Потом были поданы ломтики фруктов, по вкусу напоминавших яблоки с привкусом персика (довольно вкусные), и горячий тёмный напиток, настолько горький, что Тревайз осилил только половину и спросил, нельзя ли ему выпить просто холодной воды. Все порции оказались небольшими, но сейчас Тревайзу было не до сытости.
Обед проходил в интимной обстановке, без прислуги. Министр собственноручно разогрела еду, сервировала стол и сама убрала тарелки и приборы.
— Надеюсь, вам понравилось, — сказала Лайзалор, когда они покинули столовую.
— Очень вкусно, — отозвался Тревайз без всякого энтузиазма.
Министр снова устроилась на кушетке.
— Вернёмся к нашему прерванному разговору. Вы сказали, что Компореллон может возмутиться тем, что Академия лидирует в технике и владычествует в Галактике. В общем-то, всё так, но это может интересовать только тех, кого интересует межзвёздная политика, а таких сравнительно мало. Что гораздо более важно, так это то, что среднего компореллонца приводит в ужас безнравственность, царящая в Академии. Безнравственность сейчас процветает в большинстве миров, но на Терминусе — это уж слишком. Я бы сказала, что любые антитерминусские настроения, существующие в нашем мире, проистекают скорее из этого, чем из каких-либо абстрактных материй.
— Безнравственность? — удивленно сказал Тревайз. — Какие бы ошибки Академии вы ни имели в виду, она управляет своей частью Галактики добросовестно, успешно и согласно законам. Гражданские права в целом не нарушаются и…
— Советник Тревайз, я говорю о сексуальной нравственности.
— В таком случае я понимаю вас ещё меньше. В сексуальном плане мы абсолютно нравственное общество. Женщины у нас полноценно представлены во всех сферах общественной жизни. Наш Мэр — женщина, и Совет почти наполовину состоит из…
По лицу Министра проскользнула раздражённая гримаса.
— Советник, вы смеетесь надо мной? Наверняка вы знаете, что означает сексуальная нравственность. Является ли брак таинством на Терминусе?
— Что вы подразумеваете под таинством?
— Существует ли официальная церемония бракосочетания?
— Конечно, если люди хотят этого. Такая церемония упрощает денежные и наследственные проблемы.
— Но разводы имеют место?
— Конечно. Безнравственно связывать людей друг с другом, если…
— Разве не существует религиозных ограничений?
— Религиозных? Некоторые разводят философию вокруг древних культов, но что общего это может иметь с браком?
— Советник, здесь, в Компореллоне, каждый аспект секса строго контролируется. Никакого секса вне брака. Его внешние проявления ограничены даже в браке. Нас просто шокируют те миры — и Терминус в особенности, — где секс, по-видимому, рассматривается больше как публичное наслаждение. Причем вам не особенно важно, где, как и с кем предаваться удовольствию без оглядки на религиозные ценности.
— Простите, — пожал плечами Тревайз, — но при всем желании я не могу учинить реформу в масштабе Галактики или даже Терминуса — и потом, какое отношение всё это имеет к вопросу о моём корабле?
— К вопросу о вашем корабле имеет отношение общественное мнение, и оно ограничивает мои возможности свести дело к компромиссу. Граждане Компореллона ужаснутся, если узнают, что ты взял на борт молодую привлекательную женщину для удовлетворения похотливых желаний, твоих и твоего спутника. И именно в интересах безопасности всех вас я настаиваю на том, чтобы ты предпочел мирную капитуляцию открытому судебному процессу, — взъярилась Лайзалор.
— Как я понимаю, вы использовали обед, чтобы прибегнуть к угрозам после угощения… Что? Опасаться суда Линча?
— Я всего-навсего описала возможные опасности. Будете ли вы отрицать, что женщина, приглашенная вами на борт корабля, взята с какой-либо иной целью?
— Конечно, буду, могу опровергнуть это. Блисс — подруга моего друга доктора Пелората. Кроме неё, у него никого нет. Может быть, по вашим законам, их связь браком не является, но я уверен, что, по мнению Пелората и Блисс, они женаты на все сто.
— Хотите сказать, что не имеете с ней никаких отношений?
— Конечно, нет, — выпалил Тревайз. — За кого вы меня принимаете?
— Трудно сказать. Я не знаю, каковы ваши понятия о нравственности.
— Тогда позвольте объяснить, что мои понятия о нравственности диктуют мне непозволительность покушения на любую собственность моего друга — в частности, на его подружку.
— Вы даже не испытываете такого искушения?
— Искушение искушением, но соблазнить меня невозможно.
— Совсем невозможно? А, наверное, вас не интересуют женщины.
— Ну что вы! Очень даже интересуют.
— Сколько времени прошло с тех пор, как вы были близки с женщиной?
— Несколько месяцев. Этого не было с тех пор, как я покинул Терминус.
— Наверняка это вас не радует.
— Ещё бы, — с чувством воскликнул Тревайз, — но ситуация такова, что у меня нет выбора.
— Наверняка ваш друг Пелорат, заметив ваши страдания, был бы рад поделиться с вами своей женщиной.
— Я ему про свои мучения не докладывал, но, если бы и так, он не захотел бы делить со мной Блисс. И она, я думаю, не согласилась бы. Я ей не нравлюсь.
— Вы это говорите потому, что уже пытались проверить на практике?
— Не пытался. Мне не нужна проверка на практике. Да и она мне не особенно нравится.
— Удивительно! Она хороша собой и должна привлекать внимание мужчин.
— Внешне она на самом деле привлекательна. Но во мне она никаких порывов не будит. Может быть, из-за того, что слишком юна, в некотором смысле ещё совсем ребенок.
— Значит, вы предпочитаете зрелых женщин?
Тревайз замолк. Ловушка?
— Мне попадались и зрелые женщины — я ведь и сам не мальчик, — уклончиво ответил он. — А какое отношение это имеет к моему кораблю?
— Да забудьте вы про свой корабль хоть ненадолго! Мне сорок шесть лет, и я незамужем. Я всё время была слишком занята, чтобы выйти замуж.
— В таком случае, по компореллонским правилам, вы должны были всю вашу жизнь посвятить воздержанию. Поэтому вы спрашивали, когда я последний раз был близок с женщиной? Хотели моего совета? Если так, я скажу, что это не еда и не вода. Это неприятно — обходиться без секса, но возможно.
Министр улыбнулась, и снова в её взгляде мелькнуло что-то хищное.
— Зря вы так думаете обо мне, Тревайз. У каждого ранга — свои привилегии, особенно если вести себя осмотрительно. Я не так уж целомудренна. Тем не менее компореллонские мужчины не удовлетворяют меня. Я согласна с тем, что нравственность — абсолютное благо, но мужчины из-за своих понятий чувствуют себя виноватыми и в постели трусливы и неизобретательны. Долго раскачиваются, а потом спешат — словом, не мастера.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
