал Дима.– Там, внизу.– Он показал на воду.
Простая логика. Если батискафа нет на палубе, значит, он – под водой. Правда, в батискафе мог быть кто угодно.
– Поднимайте его быстро – и возвращаемся.
– Быстро у нас не делается,– тоже по-английски ответил капитан.– И у меня другие указания. Господин Ротгар должен позвонить сам.
– Нельзя,– возразил Дима.– Телефонный разговор могут слышать другие люди. Будет очень плохо.
– У нас так не делается.
– А у нас делается! Это связано с русской мафией! – употребил свой второй по значению козырь Дима.
– Вы – русская мафия? – Обветренная физиономия капитана изобразила крайнее недоверие.– Хочешь меня надуть, паренек? Я звоню господину Ротгару! – И направился к рубке. Однако до рубки он не дошел.
Конечно, при свете дня Хищник выглядел не так эффектно, как в ночном мраке. Но на экипаж «Хёбриса» он произвел сильное впечатление. Правда, у капитана оказался пистолет. Это стоило ему не очень тяжелого, но болезненного повреждения предплечья.
– Господи, что же это? Как же это? – прошептала Лейка.
Она протянула руку, но дотронуться не решилась.
– Я не знал, я ничего не знал…– пробормотал по-шведски капитан, нервно сглатывая слюну. Старший помощник по имени Эрик перегнулся через фальшборт. Его вывернуло.
– Богом клянусь, я ничего не знал. Он сказал: это эксперимент. Он сказал: обезьяна, лечение в глубоководной капсуле, эксперимент по программе ЮНЕСКО… Сам не понимаю… Богом клянусь: мы видели обезьяну, зверя…
Тут капитан осекся, бросил испуганный взгляд на Хищника. Хищник его не слышал. Он сидел на палубе. Голова Карлссона – бугристый шар, покрытый сгустками черной крови – покоилась у него на колене. Хищник плавно раскачивался, бормотал что-то… Будто ребенка укачивал.
– Как он? – осторожно спросил Дима.
Хищник не ответил. То ли не понял, то ли просто не стал отвечать. Ноздри Карлссона – два розоватых отверстия в маске запекшейся крови – время от времени вздрагивали. Только по этому признаку и можно было сказать, что Карлссон – жив. Его глаза, чистые, широко открытые, казались слепыми, мертвыми.
Минут десять назад батискаф, вернее батисферу, извлекли из воды и опустили на палубу. Разгерметизировали люк. Хищник нырнул внутрь. Дима на всякий случай стоял наготове: если кому-нибудь из шведов, не скрывавших своей антипатии к пришельцам, придет в голову задраить люк, Хищник тоже окажется в ловушке. Нет, Дима не рассчитывал, что ему удастся справиться со здоровенными шведскими моряками, но тут достаточно выиграть пару секунд…
Никто из команды напасть не рискнул, и через полминуты Хищник выбрался наружу с Карлссоном на руках. С телом Карлссона…
Капитан снова начал оправдываться…
– Мы вам верим,– наконец прервал его излияния Дима.– Мы знаем, он умеет… В общем, это типа гипноза.
– Гипноз? – ухватился за предложенное объяснение капитан.– Да, это многое объясняет. Надо сообщать в полицию,– заявил он решительно.
Полез в карман правой рукой, по привычке, сморщился от боли – и достал сигарету левой рукой.
Матрос-негр дал ему прикурить.
– Вызывать полицию и медицинский вертолет…
– Нельзя,– возразил Дима по-английски.– Если его (кивок на Карлссона) не спрятать, его убьют. Русская мафия.
Капитану не очень хотелось встречаться с полицией. Такая встреча могла закончиться для него тюрьмой. Пусть шведские тюрьмы – одни из самых комфортабельных в Европе, а заключенных на уикенд отпускают домой, всё равно тюрьма – это тюрьма.
– Ты не знаешь шведской полиции, русский парень,– сказал капитан.– А твоему другу надо в госпиталь. Или он умрет.
