мумии! Может, то действительно не он? Вот только кто? — Малыш прибывал в шоке, потому что не знал, что с этим делать.
— Честно не знаю, но он не хочет ни с кем, кроме меня, разговаривать, поэтому ты его и не слышишь. Возможно, движения нет, потому что и сознания в теле нет, оно находится отдельно запечатанным. Я предполагаю, что мы принесли его вместе с теми предметами с крауса. Вот только в каком он находится, и как этот чудо куб открыть, непонятно, — ведь вполне возможно могли разделить, на случай если погибнет физическая оболочка, магическое ядро с сознанием найдет подходящего носителя и сможет найти способ возродиться.
— Ты забыла, я слышу твои мысли. Возможно, ты и права, вот только я не хочу становиться с тобой одним целым. Я чувствую, что это неправильно, и если ты права, то мое тело еще не погибло. Вид хотя у него очень неважный, скажем так! — проговорил голос, но у меня было такое чувство, что теперь в моем мозгу стало на два полушария больше. Видимо, что бы он не говорил, но частично с моим телом становится связан, судя по ощущениям.
— Ну знаешь, не такой уж и неважный вид, учитывая, что столько тысячелетий находишься в консервации. Ты не хочешь спать как в прошлый раз? — спросила, а у самой в голове появилась интересная мысль.
— Нет, пока еще есть силы, ты что-то хочешь? — заинтересовался голос.
— О чем вы беседуете? Это неприлично, что вы от всех отгораживаетесь! — визжал в другую половину мозга Малыш.
— Не о чем серьезном, не переживай. Ему, как и ожидалось, не понравилось собственное тело! Хочу кое-что проверить, и нам без тебя не справиться! — так мне еще не хватало мужской драки в собственной голове.
— Что интересно? — спросил Малыш.
— Не знаю, как к тебе обращаться, но преграду, что мешает Малышу слышать наш разговор убери. В нашем случае, он сейчас нам будет помощником и поэтому должен все слышать. А не я повторять разговор дважды, и возможно он поможет с идеями. Все-таки он тоже краус, как и то, что столько тысячелетий берег это тело и сознание! — обратилась к своему неизвестному.
Тишина была оглушающая после того, как столько в ней кричали. Ведь молчал даже Малыш. Вот пусть тогда сами с собой и разговаривают. А я пойду уделю, наконец-то, внимание детям, которые сидят и ждут.
— Мама, а мы тебя тут ждем! Малыш сказал, что ты уже вернулась! — радостный ко мне бросился мой удивительный старший сын.
Младший тоже быстро оказался рядом и схватил меня за другую ногу. Таким образом они завалили меня на пол и стали щекотать. Я пыталась увернуться и ответить им тем же. Вот только этих маленьких хулиганов было двое, и рук у них четыре. Поэтому они выигрывали. Мы катались по полу и смеялись до слез, от этого маленького счастья мой мир наполнился жизнью, и внутри меня будто пружина немного ослабла. Видимо, в моей жизни есть еще два светлых создания, которые дают мне такой заряд и баланс светлой энергии от материнства, что я могу поглотить огромное количество темной маги. Я чтобы эти два моих солнца жили и вот так радостно катались по полу, была готова заставить эту планету сожрать то, что на ней выросло. Мы втроём валялись на ковре счастливые и обнимались, но, как всегда, в мое счастье влез голос.
— Мы договорились и готовы сделать то, что ты хочешь, Эми! — вот так мое счастье развеяли неизвестный и Малыш.
— Эх, мои любимые детки, наша пятиминутка закончилась, опять нужна наша помощь. Но для этого нам раставаться не обязательно, очень буду рада, если сегодня в лаборатории вы мне поможете. — не хотела с ними раставаться.
— Ураааа!!! — мои детки только обрадовались, ведь лаборатория для них — это место чудес, где мама творит волшебство.
Эксперимент я решила провести уже после того, как осмотрю своих пациентов. Предполагаемое сознание мумии сидело тихо, но я ощущала его присутствие внутри себя. Оно сидело и очень внимательно наблюдало за каждым моим действием, словно изучало и примеряло. Это было очень странно, что внутри тебя сидит и смотрит еще кто-то как вторые глаза и дополнительный мозг.
Хорошо, что одеться я успела уже в ванной комнате. Опять была одета во все черное, облегающие штаны и балахон по колено, с двумя разрезами и капюшоном. Удобная обувь уже стояла у выхода из спальни. Дома, а точнее на корабле, я предпочитала ходить в обуви, похожей на наши земные кроссовки, вот только подошва у них была не скользящая. Даже если я пройду по полу, на котором разлита вода, я не подскользнусь. Такой вариант пришлось придумать и разрабатывать после нескольких неслабых падений в лаборатории и оранжерее, из-за которых чуть не осталась без копчика. Иногда в грузовом отсеке бывает мокрый пол, а переобуваться около каждого отсека у меня не было желания совсем. Поэтому и ходила на корабле только в таких. Старший сынок тоже полюбил такую обувь, как и я надевал ее. Младший тоже, видимо, хотел, но не мог пока перевоплощаться в человеческую форму, он был еще слишком маленьким.
Обулась и взяла нага на руки, после чего он оплел своим хвостиком мою талию, моей руки коснулась ладошка эльфенка и, сжав ее, вышла и спальни.
Из двоих своих подопечных решила начать с дракона, рядом с нагом всё-таки лекарь есть. Вторым аргументом было то, что дракон был голоден, это говорило, что физическое состояние восстанавливается хорошо. Нужно проверить, может, его можно будет уже отключить от моих накопителей и отправить домой. Брат дракон будет подпитывать того магией рода, и все само заживет и придет в норму со временем. Вот так я шла и мечтала, но зря.
Когда мы вошли, советник встал, чтобы поприветствовать меня, а вот его сын будто приклеил ко мне свой взгляд, в котором читался плохо спрятанный страх и прямо оглушающее любопытство, чего было больше, определить не получалось. Кто действительно окончательно заставил бедного пациента чуть вновь не уплыть в сон, так это мои детки. Их иногда странное поведение, их реакции, удивляют не только окружающих, но и мои брови, которые не слезали со лба.
Эти двое, оторвавшись от меня, забрались на стол дракона. И нависли над лицом дракона двумя очень сосредоточенными моськами, видимо, помощь мне они восприняли очень серьезно!
— Эми, я смотрю, сегодня Вы со своими очень юными, но уже такими усердными помощниками⁈ — сказал советник и улыбнулся, глядя на то,
