— Анастейша, ты не должна молить о таком. Деспэйн всего лишь тупое животное, которое уже скоро получит своё. Этот подонок и меня пытался изнасиловать, а сколько ещё девушек молчит о таком. Я поговорю с Джорджем и уверяю, мы сделаем всё, чтобы Деспэйна ожидал королевский суд.
— Спасибо. — Луин вновь обняла рыжеволосую леди. — Ты действительно добрая и понимающая. Прости, что изначально я восприняла тебя в штыки и считала тебя дикаркой.
— И ты меня прости. Прости, что считала тебя распутной девкой, не зная, что стоит за этим.
***
Музыканты начали петь довольно романтичную песню, что не могло оставить Милену и Дугласа в стороне. Супружеская пара тут же закружилась в танце, веселясь и смеясь. Они были действительно счастливы рядом друг с другом.
— А Венера и Феб пересекались в каких-нибудь римских мифах?
— Не уверена, она ведь богиня любви, брака и страсти, а он охота и поэзия.
— Моя поэзия и твоя страсть очень хорошо сочетаются вместе. — Дуглас улыбнулся, подняв жену, и покрутился с ней. Только Милена делала его по-настоящему счастливым.
Когда танец закончился, пара направилась к столу с закусками, возле которого уже стояли члены семьи. Лорд Джон выбрал для себя Конса, божество жатвы, поэтому его наряд состоял из красных оттенков. Мужчина улыбнулся и поцеловал Милену в лоб, когда девушка подошла к ним.
— Мне так радостно видеть вас двоих счастливыми. — Джон улыбнулся.
— Согласен, Джонни, я даже не надеялся, что эти двое смогут полюбить друг друга. — Эдмунд засмеялся.
— Не смущайте мою жену, я попрошу. — с улыбкой сказал Дуглас, заметив скромную улыбку Милены.
— Это скорее моя сестра кого угодно засмущает. — хихикнув и отпив вина, добавил Даниэль. За что получил слабый удар в бок от Милены. — Ай!
— А куда делась Диана?
— Она вышла подышать свежим воздухом. — ответила Мэри. — Нужно вернуть её, а то праздник в самом разгаре.
— Пойду найду её. — Даниэль не стал дожидаться ответа от семьи и пошёл прочь.
Семьи Далтон и Бланкер уже давно стали едины. Особенно это стало заметно, после дружбы Эдмунда и Джона, ведь два самых хитроумных человека страны теперь были на одной стороне.
— Приветствую всех лордов и леди. — поприветствовал всех подошедший юный лорд Димберт Берзик. Юноша был в образе божества паники, Павора, и кажется он слишком сильно вжился в эту роль.
— Добрый вечер. — на сей раз поздоровался старший лорд Грегори Берзик. Он же пристал для всех в образе Хоноса, божества чести.
— О, лорд Грегори, мы так давно не видели Вас. Я уже начал бояться, что Вы больны. — сдерживая смех, заявил Эдмунд.
— Увы, но я здоров. И меня начало гложить правда, которую мне недавно поведал мой любимый сынок. — Грегори взглянул на сына, а затем на Милену и Дугласа. — Сегодня, когда я в образе Хоноса, моя честь бы не позволила мне молчать и моему сыну тоже.
Милена схватилась за мужа, она понимала, что Димберт мог рассказать отцу. Девушка по сей день корила себя за то, что когда-то посмела поведать правду бывшей любви.
— Что такое? — вдруг спросил Джон.
— Как жаль, что ныне консумация брака перестала проходить без свидетелей. — Димберт ухмыльнулся. — Ведь Милена и Дуглас так и не совершили консумацию. Она сама мне об этом рассказала.
— Что ты несёшь? Если ты решил опорочить честь моей невестки, то лучше бы придумал что-то иное.
— Мэри, помолчи сейчас, пожалуйста. — стоило Эдмунду посмотреть на супругу, как её рот замолчал.
— Это неправда. — заявил Дуглас. — Мы с Миленой давно консумировали наш брак.
— Я могу поклясться перед Господом, что мои уста глаголят истину. — юноша вновь ухмыльнулся и посмотрел на леди Далтон. — Милена сама рассказывала мне, что в первую брачную ночь между ними ничего не было. Она рассказала мне это, когда я посетил поместье Бланкеров перед тем, как случился несчастный случай с Дугласом.
— Это правда, Милли? — спросил Далтон, глядя прямо в глаза племянницы, та лишь опустила взгляд вниз.
