Ходир огляделся и увидел, что его разбойничья банда остановилась как вкопанная. Некоторые поднимали оружие, но неуклюже, без того стремительного и смертоносного единства, которое приобрели за много тысяч битв. Один или два даже делали слабые, дерганые движения, как будто сопротивлялись какому-то безумному порыву танцевать, и в воксе слышались их тяжелое дыхание и всхлипы.
С эфирной песнью Слаанеша, льющейся с растянутых губ, Эммеш-Аийе неторопливо вышагивал к группе. Пара рабов по-прежнему влачилась за ним, но теперь за ними, в свою очередь, двигался причудливый парад, окутанный пастельным светом и благовонным паром. Ходир встречался с подобными им раньше, но ни готовность, ни собранность не могла защитить его от дикого, болезненного желания, которое пронзило его с головы до пят. Он хотел двигаться под их прекрасный ритм, смеяться, как они, быть, как они, и эти желания лишь чуть ослабли, когда он увидел, как они срубили голову одному из его воинов и бросили ее наземь под всплеск крови и хохота.
И все же его пистолет дернулся, и существо, которое тянулось к мешку с камнями, завизжало и пошло рябью. На миг оно стало выглядеть, как будто его черты впитали в себя все эти странные желания, смешавшиеся друг с другом, а потом оно завизжало, когда силовой нож Ходира вспорол его от горла до брюха. Получив слишком сильные раны, чтобы ее стремление остаться во плоти могло их превозмочь, демонетта расползлась в ничто.
Уничтожение твари создало уродливый контраст покрывалу гипнотических звуков, и Повелители Ночи, чьим умам нужно было лишь мгновение возможности, схватились за нее и начали сражаться. Внезапно для слаанешитской кавалькады ей оказали сопротивление, изогнутые клешни и шипастые языки схлестнулись с клинками, молотами и болтерами, отчаянно стреляющими в упор.
Но Эммеш-Аийе не собирался отступать от своей награды. Уже дрожавший от звуковых волн, отдающихся в костях, Ходир снова содрогнулся, когда шипы на пальцах Эммеш-Аийе пронзили его руку. Кисть сначала потеплела, потом онемела, и Эммеш-Аийе вырвал из его хватки мешок с камнями. Ходир увидел, как рубиновый свет камней разгорается в глазах слаанешита, и тогда он поднял силовой нож и вогнал его в бедро врага.
Тот содрогнулся, раны в приколотом языке раскрылись сочащимися дырами, и глаза, отражающие красное сияние, на миг уставились в лицо Ходиру. Потом он ударом наотмашь свалил раненого Повелителя Ночи наземь и, прихрамывая, убежал прочь от схватки, согнувшись над прижатым к животу мешком с камнями и волоча за собой рабов.
Недоверчивый Ченгрел приказал своим солдатам подготовить огневой мешок для гостей еще до того, как те приземлились, и теперь его воины заняли позиции у мест высадки. Это были боевые инженеры Железных Воинов, умелые и способные. Они открыли тщательно замаскированные огневые окопы для продольного обстрела, использовали рассеянные сигналы, чтобы мгновенно активировать минные поля и сети из запоминающей проволоки, достаточно крепкой, чтобы опутать даже ноги в силовой броне. Тихие, как тени, они перемещались среди свежих траншей, уже запланировав линии обстрела, готовые встретить убегающих гостей господина Ченгрела.
Но, конечно же, их враги тоже были космическими десантниками. Повелители Ночи предвидели все места, в которых Железные Воины решили устроить защитные сооружения, и первая бригада встретилась с дьявольски точными и продуманными засадами. Недавно открытые окопы уже кишели ловушками, Железные Воины просто исчезали по пути на позиции, странные вспышки помех прерывали вокс-траффик вне зависимости от используемой частоты, внося неразбериху в приказы и делая их попытки организоваться не только бесполезными, но даже вредными.
Попытка отрезать путь отступления Драхмусу удалась лучше, но, когда Драхмус оставил Ченгрела и Кхрова друг другу и устремился к своему кораблю, с ним было больше воинов. В ритм «Катехизиса Спирали», цитируемого горгульей, он шествовал к лагерю, высоко подняв чашу с горящим прахом, со знаменосцем за спиной. Железные Воины на его пути едва не смеялись над этим непродуманным приближением, но скоро опомнились: Драхмус хотел, чтобы его заметили, и на то была причина. Сразу же после того, как они осознали эту причину, Несущие Слово мастерски взяли их в клещи, осью которых был Драхмус.
