Уже с порога несло алкоголем. А заглянув в коридор, я сразу же наткнулась на несколько разбитых бутылок, в горлышках которых ещё поблёскивала жидкость. Повсюду был хаос, в разы хлеще моего последнего визита, и в самом его центре спиной ко мне сидел Дьявол. Увидев его, я замерла и подумала сбежать, но остановила меня картина, к которой был обращён мужчина.
— «Демон сидящий», — робко разорвала я тишину дома. — Дух не столь злобный, сколько…
Ладонь пропустила удар, из-за чего моя едва родившаяся улыбка превратилась в гримасу боли. По груди холод пробежал, совесть заиграла под ложечкой.
— … сколько с-страдающий, — всхлипнула я, — с-с-скорбный…
Доныне недвижимый Дьявол подорвался со стула, из-за чего последний упал спинкой на разбитую фоторамку. Движения Люцифера были рваными, едва различимыми для глаз, поэтому я по-настоящему испугалась, когда, взглянув на него в следующую секунду, наткнулась не на затылок, а на знакомого отлива глаза. Я не могла прочесть в них эмоций. Только бесцельно бегала по его грубым чертам лица и ежесекундно прикладывала усилия для того, чтобы улыбнуться. Из раза в раз я натягивала уголки губ, но вместо желаемого результата получала от собственного организма слёзы, что лились уже непроизвольно.
Я перед ним виновата была, а сказать толком ничего не могла. Ни «прости», ни «прошу». Мне так страшно стало, что без этих слов всё-таки оборвётся тончайшая нить, связывающая наши ладони. И тот холодный взгляд, который вновь смотрел не на меня, а куда-то сквозь… Я с места ринулась навстречу Дьяволу. Шла напролом, глядя исключительно в глаза напротив. Едва не упала, поцарапала ступню, а приблизившись к мужчине… лбом впечаталась в широкую грудь и, обхватив его руками, вжалась в Люцифера.
Меня, откровенно говоря, трясло, но на этот раз далеко не от холода. Жар, непередаваемое тепло рассыпалось по телу, стоило мне раствориться в Дьяволе. Но как бы я ни старалась, как бы ни жмурила глаза, фальшь всё равно протиснулась между нами. Она образовалась из-за недомолвок, выросла благодаря глупым играм Сатаны… Я винить себя стала в том, что опоздала, не успела ответить взаимностью тому, кто, как оказалось, был честен со мной больше, чем я с ним.
Всю рубашку ему слезами своими намочила. Он… Не стесняясь я всхлипнула, осознав, что ко мне на порог заявился Дьявол в своём первозданном образе, который я успела подпортить: парфюм, так и не сумевший перебить аромат виски, чёрный атлас, брюки… Дрожь пробежала по лопаткам, стоило Люциферу дотронуться до них и притянуть меня к себе. Я приоткрыла рот, попыталась улыбнуться и даже наплевала на то, что, перестаравшись, Дьявол буквально лишил меня дыхания.
Почувствовала на своей макушке его дыхание. Оно опаляло, успокаивало и дарило новый повод для слёз, которыми я и так давилась. Люцифер тяжело цедил воздух. Грудь его трещала, как и ныли в такт ей пуговицы на рубашке. С ним что-то творилось, что-то рвалось из глубины души Дьявола!.. Не сумев сдержаться, я подняла на Люцифера свои глаза, с секунду изучала прикрытые веки и, встав на носки, припала к его губам. Он удивился. На последних секундах я уловила то, как резко он открыл глаза и уставился на меня. Но стоило мне перебраться своими руками с его груди на плечи, как мужчина в мгновение ожил. С некой жадностью он ответил на поцелуй, усилив хватку на моей талии. Стиснул ткань пижамы, с трудом подавив внутренний рык, из-за которого я потеряла голову.
