Великий князь Сергей Александрович и Элла прибыли в Палестину в октябре 1888 года. Пятиглавый храм с золотыми куполами, построенный в Гефсиманском саду у подножия Елеонской горы, и до сего дня является одним из красивейших храмов Иерусалима. На вершине Елеонской горы высилась огромная колокольня, прозванная «русской свечой». Увидев эту красоту, Элла сказала: «Как я хотела бы быть похороненной здесь». Ни она, ни окружающие ее не предполагали, что это ее желание исполнится.
После посещения Святой земли Элла твердо решила перейти в православие. От этого шага ее удерживал страх причинить боль своим родным, и прежде всего отцу. Она написала отцу письмо о своем решении принять православную веру. Письмо стоит привести полностью, чтобы стало понятно, какой путь прошла Елизавета Федоровна:
...
«… А теперь, дорогой Пап?, я хочу что-то сказать Вам и умоляю Вас дать Ваше благословение.
Вы должны были заметить, какое глубокое благоговение я питаю к здешней религии с тех пор, как Вы были здесь в последний раз, более полутора лет назад. Я все время думала, и читала, и молила Бога указать мне правильный путь, и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином. Это было бы грехом оставаться так, как я теперь, – принадлежать к одной церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж. Вы не можете себе представить, каким он был добрым: никогда не старался принудить меня никакими средствами, предоставлял все это совершенно одной моей совести. Он знает, какой это серьезный шаг и что надо было быть совершенно уверенной. Прежде мучило меня то, что этим я причиняю Вам боль. Но Вы, разве Вы не поймете, мой дорогой Пап??
Вы знаете меня так хорошо. Вы должны видеть, что я решилась на этот шаг только по глубокой вере и что я чувствую, что перед Богом должна предстать с чистым и верующим сердцем. Как было бы просто – оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это было бы, и как я могу лгать всем, притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии Православной. Я думала и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет и зная, что религия «найдена». Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Тайн вместе с моим мужем. Возможно, что это покажется внезапным, но я думала об этом уже так долго, и теперь, наконец, я не могу откладывать этого. Моя совесть мне этого не позволяет. Прошу, прошу по получении этих строк простить Вашу дочь, если она Вам доставит боль. Но разве вера в Бога и вероисповедание не являются одним из главных утешений этого мира? Пожалуйста, протелеграфируйте мне только одну строчку, когда Вы получите это письмо. Да благословит Вас Господь. Это будет такое утешение для меня, потому что я знаю, что будет много неприятных моментов, так как никто не поймет этого шага. Прошу только маленькое ласковое письмо».
Отец не послал дочери желаемой телеграммы с благословением, а написал ответное письмо, в котором говорил, что решение ее приносит ему боль и страдания и что он не может дать благословения.
Тогда Елизавета Федоровна проявила мужество и, несмотря на моральные страдания, не поколебалась в решении перейти в православие. Вот отрывок из ее письма близким:
...
«… Моя совесть не позволяет мне продолжать в том же духе – это было бы грехом; я лгала все это время, оставаясь для всех в моей старой вере… Это было бы невозможным для меня продолжать жить так, как я раньше жила… Даже по-славянски я понимаю почти все, хотя никогда не учила этот язык. Библия есть и на славянском, и на русском языке, но на последнем легче читать… Говорят, что внешний блеск церкви очаровал меня. Ничто внешнее не привлекает меня, и не богослужение – но основа веры. Внешнее только напоминает мне о внутреннем… Я перехожу из чистого убеждения, чувствую, что это самая высокая религия и что я сделаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение».
Весной было совершено таинство миропомазания Великой княгини Елизаветы Федоровны с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елизаветы – матери святого Иоанна Предтечи. Александр III благословил свою невестку драгоценной иконой Нерукотворного Спаса, (с которой Елизавета Федоровна не расставалась всю жизнь и с ней на груди приняла мученическую кончину). Теперь она могла сказать своему мужу словами Библии: «Твой народ стал моим народом. Твой Бог – моим Богом».
«Вчерашний день был знаменателен для нашего Дома: Элла присоединилась к Православию. Она сделала это не из каких-нибудь целей, а по твердому убеждению, после двухлетнего размышления. Трогательный обряд присоединения совершился у Сергея в его домовой церкви, рано утром», – записал 14 апреля 1891 года в дневнике Константин.
Элла с Сергеем решили проехать по Волге, посетить старинные русские города Ярославль, Ростов, Углич и помолиться в их храмах. Константину этот великий речной путь тоже был знаком: он показывал Волгу и ее города детям.
В 1891 году Высочайшим указом Императора Александра III Великий князь Сергей Александрович был назначен генерал-губернатором Москвы, а спустя время и командующим войсками Московского военного округа.
Константин знал, что его друг, царский сын, мечтал об этом высоком положении. Но думал о нем как о чем-то несбыточном и неосуществимом. И вот сбылось. Сергей упрашивал Константина занять его прежний пост командира Преображенского, первого гвардейского полка России, который оставлял для него, уезжая в Москву. Сергей искренне желал другу детства карьерных успехов, считая, что Константин «не преуспел». А Константин думал о том, что это Элла приносит счастье Сергею. Ее появление рядом с ним возвысило авторитет Сергея, улучшило мнение о нем.
* * *
Прошла лирическая пора юности, когда Константин радовался дружеству молодого поколения Романовых, их взаимному расположению друг к другу, легкости и искренности. И он, и Митя, и Сергей, и Петя – Петюша, и Павел были так близки, не в пример казенным отношениям родителей. Отец и дяди вели себя так, будто едва знакомы, словно не Романовы и не сородичи.
Совет Николая Васильевича Гоголя – забирать с собой в дорогу всё лучшее из детства, добавим – и юности, – не всегда исполним. Да и кто помнит о нем?! Не всё и в отношениях Великих князей будет таким, как виделось им в молодости.
Для Сергея и Константина камнем преткновения, как уже говорилось, стала Ходынка. Возникли непонимание, охлаждение, почти разрыв. Сергей Александрович – князь Ходынский… Но смерть Сергея и горькое одиночество Эллы подняли в его душе все самое лучшее в рядом пройденной жизни. Вернулось понимание того, как же они дороги ему!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
