Она рассмеялась грустным смехом.
— Я и вправду вообразила, что ты в меня влюблен. Какая ж я жалкая идиотка!
Он едва заметно усмехнулся.
— Нет. Я любил тебя всем сердцем. С первого дня.
Она уставилась на него.
Он тоже смотрел на нее широко раскрытыми глазами.
— Но одной любви не всегда достаточно, Лед. Не всегда. Не в эти дни — так точно, а может, и вообще никогда. В окружении таких людей, как Джойлер Вепперс.
Она опустила глаза на пол флайера, подняла руки и обхватила ими голову. Джаскен наблюдал за ее движениями, время от времени переводя взгляд на часы, прикрепленные к переборке.
— Осталось едва больше четверти часа до второй волны, — сказал он. Его тон стал заинтересованным, даже дружелюбным. — Ты сюда добралась чертовски быстро. Ты сможешь так же быстро улететь?
Она кивнула, снова отерла слезы со щек и провела пальцем под глазами.
— Сделай мне одно одолжение, — сказала она.
— Какое?
— Улетай.
— Что? Я не могу...
— Нет. Сейчас же. Возьми флайер и улетай. Спасай слуг и остальных, сколько сможешь. А его предоставь моим заботам.
Она поглядела ему в глаза. Джаскен ожесточенно жевал челюстями, во взгляде была неуверенность.
Она энергично покачала головой.
— Ему конец, Хайб, — сказала она. — НР — Науптре — знает. Они подслушивали все переговоры между ним и ГФКФ. Они знали о тайном соглашении и о том, как он намеревался их обвести вокруг пальца. Культура тоже все знает. Преисподние уничтожены, так что он даже там не найдет укрытия. Он столько всего натворил, что ему не дадут уйти. Даже если допустить, что Установление закроет глаза на все происходящее, ему тем не менее отвечать перед НР и Культурой, а уж они его откуда угодно достанут. — Она усмехнулась: едва заметно, и это был скорее жест отчаяния. — Он наконец столкнулся с теми, кого не рекомендуется оставлять в дураках. — Она снова покачала головой. — Но ты не можешь его спасти. Все, что тебе сейчас по силам, это спасти самого себя, — она указала на открытую дверь флайера, — и еще кого-нибудь, кого тебе удастся здесь разыскать.
Джаскен поглядел через один из припотолочных иллюминаторов на слабо освещенный дом и небеса над ним; стена дыма надвигалась, слегка подсвеченная огнем пожаров, и казалось, что за ней кончается мир.
— А как же ты? — спросил он.
— Я не знаю, — ответила она. — Я попробую его найти. — Теперь был ее черед выглядеть неуверенной в себе. — Я убью его, если смогу. Не могу обещать, впрочем.
— Его не так просто убить.
— Я понимаю.
Она передернула плечами.
— Но мне вообще-то нет нужды его убивать собственноручно. У меня и возможность-то такая появилась только потому, что кое-кто из Культуры решил еще раз поговорить с ним — вдруг бы он сдался добровольно?
Джаскен издал фыркающий смех.
— Неужели вы вообразили, что это сработает?
— Да нет, в общем-то.
Она попыталась улыбнуться и не смогла.
Джаскен посмотрел ей в глаза, потом запустил руку куда-то за спину и достал небольшой револьвер. Держа оружие за ствол, он протянул его девушке. — Поищи его в кладовке номер три.
Она приняла оружие.
— Спасибо.
Их руки не соприкасались, пока он передавал ей оружие. Она бегло осмотрела револьвер.
— Он еще работоспособен? — спросила она с сомнением. — Корабль собирался заблокировать всю оружейную электронику в доме.
— Там ее не так много, — сказал Джаскен, — большая часть уже сгорела. Но это будет работать, в нем нет электроники, только металл и химические вещества в патронах. Десять зарядов. Взводишь вот здесь, эта клавиша[42] смотрит на тебя, медленно надавишь на нее, пока не увидишь красную точку.
Он следил, как она взводит курок. Ее движения выдавали человека, который ни разу в жизни не держал в руках оружие.
— Осторожно, — проронил он. Некоторое время он размышлял, не поцеловать ли ее или хотя бы обнять, но не успел — она сказала:
— И ты тоже, — затем развернулась и пошла по дворику прочь от флайера.
Джаскен долю мгновения смотрел в пол, потом перевел взгляд на картины в монументальных багетах.
Ледедже нашла молодого слугу Нольена под аркой, ведущей в главный вестибюль. Тот сидел на корточках и ждал.
— Кто бы еще остался, как не ты, Нольен, — сказала она.
— Я знаю, госпожа, — ответил он.
Она заметила, что он тоже плачет.