Далеко в стороне Железные Воины, окружившие маленький помятый катер Эммеш-Аийе, увязли в адской перестрелке с охранниками корабля, шумовыми десантниками-артиллеристами. Они сражались при помощи ударных звуковых волн, от которых раскалывались доспехи и кости, и их крики раздирали плоть на уровне клеточных мембран. В разгар сражения появился сам Эммеш-Аийе, оставив свою демоническую свиту биться с элитными воинами Ходира, и проплясал сквозь ряды Железных Воинов. Он звонко смеялся, когда одна бронированная фигура за другой падала от его варп-воплей и игл в пальцах, и когда жалкие остатки противника в отчаянии перешли в отступление, он перестал себя сдерживать. Он прыгал и выкидывал коленца на выжженной земле, кромсал кожу своих рабов шипами и крючьями своего нагрудника и капал на раны и рубцы скользкими выделениями своего языка.
Таким его и нашел Кхров. Колдун сражался с Ченгрелом до патового положения: дредноут был так хорошо защищен и укреплен, и столь велика была грубая мощь воли, направляющей его, что большая часть атак, которые решился обратить на него Кхров, ушла впустую, а буйный натиск самого Ченгрела не давал ему достаточно времени, чтобы подготовить более мощные и действенные заклинания. Наконец, Кхров перевел одно из своих боевых исчислений в ложную логическую форму, обошел обереги Ченгрела и попал в цель. Передние лапы дредноута превратились из металла в тонкий синий хрусталь, который тут же разлетелся под его весом. Пока Ченгрел завывал от ярости, повалившись на землю, Кхров беспрепятственно удалился.
Он не стал ни приветствовать Эммеш-Аийе, ни проклинать его. Кхров уже сказал достаточно слов, поэтому он просто метнул свой посох вниз, словно дротик, и тот вонзился недалеко от того места, где плясал слаанешит. Внезапно Эммеш-Аийе обнаружил, что увяз в чем-то, что казалось одновременно смолистой жидкостью и липкой пылью, а через миг — что погрузился уже по бедра. Увидев Кхрова, стоящего на диске наверху, он издал свирепый ведьминский вой, который сорвал бы и доспехи и плоть с тела колдуна, если бы тот не защитился от него жестом.
Теперь Эммеш-Аийе утоп по пояс и вопил от злости. Он поднял мешок с камнями душ повыше, чтобы тот не утонул, и, как Ходир до него, почувствовал, что добычу вырвало из рук. Что именно забрало камни, не смогли разобрать даже его чувства, но, когда слаанешит погрузился по грудь, он увидел, что Кхров повесил мешок себе на пояс.
И тогда, отчаянно мечась в поисках рычага или опоры, Эммеш-Аийе обратил внимание на своих рабов. Как и хозяин, они попали в ловушку и тонули, но теперь близнецы склонились рядом и положили головы друг другу на плечи. На измученных лицах обоих теперь виднелась слабая счастливая улыбка, ибо они поняли, что скоро освободятся от страданий и вместе уйдут в забвение.
Это уязвило Эммеш-Аийе сильнее, чем потеря камней. То, что он не смог запретить своим рабам-близнецам умереть с миром, вдруг показалось самым тяжким из поражений, и он со стоном и плачем попытался было броситься на них, когда земля, наконец, поглотила всех троих. Через миг они исчезли, и Кхров огляделся вокруг.
Конечно, возле его посадочного модуля тоже есть засада, но это неважно. Кхров спустился со своего корабля более прямым путем, и угловатый золоченый транспорт в его лагере был не более чем обманкой. Теперь, когда Кхров рассеял узлы силы, удерживающие корабль, тот выгнулся и исчез.
Начался рассвет, и Кхров уже видел, как огромное кольцо укреплений обретает формы при свете зари. Там и сям раздавался отрывистый крик и виднелось дерганое движение — схватка между Несущими Слово, Железными Воинами и Повелителями Ночи подходила к концу. Свиты Эммеш-Аийе не было видно: кто в панике убежал обратно к катеру, увидев смерть своего господина, кто снова растворился в варпе.
Левая рука Кхрова опустилась к мешку с камнями душ на поясе, а правая вытянулась. Миг, и посох взлетел с земли и лег в его ладонь. Больше не было причин здесь задерживаться. Колдун пробормотал слово, другое и исчез, отправившись на свой корабль с тихим громом схлопывающегося воздуха и яркой вспышкой света.
Во времена между последним разрушительным Вааагхом! Унгскара и началом Бедствий Серой крови Ченгрел из Железных Воинов построил себе дом-крепость на мире Бурджан, что в Заливе Митры. Он живет там и по сей день, хотя его властные манеры уже не совсем те, что прежде, и многие Железные Воины перестали служить ему.
Много времени Ченгрел провел, прочесывая руины мира Бурджан в поисках еще одного сокровища, подобного тому, что у него украли, ибо он уверен, что с ним сможет снова купить себе силу и союзников. Когда он плавает по кругу в своем бронированном вместилище, то по-прежнему размышляет о мести, но теперь, вместо того, чтобы желать возмездия Золотому Трону, он планирует его для легионеров, которые прибыли навестить его после тех давних приглашений и которые так жестоко, так глупо предали его.
