там, выполняя указ коменданта. Даже не помню, что мы там делали… То ли расплодившихся бесов вырезали, то ли сонзера отлавливали…
— Поверь, сейчас там воняет сильнее. Я туда на той неделе с патрулем ходил. Трупы порождений Тьмы гниют прям в канавах. Мерзость.
— Да вот, наши светлейшие устроили тоже, — стражник недовольно покачал головой. — У меня племянник работает подмастерьем у столяра одного… как его там… Тевол, что ли… Есть такой? На западной окраине рабочего квартала, там над воротами еще конь висит деревянный.
— Ага, знаю. Но его точно не Теволом звать. Может, Тимол? Нет… Тамол?
— Тавол?
— Кажется, Тамол.
— А точно не Тевол?
— Или Тевол, да.
— В общем, Тевол.
— Наверное. И что?
— Что? А… Так вот, мой племянник у него работает. И пару недель назад в мастерскую не пришло сразу трое рабов!
— Да ну? Сбежали?
— Не-а, их казнили.
— А что они натворили?
— Да, вроде, ничего. Просто казнили согласно предписанию коменданта Темного квартала.
— Дела… И что там Тамол?
— Тевол.
— Ну да, он.
— А что он? У него были заказы, планы. Пришлось нанимать людей.
— Прям за деньги?
— А ты бы стал за еду работать как темный раб?
— Нет.
— Вот то-то и оно. Племяш говорит, что мастер Тевол еле концы с концами сводит. Работников не уволить — расплатиться-то с ними нечем, а товар простаивает, да и заказов новых не появляется. Все экономят. Без рабов тяжко выкручиваться.
— Ага, есть такое. Я слышал, что кое-где в мастерских их даже ночевать оставляют. А то ведь если пойдут к себе в квартал, то утром могут и не вернуться.
— И правильно. Давно бы уже расселили рабов по подсобкам, а эту помойку под названием Темный квартал снесли бы.
— Держать порождений Тьмы рядом с собой?
— А чего тут такого?
— Ну, не знаю. Они вроде как отродья зла.
— Ой, да ладно тебе. У моей сестры недавно две новых рубахи украли. Сначала грешили на силгримов, а оказалось, что это сосед посреди ночи снял тряпье с веревок, на которых оно сушилось.
— Человек?
— Да свинья он, а не человек.
— Дела… И к чему ты это?
— А к тому, что все это зло-добро и светлость-темность — чушь полная.
— Тихо ты!
— Брось, так многие люди думают. Никогда не знаешь, кто тебе подлянку подкинет. Помяни мое слово — однажды к тебе придет атлан и заберет твой дом, твою жену и твоих детей. Вот тебе и светлейшие, вот тебе и добро!
— Угомонись. Не дай Свет тебя кто-нибудь услышит. Донесут же.
— Об этом я и говорю. Создание Света доносит на создание Света. Поймают, осудят, накажут! Добро? Куда уж… добрее… Э-э-э… Что это там?
— Где?
— Да вон!
Стражники подошли к краю стены, внимательно всматриваясь в пригород.
— Комесаны, что ли, бегут? Телеги… горят?.. Что происходит?
— А там… не пойму.
Он прищурился, силясь распознать в дыму смутные тени и силуэты.
— Люди?
— Беженцы из Бирна? А телеги-то почему горят? Точно люди?
— Не вижу… Ну, у них есть ноги, руки… рога.
— Рога?
— Рога!
— Демоны! — завопил стражник, едва не выронив копье. — Тревога!
— Решетка! Решетку на воротах опускайте!
Раздался звон сигнальных колоколов. Стража забегала по стене, толкаясь в дверях башни над воротами. Отовсюду звучали одни и те же вопросы. Кто-то споткнулся и покатился по лестнице, лишь чудом не упав на улицы города. Лучники кряхтели и ругались, таща бочки со стрелами. А некоторые стражники и вовсе прижимались к мерлонам и растерянно озирались, ожидая хоть какого-нибудь приказа от бригадира.
Как же так получилось, что они в один момент почувствовали себя столь беспомощными? Ведь на их стороне очевидное преимущество. Не ради этого ли проводились многочисленные учения? К которым, правда, все относились крайне пренебрежительно…
На городских стенах воцарилась суматоха, но попытки командования привести стражу в порядок оборачивались лишь еще большим хаосом. Откровенно говоря, никто даже поверить не мог, что спустя полтора века после окончания Вечной войны на Камиен напали порождения Тьмы. И естественно, никому даже в голову не приходило готовиться к невозможному, несмотря на слухи об одержимом. А невозможное все же свершилось.
Но вот решетка на воротах наконец-то со скрежетом опустилась, усыпав улицу хлопьями ржавчины и осколками мостовой. Стражники облегченно выдохнули, их действия стали чуть более слаженными, хотя легкий аромат нереальности происходящего все еще витал в утреннем воздухе. Люди то и дело поглядывали на приближающихся комесанов и облако дыма, задаваясь вопросом — а не показалось ли? Но, увы, не показалось.
— Ворота! Закрыть ворота! — завопил бригадир.
Стража навалилась на рычаг, но механизм, кажется, вышел из строя пару десятков лет назад, ведь им не пользовались более века. Массивные ворота не сдвигались с места. Подошли еще люди. Рычаг поддался, но тут же послышался звук лопающегося троса, и стражники завалились на пол.
— Никак. Сломано!
— Спускайтесь! Так закроем! Все вниз! Лучники, стрелять по готовности! Остальные идут к воротам! Закрыть их, чтоб вас!..
Стражники, ругаясь, толкаясь и подгоняя друг друга, спустились со стен на улицу. Упершись руками в огромные кованые ворота и покраснев от натуги, они все же смогли сдвинуть створки с места. В это время на сигнал тревоги прибежали солдаты из ближайших патрулей и, засыпая сослуживцев вопросами, бросились помогать. Дело пошло быстрее. Еще немного, и город будет в безопасности.
К несчастью, дойдя примерно до середины, металлическая створка ворот застряла. Стражники собрались с силами и толкнули ее вперед. Проржавевшие петли вверху не выдержали и лопнули. Люди упали на колени, удивленно глядя на удаляющуюся дверь, и даже успели обрадоваться тому, что теперь она и сама легко закроется. Однако, подняв головы, они поняли, что провернувшаяся на нижних петлях половина кованых ворот падает на них.
Вскакивая на ноги и вопя от ужаса, стражники бросились врассыпную. По улице разнесся оглушительный грохот. Из-под рухнувшей массивной двери выплеснулся фонтан крови, обдав алыми брызгами успевших выбежать людей.
Не полностью осознавая свои действия, двое солдат подбежали к раненому сослуживцу, которого створка ворот придавила поперек тела. Они попытались вытащить его, не обращая внимания на крики боли. У них почти получилось — хрустнул позвоночник, и верхняя половина человека оторвалась, вывалив на скользкую от крови мостовую ком частично раздавленных внутренностей. Те, кто пытался спасти его, неподвижно стояли, держа за руки полстражника, и смотрели на багровые ручейки, бегущие по щелям меж камней брусчатки. Они не слышали ни стонов раненых, ни окриков товарищей, ни приказов бригадира — в их головах бесконечным эхом звучал грохот упавшей кованой двери и вопль разрываемого живьем человека.
Городские ворота