— Но теперь уходи, беги к флайеру, спасай себя, — продолжала она. — Господину Джаскену понадобится помощь по спасению остальных слуг. Быстрее же, Нольен. Времени очень мало.
Нольен бросился к флайеру, и они с Джаскеном сперва выбросили картины наружу, а потом улетели искать выживших.
Он спустился по лестнице в подвал. Лестничная клетка была плохо освещена, и он забыл, на каком уровне расположены самые глубокие кладовые. Он мог бы вызвать лифт, и он так и сделал, но, посмотрев немного на дисплей индикатора этажей, который то включался, то выключался, а в промежутках высвечивал коды ошибок, он понял, что, даже если лифт и приедет, он не сможет себя заставить в него забраться.
Он остановился на последнем освещенном пролете, дальше начиналась непроглядная тьма. Порылся в сумке, достал очки ночного видения — облегченная, упрощенная версия Окулинз, которые некогда носил Джаскен. Очки не работали, и он отшвырнул их в сторону. Потом испытал карманный фонарик, но тот тоже отказался включаться. Он разбил фонарик о стену, и ему стало немного легче.
По крайней мере, сумку чуток подразгрузил.
Он спустился на последние несколько ступенек, прокрался во мраке и нашарил дверь. Открыл, за дверью начинался более-менее освещенный коридор. Потолок скрывали переплетенные трубы, пол был бетонный, лишь тяжелые металлические двери нарушали однообразие грубо выкрашенных стен без всякой отделки. Горели считанные лампы, остальные мигали, но пока что этого хватало.
Джаскена еще не было, и это его удивило. Может, у него сбилось чувство времени из-за всех этих напастей? Но нет — старинный хронометр показывал, что на все про все осталось двенадцать минут.
Дверь кладовой представляла собой массивную круглую металлическую плиту метровой толщины и высотой в человеческий рост. В нее был врезан дисплей — он и позабыл, что здесь есть дисплей.
На экранчике тоже мигали сообщения об ошибке.
— Ебать! — заорал он, ударив по двери кулаком и разбив его в кровь. Он все же набрал код, но механизм не поддался (даже звуки щелчков были какие-то не такие), сообщения на дисплее не изменились. Не услышал он и серии обнадеживающих звонких щелчков по окружности двери, которые обычно предшествовали ее открытию.
Он подергал за ручки и рычаги, но без всякого результата. По коридору, почти уже за дальним поворотом, прошмыгнула тень. Там были двери на резервную лестничную клетку.
— Джаскен? — позвал он. В смутном свете потолочных ламп было тяжело различить, кто это. Может, опять та лунатичка из Культуры, которая пыталась его арестовать? Он вытащил джлюпианское ружье. Но нет, фигура, скользившая к нему по коридору, выглядела обычно, как сичультианец.
— Джаскен? — окликнул он уже громче.
Фигура остановилась метрах в тридцати от него, подняла руки к груди. Она что-то держала. Пушка! — понял он, когда фигуру озарила короткая вспышка света, и начал падать на колени. Что-то бахнуло, звякнуло, завоняло, у него совсем над головой и слева, потом в коридоре эхом отдался лающий шум. Привстав на колено, он нацелил на фигуру джлюпианское ружье и нажал на спуск.
И ничего не случилось.
Он попробовал снова. Фигура тем временем, в свою очередь, еще раз навела на него свое оружие, и от верха двери кладовой срикошетила пуля. Он почувствовал затылком волну воздуха, а дальше вниз по коридору опять что-то рявкнуло. Он видел, как от фигуры тянутся дымные колечки. Дым? Из чего она стреляет? Из долбаного порохового оружия?
Справедливости ради, ее оружие до сих пор работало, чего нельзя было сказать о джлюпианском бластере. Нож, конечно, тоже будет работать.
— Блядь блядь блядь, — пробормотал он лихорадочно, отбросив ставшее бесполезным ружье и рывком поднимаясь на ноги. Закрываясь сумкой от фигуры, он отступал к тем дверям, через которые вошел в коридор. На первом лестничном пролете он что-то уронил, споткнулся о него, нога поехала, и он расшиб колено о следующую ступеньку. Он яростно выругался, отряхнулся и захромал дальше. Проклятое ружье испортилось — как это вообще могло быть? Оно ведь работало! Или это какой-нибудь долбаный церемониальный дар с одним зарядом? Сингре, подонок этакий, ему заливал, что из этой пушки можно подбить танк, смести с неба самолет и стрелять, пока не поседеешь. Гребаная лживая иномирская мандавошка!
Он поднялся на один пролет и услышал, как двери, через которые он вошел в коридор и вернулся, хлопнули. Потом по лестнице начал подниматься кто-то еще. Преследователь быстро перешел на бег.
