в соответствии с высшими нравственными возможностями. Для этого необходимо помочь обществу безболезненно, максимально бесконфликтно двигаться к социалистическому обществу»[810]. Однако подлинный толчок фабианству дало сближение фабианцев с кругом знаменитого лорда А. Милнера. Он широко известен как основатель общества «Круглого стола». Оно было создано на деньги знаменитого Сесила Родса, в него входили представители британского истеблишмента. Лорд Милнер, тесно взаимодействовавший с семейством Ротшильдов, с первых дней существования Фабианского общества поддерживал тесные отношения с Беатрисой Вебб и её мужем, в последующем министром колоний Сиднеем Веббом, Ещё до основания Фабианского общества он под патронатом супругов Вебб проводил занятия для рабочих на тему «Сущность социализма». В последующем, уже став одним из самых влиятельных государственных деятелей, в публичных выступлениях он так характеризовал себя: «Я не только империалист до мозга костей, я ещё и не могу стать на сторону тех, кто огульно хает социализм. Признаю при этом, что социализм возможен и в подлой форме, когда против богатства ополчаются просто потому, что ненавидят его, а само учение живёт за счёт разжигания классовой ненависти. Но… есть и благородный социализм. Он рождается не из зависти, нс из ненависти, не из милосердия, а из искреннего, прочувствованного, благородного и мудрого понимания того, что такое жизнь всей нации в целом».[811]
Лорд Милнер на протяжении десятилетий состоял в клубе, своего рода интеллектуальном центре и ядре пропаганды фабианского социализма среди британской элиты — Co — Efficients. В число участников клуба входили представители высшей британской аристократии и молодые отпрыски наиболее богатых семей Квадратной мили (месторасположение наиболее богатых банков и финансовых компаний Сити)[812].
На первом этапе своего существования Фабианское общество выступало за:
— во — первых, введение общественной собственности на землю и недра;
— во — вторых, постепенный выкуп государством крупнейших инфраструктурных предприятий, таких как железные дороги, почта, телеграф, основные морские линии и суцопароходные компании и т. д.;
— в-третьих, за последовательное улучшение социально — экономических условий трудящихся и повышение их культурного уровня[813].
С первых дней существования и до настоящего времени фабианство строго следует стратегии римского полководца Квинта Фабия Максима, в честь которого и названо общество. Суть этой стратегии состоит в том, чтобы не ввязываться в генеральные сражения, не ставить всё на одну карту, а действовать в расчёте на постоянные маленькие победы, которые в итоге обеспечат конечный успех. Такая стратегия Фабия позволила победить превосходящие римлян численно и профессионально силы Ганнибала и нанести ему поражение. Фабианцы были уверены, что подобная же стратегия позволит в конечном итоге создать общество благоденствия, или фабианский социализм. Недаром гербом Фабианского общества является черепаха. Правда, исключительно умный и не менее саркастичный Бернард Шоу уже в начале прошлого века предложил заменить герб на изображение волка в овечьей шкуре, однако остальные фабианцы его не поддержали.
С первых же дней своего существования фабианцы, признавая научную ценность экономических трудов Карла Маркса, категорически отвергали его концепцию коммунизма, связанную с классовой борьбой и насильственными революциями. Они утверждали, что, кроме беды и горя, самим же трудящимся этот путь ничего не принесёт. Поэтому долгие годы фабианцы не поддерживали отношения не только с появившимся после Великой Октябрьской революции Третьим интернационалом, но и с социал — демократическим Вторым. Лейбористская партия, по сути, созданная фабианцами, вошла в Социнтерн лишь в 1960‑е гг. При этом фабианцы лояльно относились ко многим соратникам К. Маркса. Более того, его дочь Элеонора и её муж, профессор Эвелинг, были активными деятелями фабианского движения[814].
Заслуживает внимания и тот факт, что при неприятии коммунистической идеологии и практики фабианцы не просто сочувственно, а с поддержкой относились к Советскому Союзу. В определённой степени это связано с тем, что с фабианцами поддерживали тесные отношения видные деятели большевистской партии во время своего проживания в Великобритании. Например, нарком иностранных дел Максим Литвинов познакомился со своей будущей женой — англичанкой — на одном из фабианских семинаров. Фабианкой была и дочь одного из крупнейших банкиров Сити Мей Фриман — жена чекиста Яна Петерса. К руководству фабианского движения, включая супругов Вебб, был близок многолетний близкий друг В. И. Ленина и Л. Б. Красина Ф. Ротштейн, хорошо известный в кругах лондонского Сити. Следует также отметить, что последней книгой, написанной подлинными гуру фабианского движения супругами Вебб уже в весьма преклонном возрасте стала «Правда о Советской России».
Непосредственно перед Первой мировой войной и после её окончания фабианскому движению удалось достичь первых крупных ощутимых результатов. В их число входят создание национальной службы бесплатного здравоохранения, введение минимальной заработной платы и её индексация в зависимости от роста цен, создание системы государственных бесплатных школ и предоставление стипендий в платные высшие учебные заведения для малоимущих слоёв населения и выходцев из рабочего класса и т. п.
Несмотря на видимые общественные успехи, внутри Фабианского общества наблюдался кризис, связанный с отсутствием новых идей. Такую идею выдвинул Герберт Уэллс. Под воздействием бесед с супругами Вебб и лордом Милнером в 1905 г. он опубликовал книгу «Современная утопия», идеи которой писатель углубил и расширил в другой своей работе — «Новый Макиавелли», написанной десятью годами позже. Задолго до Джеймса Бернхема он, по сути, провозгласил революцию менеджеров. При этом понимание революции менеджеров Уэллса было существенно шире, чем у Бернхема. Оно стало основанием для концепции меритократии, т. е. власти достойных.
Г. Уэллс писал, что капитализм скидывает личностную оболочку и превращается в самодовлеющую сущность. Капиталист, собственник с развитием акционер, ного капитала и фондового рынка становится больше не нужным капиталу. Главными для эффективного производственного процесса становятся люди нового класса — класса администраторов, высококомпетентных в государственном и корпоративном управлении. Именно от них, по мысли Г. Уэллса, в решающей степени начинает зависеть экономический и технологический процессы, решение социальных проблем общества и, в конечном счёте, переход от капитализма к социализму. К подлинному социализму, считал Уэллс, общество поведут не боевики — революционеры, а меритократы — администраторы.
Базируясь на концепции административного класса, посвятившего себя организации эффективного производства, устроению справедливого общества и поддержке государственного порядка, Уэллс предложил изменить суть Фабианского общества. При всех достижениях этого общества Уэллс назвал его «полусалонным, квартирующим в апартаментах при одном секретаре и одном ассистенте». Вместо этого он предложил создать массовую социалистическую партию среднего класса, ядро которой составят эффективные и нравственные администраторы, а массовую базу — продвинутые специалисты, конструкторы, инженеры из любых отраслей и слои рабочего класса, связанные с техникой и технологиями.
Идеи Г. Уэллса были отвергнуты и тогда он вышел из состава общества. Однако к началу 1930‑х гг. руководящее ядро молодой Лейбористской партии
