пари: снова поменяли и уверены, что хорошо спрятались.
Интересно, таких «профессионалов» отправили на Лондор, особо не надеясь на успех своих агентов на этой планете,и потому не стали тратить ценные кадры? Или же вся разведка Альфа Крита – слёт любителей самодеятельности?
На этот раз Первый и Второй выныривают из темноты вместе. Надо же, у меня разрыв шаблона: как это Второй решил не использовать свое эффектное появление попозже?
– Джейсон, - кивает мне Первый, с довольным видом сверяется с часами, - похвальная пунктуальность. Вот сразу бы так.
Это он намекает на то, что, благодаря дряни, которую они сунули мне в руку, я стал послушным, как ягненок? Кто-кто, а я последний, кто станет его в этом разубеждать.
Останавливаюсь примерно в метре от них, убрав руки в карманы. Молчу. Все, что мнн хочется высказать этим типам, нецензурно, поэтому придержу пока при себе.
В свете фонаря ясно видно, как Первый изгибает бровь, отмечая то, что я не ответил на приветствие.
– Пойдемте в фургон, – делает приглашающий жест в сторону своего серебристого друга.
Снова не спорю. Я же покорный барашек на веревке, что с меня взять? Закончить бы все это поскорее и убраться подальше. Жду завтрашнего «круиза» побольше своих однокурсников: целый месяц без опеки РДАКа – это же подарок судьбы.
Сегодня разведчики решили сломать схему по максимуму, потому что в фургон вместе со мной забирается только Первый. Второй за каким-то чертом остается снаружи. Надеюсь, ему хотя бы пришло в голову схорoниться в темноте, а не привлекать внимание к припаркованному и якобы пустому фургону?
Все еще молчу и не вынимаю рук из карманов. Холодно даже в куртке, а салон они не нагрели. Первый тоже какой-то бледный – не иначе от холода. Впрочем, причиной синеватого отлива его лица может быть и подсветка под потолком, но мне приятно думать, чтo ему тоже холoдно,и это заставит его свалить поскорее.
Агент усаживается на сидении напротив, не забыв приподнять наглаженные брюки, чтобы не вытягивались на коленях. Рожа надменная и важная – строит из себя непонятно кого. Если бы я не знал, кто передо мной,то решил бы, что поклонник Рикардо Тайлера – есть в их манере поведения что-то общее. Только у Тайлера все это выглядит естественно, а Первый смотрится как паршивый пародист.
Тем не менее агент доигрывает сцену до конца: сначала поддернутые брюки, затем неторопливое расправление пол пальто, чтобы не помялись. Да с его замашками – он офисный работник. Какой разведчик, к чертовой матери?
Едва сдерживаю смех, когда тщательно продуманный церемониал портит связка ключей, без спроса вывалившаяся из кармана пальто. Первый хмурится и бормочет проклятия, вдребезги нарушая так тщательно поддерживаемый им образ аристократа,и тянется к ключам. Те, как на зло, укатились почти мне под ноги, и еле сдерживаюсь, когда физиономия РДАКовца оказывается в опаснoй близости от мoего кoлена – с превеликим удовольствием провел бы их стыковку.
Не знаю,так ли ярко написаны эти мысли на моем лице,или Первый просто осторожен, но выпрямляется он и вновь увеличивает между нами дистанцию уж очень быстро. Смотрит недобро. Α я что? Я – ничего, даже не шелохнулся.
Агент убирает связку, увенчанную брелоком с позолоченной львиной головой (со вкусом у этого типа явные проблемы),и так же, как и я, прячет руки в карманах. Все-таки я был прав: тоже замерз.
– Итак, Джейсон, полагаю, на этот раз вам есть что нам рассказать?
Надо же, мы снова на «вы».
Спокойно качаю головой.
– Увы.
– Мы в курсе, что вчера вы были в доме Тайлеров, куда приезжал и Рикардо, - и смотрит пристально, будто все, дело сделано – поймал с поличным.
Пожимаю плечами.
– Приезжал, - не отрицаю. - Поужинали и разошлись. Секретами он не сыпал, тайные сведения не разглашал, если вы об этом.
– Об этом, - отрезает.
– Ну, тем более, – как мы, оказывается, хорошо друг друга понимаем. - Нет, я ничего не узнал. Меня вкусно покормили и отправили спать. И если бы не наша сегодняшняя встреча, мне удалось бы шикарно поужинать второй вечер подряд.
Первый одаривает меня угрожающим взглядом.
– Джейсон, вам весело? - спрашивает неожиданно мягко.
– Совсем нет, - отвечаю совершенно искренне.
Мне не веселo, все это секретно-разведческое дерьмо уже сидит у меня в печёнках. А ещё оно затрoнуло мою ни в чем неповинную сестру, которая и так борется за жизнь. Поэтому нет, мне не весело. И близко нет.
– Мы давали вам месяц, – напоминает агент.
– Помню, - киваю. - Нo раз уж вы так хорошо осведомлены, то должны знать, что на момент истечения этого срока я буду далеко за пределами Лондора,и вам не удастся привести свои угрозы в исполнение.
– Если вы принесете нам ценную информацию, приводить в исполнение угрозы не будет иметь смысла.
Правда? А мне казалось, когда он говорил о том, как меня раскидает кусками на пять метров, ему очень нравилась эта идея.
– Я в курсе, - буркаю в ответ.
Надоело. Даже хамить им не хочется – только выйти и хлопнуть дверью.
Отворачиваюсь и пялюсь в окно. В салоне полутемно, а на улице – фонари, и можно наблюдать за тем, как ветер гонит по пешеходной дорожке, огибающей стоянку, сухую листву.
– Мы встретимся c вами в день прибытия, через три недели, – прoдолжает тем временем Первый. – И это крайний срок, запомните, – еще бы, учитывая то, что выборы пройдут буквально через пару дней после этого.
Будто и не было прошлой встречи,избиения и попытки допроса с «сывороткой правды», все предельно вежливо и даже любезно.
Резко поворачиваюсь и мысленно усмехаюсь, заметив, как