— И какое вам дело, было ли между ними что-то или нет? Это наши дети и такое может волновать лишь нас. — гордо заявил Эдмунд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Если это правда, почему же ты, Димберт, не рассказал об этом раньше? — леди Бланкер скрестила руки на груди.
— Потому что это ложь. — злобно проговорил Дуглас. — Мы с Миленой счастливы вместе, а этот червяк просто завидует мне. — он подошёл к Димберту. — Я ведь отобрал её у тебя, да? До сих пор так считаешь? — эти вопросы Бланкер почти что шептал над ухом Димберта.
— Довольно! — воскликнул Эдмунд, чем привлёк всеобщее внимание. — Грегори, чего Вы добиваетесь?
— Проведите прилюдную консумацию, дабы все поняли, что мой сын не лгун.
— Нет! Отец?! — Дуглас посмотрел на главу семейства.
— Вы в своём уме? Я не позволю, чтобы кто-то наблюдал за моей племянницей в такой момент.
— Ваш отказ будет равносилен тому, что вы все подтверждаете наши слова.
— Прилюдная консумация будет проведена сегодня. — заявил Эдмунд, после чего все члены семьи ошарашенно смотрели на него. — Мы приставам слуг и постелим белую ткань. Если кровь окрасит ткань, значит, Вы, лорд Берзик, старший и младший, правы. Такой вариант вас обоих устраивает?
— Конечно. — Грегори улыбнулся. — Буду рад, кто подтвердится, что мой сын не лгун.
Семейство Берзиков направилось в противоположную сторону, где их никто не мог услышать.
— Если сейчас выясняется, что они трахались, то я навсегда останусь лгуном в глазах Эдмунда и Джона. Почему ты мне раньше не сообщил об этом?
— Не волнуйтесь, отец, уверяю, Милена всё ещё непорочна, я в этом уверен. Она так безумно любила меня, не думаю, что после меня она бы допустила к себе Бланкера.
— Жаль, что тогда в лесу ты не добил его. — Грегори фыркнул.
— Я так надеялся, что Дуглас умрёт и тогда я бы смог забрать Милену и все богатства Далтонов себе. Жаль, что Вам не удалось уговорить Джона выдать Милену за меня.
— Эдмунд оказался более наглым и убедительным, но надеюсь теперь, Джон жалеет, что не принял моё предложение.
***
Никогда прежде Джулия не разбивала сердца, но в этот раз сердце лорда Лэйквунда было разбито по её вине. Она обязана была сделать это ради семьи. Джулия не эгоистка и судьба Бенсона и Виктории для неё намного важнее. Никто не говорил, что любить так больно, ведь если бы Крамер знала это, то никогда бы не открывала своё сердце.
Найдя Жаннетт, которая отказалась приходить на праздник, девушка кинулась в объятия подруги, рыдая на её плече.
— Джули, что случилось?
— Я… Мне пришлось… Жаннетт… — Крамер делала паузы, потому что ей было тяжело дышать.
— Так, спокойно. Дыши ровно. Вот так. — француженка начала делать вдох и выдох, повторяя за Джулией. — Расскажи, что произошло? — спросила Жаннетт, когда подруга успокоилась.
— Между мной и Энтони всё кончено.
— Мне жаль… Вы ведь так любили друг друга.
— Боюсь, теперь Энтони будет испытывать ко мне лишь отвращение. — шатенка тяжело вздохнула, коснувшись своего лица. — Мне пришлось наговорить ему столько лжи, я никогда не прощу себя за то, что разбила ему сердце.
— Но зачем ты это сделала? Ты же была согласна на роль любовницы.
— Пообещай, что если я расскажу тебе правду, ты никому не расскажешь.
— Мне и обещать не нужно, ты меня знаешь. — Курнаж улыбнулась одним уголком губ.
— Когда-то давно я заключила сделку с лордом Эдмундом. У меня было право находиться рядом с Энтони и мне бы ничего за это не было, но когда лорд Бланкер приказал бы мне, то я должна была отступить. Этот день пришёл и лорд сделал мне более важное и выгодное предложение. Земли моей семьи были выкуплены Эдмундом и он готов вернуть земли Крамер нашей семье. У Крамеров вновь будет титул и земли, а взамен мне нужно было всего лишь отказаться от Тони. — она закрыла лицо руками. — Я сделала это ради Бенсона и Викки.
— Джули… — француженка крепко обняла её. — Зная, Эдмунда он может солгать и ничего не дать взамен.
