— Да, господин, это так.
Он наблюдал за Джаскеном. Они пролетели над крышами бокового крыла дома. На кровле тлели многочисленные ветви и сучья, занесенные ветром. Несколько слуг их оттуда сбрасывали. Вепперс подумал, что это в общем-то бессмысленно, поскольку кровля огнеупорная. Но потом он понял, что людям просто нужно чем-то себя занять.
Флайер готовился к посадке в центральном дворике.
— У тебя есть что оттуда забрать, Джаскен, о чем бы я не подозревал? — спросил Вепперс. — Если есть, то оно очень хорошо спрятано.
— Нет, господин, — ответил начальник СБ. — Ничего особенного.
Флайер резко снизился и влетел в пустую сердцевину здания.
— Ну что ж, это хорошо, — Вепперс взглянул на циферблат старинных часов. Шасси коснулись плит центрального дворика, и флайер сел. — Нам нужно уложиться в двадцать пять минут.
Он отстегнул ремни и встал.
— Пошли.
— Если хочешь, я могу остаться, — предложил Демейзен.
— Не хочу, — бросила Ледедже. — Убирайся.
— Ну ладно. Полечу тогда, поохочусь.
Посланница Хюэн подняла руку.
— Подождите, — сказала она скептически, — а разве нам не нужна дополнительная защита от второй волны?
— Я, то есть мой другой элемент, способен уничтожить почти всех, прежде чем они успеют до вас добраться, — ответил Демейзен, — а по дороге обратно в систему Цунга ко мне присоединятся еще несколько элементов. К тому же ребятки из Сил обороны планеты и внутренней системы на сей раз получили больше времени на артподготовку; такое впечатление, что они сооружают серьезный заградительный заслон. Полагаю, его хватит, в особенности если они поточнее прицелятся. — Он указал на город, где от нескольких башен и небоскребов вздымались в небеса вялые струйки дыма. — Крайние меры — вот к чему эти вспышки. — Он бросил на посланницу насмешливый взгляд и присел, пародируя реверанс. — С вашего позволения, я отбываю.
Хюэн кивнула.
— Спасибо за все.
— Ну что вы, не за что.
Демейзен обернулся к Ледедже с легкой ухмылкой на губах и подмигнул девушке.
— Не так все плохо. Ты и не такое переживала.
В следующую секунду он превратился в серебристое яйцо, стоящее на остром конце. Яйцо издало легкий хлопок и исчезло.
Ледедже испустила долго сдерживаемый выдох.
Хюэн посмотрела на Ольфес-Хреша, потом на миг прикрыла глаза, будто на нее навалилась чрезвычайная усталость.
— Ага, — произнесла она, — наконец-то у нас есть официальная версия происходящего.
Она перевела взгляд на Ледедже.
— Мне сообщили, что вы и на самом деле госпожа Юбрек. В таком случае, Ледедже, я очень рада вас снова видеть, хотя с учетом обстоятельств вашей смерти...
— Убийства, — поправила Ледедже. Она стояла у окна спиной к посланнице Культуры и дрону, парившему за плечом Хюэн, и смотрела поверх деревьев парка на город. В небесах над Убруатером в слабом вечернем свете сгущались темные облака, озаряемые многочисленными вспышками. Облака надвинулись незаметно.
— Убийства так убийства, — согласилась Хюэн. — А как насчет остальных утверждений, сделанных Демейзеном?
— Это правда от первого до последнего слова.
Хюэн молчала несколько минут.
— Мне очень жаль, Ледедже, на самом деле жаль, и я надеюсь, вы понимаете, что у нас не было выбора. Мы обязаны были отпустить Вепперса, вы же понимаете.
Ледедже продолжала смотреть на далекие башни города, от которых поднимались и рассеивались в воздухе дымные клубы. Ее глаза наполнились слезами.
Она передернула плечами и махнула рукой, надеясь, что этот жест выразит некоторое отрешение от происходящего.
Она хотела что-то сказать, но не отважилась, боясь, что не совладает со своим голосом. В оконном стекле отражалась Хюэн. Внезапно она слегка повернула голову к дрону.
— Ольфес-Хреш, — сказала посланница, — сообщает мне, что, судя по карточке в вашем кармане, вы стали обладательницей довольно значительного состояния. Позволено ли мне спросить, как вы намерены распорядиться этими...
Там, где стоял Демейзен, появилось еще одно серебристое яйцо. Затем оно исчезло, прежде чем Ледедже успела обернуться, и Демейзен возник снова.
Ледедже чуть не всхлипнула.
— У меня образовались неожиданные дела, — сказал Демейзен посланнице. Ледедже он уделил кратчайший из возможных кивков. — К вам сейчас нагрянут гости. А я лучше покручусь вокруг да около и перекинусь с ними парой словечек.