Слёзы всё ещё катились по моим щекам, только ни единая капля так и не смогла добраться до пола, ведь ненароком она оказывалась на подбородке Люцифера. Он их не замечал, ему они не сдались, а вот губы!.. Он посасывал одну за другой, не решаясь проникнуть между ними языком. Мне его робость одновременно и льстила, и так раздражала. Я привыкла к Дьяволу, который завладевал мной без спроса. Который ставил свои приоритеты выше других и имел не только сотни козырей за спиной, но и всех в самых изощрённых позах. Поэтому в попытке вернуть прежнего Люцифера я прикусила ему губу и, схватив мужчину за воротник рубашки, дёрнула его концы в стороны. Вместо воя пуговиц раздался треск ткани, а сразу после — сдавленный хрип мужчины. Рывком он усадил меня на себя, переместил свои руки мне на бёдра и сделал шаг к стене. Подумала, что он опору искал, а на деле мужчина отправился в свободное падение, которое было прервано беззвучным щелчком. Приоткрыв глаза и на мгновение разорвав поцелуй, я увидела, что Дьявол уселся на пол, прямо на сотни стеклянных осколков. Я же ни одного не касалась. Лишь коленями упиралась во что-то прохладное, похожее на ножки бывшего стола.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В тот момент, когда любопытство моё взяло верх и я мельком решила рассмотреть наше положение, Люцифер сорвался: медленно он запустил свою ладонь мне под ткань шортов и, тяжело выдохнув, потянул её на себя. Я ни слова вскрикнуть не успела, как Дьявол пятернёй закопался в моих волосах и притянул меня обратно к своим губам. А стоило мне коснуться пряжки его ремня, как свободной рукой он соскользнул по оголённым ягодицам и, протиснувшись меж ними, пальцем надавил на сфинктер. Я вздрогнула и выдохнула ему в губы, а он… Он ухмыльнулся, довольный своей пакостью.
Мне не с первой попытки удалось расстегнуть мужчине брюки. Из-за жара, что исходил от него, из-за долгожданной дрожи, которая сковывала пальцы, я никак не могла найти в себе силы. А чтобы хоть как-то скрыть это, после каждой своей неудачи я намеренно перебиралась пальцами чуть ниже и обхватывала ими член через ткань. В меру сжимала его — дразнила тем самым мужчину. Когда он готов был ответить, я начинала поглаживать пах, нарочно большим пальцем щекоча головку. И он сдавался: затылком падал в стену и, наплевав на всё, запрокидывал голову. Дышал прерывисто и чересчур громко. Цедил воздух через приоткрытый рот, чем заражал меня. А едва мне удалось расстегнуть ремень и потянуть язычок молнии брюк вниз, как ко всему прочему добавился скрежет зубов. Оказалось, Дьявол донельзя стиснул челюсти.
Я и не заметила, когда стала двигать бёдрами в такт некой мелодии в голове. Елозила на мужчине и тихо постанывала в предвкушении. Мне было так жарко, так душно, что хотелось снять с себя халат вместе с остатками пижамы. Но если я ещё хотя бы на минуту оттянула бы продолжение своих действий, то последние целые стены дома обрушились бы на нас вместе с его крышей. Поэтому, склонившись к шее, я прикусила кожу на ней и оттянула брюки. Хотела подлезть под ткань белья Дьявола, но её просто не оказалось. Улыбнулась, вспомнив, что чёрт этот не любил людскую одежду.
Я решила в последний раз подразнить его: указательным пальцем я вывела линию от основания члена до уздечки и в тот же момент языком прочертила идентичную линию на его шее. Извинялась таким образом, надеялась, ему понравится. Вот только вместо слов благодарности Дьявол отодвинул мою руку в сторону и, приподняв, опустил меня на себя. Почувствовала, как его влажная головка скользнула меж моих губ, а после… Я упала ему на грудь и обронила стон, почувствовав мужчину в себе. Он же, обхватив меня за бёдра, стал приподнимать и опускать меня, неспешно наращивая темп.
Под нами хрустело стекло, что-то одновременно с нашими толчками скрипело то ли под моей ногой, то ли под стопой Люцифера. Из-за смешанных звуков, которые заполнили собой пространство, я почти не различала дыхания мужчины. Попыталась единожды голову приподнять, как он вдавил меня в себя и перешёл на медленные глубокие толчки. У меня от них почти сразу колени задрожали, и разгорелась ладонь. Она проснулась недавно и слишком быстро насытилась теплом, которого всё это время было чертовски мало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я дышала в ткань рубашки и на ощупь пыталась зацепиться за неё пальцами. С прикрытыми веками, сконцентрировавшись на ощущениях, я представляла, как мы выглядели со стороны: разруха, брошенный дом, два бескрылых демона, а рядом с ними порванные шорты и несколько пуговиц от рубашки. Во мне это улыбку вызвало и слезу, что, скатившись с губы, закончила их бессмысленный поток. Я хотела показать её мужчине, надеялась, он принял бы её на свой счёт в знак извинений, вот только стоило мне задрать подбородок и столкнуться с приоткрытыми веками Люцифера, как дрожь побежала по животу, охватила собой ноги и эхом отозвалась во всём теле. Брови, как и губы мои, дрогнули, а сама я, выплюнув сдавленный хрип, упала обратно на грудь мужчины.
