СССР в ГДР Г. Пушкину, которого, возможно, «следует считать „автором“ концепции „сталинской ноты“»[1166]. Молотов координировал работу по подготовке ноты и последующих обращений МИДа СССР по этому вопросу, которые последовали за ней. 9 апреля он предложил свои поправки к следующей ноте, но подготовлена она была не им, а аппаратом МИДа, текст правил также Сталин[1167]. Без согласия и активного участия вождя эта инициатива была бы невозможной. Молотов в этом вопросе был помощником и советником Сталина.
США и Великобритания прохладно отнеслись к идее германского нейтралитета и обусловили заключение договора проведением выборов, которые создадут общегерманское правительство. А иначе с кем же заключать договор? В марте – августе происходил обмен нотами по этому вопросу. Сталин решил, что они и так предложили Западу слишком много, и потребовал ужесточить советскую позицию. «Переделку проекта в духе его ужесточения можно считать проявлением антимолотовской кампании обвинений в „мягкотелости к империализму“, которые уже давно выдвигались Сталиным… Разумеется, никакой особой „мягкости“ в разработках МИД по германскому вопросу не было; присутствовало лишь стремление не захлопывать окончательно дверь перед перспективой переговоров великих держав»[1168], – считает А.М. Филитов.
Ну что же, раз НАТО не готова делать объединенную Германию по-настоящему нейтральной, то нужно всерьез взяться за обустройство своей части страны. По указанию Москвы II конференция СЕПГ в июле взяла курс на строительство социализма. Это решение серьезно затрудняло возможность интеграции Германии в одно государство. В августе на встрече с Вышинским лидер СЕПГ В. Ульбрихт подчеркнул, что строительство социализма не противоречит борьбе за объединение Германии. Историк Дж. Робертс комментирует: «Если, как утверждают некоторые историки, мартовская нота была чисто пропагандистским трюком, дабы помешать или на время оттянуть перевооружение Германии и образование ЕОС, то Ульбрихт об этом не знал. Конечно, Советы собирались сделать все возможное, чтобы поддержать позиции своих сторонников в единой Германии, но это не исключало серьезного политического компромисса с Западом. Возможно, это могло означать потерю коммунистами политического контроля над Восточной Германией, но долгосрочное сдерживание немецкой агрессии того стоило. По крайней мере для Молотова»[1169].
Вальтер Ульбрихт. [Из открытых источников]
Это не факт. Когда в следующем году Берия снова предложит попытаться разменять ГДР на германский нейтралитет, Молотов отнесется к этой идее резко отрицательно, и в 1954 году будет подчеркивать ценность «социалистической Германии». В 1952 году еще можно было без большого труда унифицировать социальную систему объединенной Германии, а через год это стало значительно сложнее. Раз Запад весной 1952 года не согласился с идеей нейтральной объединенной Германии, летом Москва пошла по пути двух Германий, объединение которых может стать результатом не только внешнеполитических решений, но и глубокой социальной трансформации одной из Германий.
В 1951 году в советском руководстве возобладала прагматическая линия на то, чтобы осваивать уже полученную сферу влияния, пока не претендуя на большее. 23 июня представитель СССР в ООН Малик предложил начать переговоры о перемирии в Корее. Они начались 10 июля и продолжались до 1953 года. 4 августа 1951 года по предложению Молотова Политбюро приняло решение не настаивать на пересмотре конвенции Монтрё[1170]. Правда, официально об отсутствии претензий к Турции тоже будет заявлено только после смерти Сталина, в мае 1953 года. Напуганная советской угрозой Турция в это время завершала процедуру вступления в НАТО, членом которой стала в 1952 году. Так что Молотову было нетрудно убедить коллег, что жесткость на этом направлении чревата столкновением с НАТО, чего допускать не следует.
20 августа 1951 года была создана комиссия Политбюро по подготовке Международного экономического совещания во главе с Молотовым. Предложивший план этого мероприятия Майский рассчитывал скорее на агитационный эффект, чем на практический результат[1171]. СССР предлагал сотрудничество западному бизнесу через голову западных государственных деятелей. Вряд ли заинтересованным бизнесменам позволят заключить масштабные контракты с СССР, но его имидж от этого явно выиграет, а противоречия в капиталистическом лагере усилятся. Молотов в сотрудничестве с Микояном не просто поддержал идею Майского, но и попытался использовать это мероприятие для реального экономического, а не только агитационного успеха. В документе, подготовленном Внешнеполитической комиссией ЦК ВКП(б), курируемой Молотовым, говорилось, что «основная цель Московского экономического совещания заключается в том, чтобы содействовать прорыву экономической блокады и той системы мероприятий по экономической дискриминации СССР, стран народной демократии и Китая, которая в последние годы проводится правительством США со все большим нажимом…»[1172] Для привлечения бизнесменов и видных общественных деятелей (включая профсоюзных лидеров и депутатов) Молотов и Григорьян использовали сеть комитетов защиты мира, но не превратили этот форум в мероприятие ВСМ. Тех, кто был готов ехать в таинственный мир за «железным занавесом», убеждали, что мероприятие не будет политизированным, так что клеймо агентов коммунизма им не грозит.
На Международное экономическое совещание (МЭС) 3–12 апреля 1952 года удалось собрать 471 делегата из 48 стран (не считая экспертов, наблюдателей и гостей). Пока общественные деятели произносили речи о расширении экономического сотрудничества между Востоком и Западом и пагубности западных санкций, бизнесмены активно рекламировали свою продукцию и договаривались о контрактах. Здесь была заключена британско-китайская сделка о товарообмене на 10 млн фунтов стерлингов. МЭС сопровождалось выставками продукции и показом советской моды. В проекте выступления советского представителя появился даже термин «мирное сосуществование», который станет одной из важнейших идеологем советской внешней политики в послесталинский период. Молотов одобрил этот фрагмент речи, но при последующем обсуждении он все же был заменен «экономическим сотрудничеством». В резолюции МЭС указывалось, что «существование различных социально-экономических систем не может служить причиной, препятствующей развитию широких экономических отношений»[1173]. Сталин 2 апреля упомянул мирное сосуществование двух систем.
На МЭС был создан Комитет содействия международной торговле, который должен был поддерживать наметившиеся экономические связи. Его местопребыванием была избрана Вена. Венгрия и Китай внесли взносы на его работу. «Однако вскоре после завершения МЭС без видимых причин советская сторона начала отстраняться от участия в созданном с таким трудом Комитете содействия международной торговле», – отмечает М.А. Липкин. Когда советский представитель в Комитете М. Нестеров в ноябре запросил Молотова, стоит ли производить советскую выплату в Комитет, тот наложил резолюцию: «этого делать не следует. Необходимо в точности придерживаться тех указаний, которые были даны 15.11.»[1174] То есть, в середине ноября было принято решение о сворачивании работы Комитета.
Замораживание политики экономического сотрудничества, начатой по инициативе Молотова в ходе МЭС, объясняется прежде всего опасениями Сталина по поводу воздействия мира капитала на СССР и углублением опалы Вячеслава Михайловича, связанной во