Хюэн взглянула на дрона.
— Бывший ограниченный наступательный корабль Я так считаю, это я, Затворник, — сообщил Ольфес-Хреш, — прибыл только что.
В комнате возникли еще два серебристых яйца, а из них появились два высоких пангуманоида, явно несичультианского происхождения; мужчина и андрогинного вида фигура, в которой, однако, было чуть-чуть больше от женщины, чем от мужчины. Мужчина был лыс и облачен в строгую темную одежду. Ледедже узнала его, хотя со времени их последней встречи инопланетных черт в его внешности прибавилось. Другой гость был в сером костюме, похожем на форму.
— Пребейн-Фрутелса Йиме Лёйтце Нсоквай дам Вольш, — сообщил дрон, — и Ав Химерансе, представитель бывшего ОНК Я так считаю, это я.
— Госпожа Юбрек, я рад снова встретиться с вами, — мягким голосом приветствовал ее Химерансе и поклонился. — Вы помните меня?
Ледедже сглотнула слюну и подумала, что надо бы утереть слезы с глаз, но только улыбнулась лучшей из улыбок, на какую была сейчас способна.
— Я помню вас. Я тоже рада встрече с вами.
Химерансе и Демейзен обменялись взглядами и кивками. Демейзен поглядел на Йиме Нсоквай, смерив ее взглядом от подметок сапог до высокого тесного воротничка.
— Вы знаете, — вежливо сказал он, — я раньше встречал сотрудников секции Квиетус, и они были одеты в точности так же, как и вы.
— Это называется униформой, Ав Демейзен, — терпеливо ответила Йиме. — Мы, квиетисты, все ее носим.
— Да ну!
— Мы считаем, что таким образом отдаем дань уважения тем, с кем работаем.
— Ничего себе, — Демейзен выглядел изумленным. — Бляха-муха, я и не знал, что мертвяки так требовательны.
Йиме Нсоквай улыбнулась так, как улыбается человек, которому постоянно приходится выслушивать одни и те же реплики, и кивнула-поклонилась Ледедже.
— Госпожа Юбрек, я проделала долгое путешествие, желая повидать вас. Как вы?
Ледедже дернула головой.
— Хреново.
Демейзен хлопнул в ладоши.
— Ну ладно, чуваки, как бы ни было мне клево в вашем обществе, но между вами и мной уже давно должны простираться несколько гелиопауз[40]. Увидимся. До скорого, госпожа посол.
Хюэн успела задержать его порывистым жестом, чему Демейзен явно не был рад.
— Вы действительно считаете, что Вепперс не лгал? — спросила посланница. — Когда утверждал, что ему еще надо сообщить второй волне о целях бомбардировки?
— Да нет. Конечно, врал. Могу я наконец удалиться? Ну, то есть, я могу и так, но мне было бы кстати ваше разрешение, коль скоро мы руководствуемся сногсшибательно утомительным диппротоколом?
Хюэн усмехнулась и слегка склонила голову.
После ее кивка пролетела едва доля секунды, как серебристое яйцо возникло из ниоткуда, поглотило аватара и пропало, на сей раз с куда более громким, почти оглушительным хлопком. Ледедже немного расслабилась (Хюэн заметила это по ее плечам).
— Извините меня, — пробормотала девушка и снова отвернулась к окну.
— Все чисто, Ольф? — спросила Хюэн у дрона.
— Да, госпожа, — ответил тот.
— Госпожа Нсоквай, Ав Химерансе, — сказала посланница, — чем обязаны?
— Я послана сюда секцией Квиетус, чтобы проверить, как обстоят дела у недавно ревоплощенной госпожи Юбрек, — ответила Йиме Нсоквай.
— А я дал госпоже Нсоквай обещание, что доставлю ее в любое место по ее выбору, — добавил Химерансе, — хотя мне тоже очень приятно выразить наилучшие пожелания госпоже Юбрек.
От окна донесся тоскливый стон. Все посмотрели на Ледедже. Девушка уставилась на свое отражение в стекле, почти прижимаясь к нему носом. Пальцы ее правой руки отчаянно скребли кожу на тыльной стороне запястья левой.
Ледедже развернулась.
— А теперь еще и долбаная татуха глючит!
Она обвела всех собравшихся гневным взглядом. Те непонимающе смотрели на нее.
— Ольфес, ты не мог бы? — сказала Хюэн со вздохом.
— Сейчас.
В воздухе возник полупрозрачный силуэт Демейзена — достаточно яркий, чтобы отразиться в натертых до блеска половицах.
— Чего тебе? — недовольно спросил силуэт, разочарованно глядя на Ледедже, и досадливо взмахнул руками. — Я думал, тебе не терпится от меня избавиться.
— Что с моей татуировкой? — потребовала она.
— О чем ты?
— Она перестала работать!
