Чэн Исе и без стука дёрнул за ручку.
Дверь открылась, и в комнате показался его брат, сидящий на кровати. Похоже, он вернулся только что — на его лице по-прежнему не было никакого выражения. Он поднял глаза на перепуганного Чэн Цяньли.
— Что?
— Брат… — Чэн Цяньли кинулся к нему и крепко сжал в объятиях. — Я думал, ты не вернёшься… Я думал, ты не вернёшься…
Чэн Исе молча похлопал Чэн Цяньли по спине, чтобы успокоить его.
Судя по всему, Чэн Цяньли на самом деле ужасно испугался — он был весь белый как мел и выглядел ещё хуже, чем обыкновенно мрачный Чэн Исе.
Братья какое-то время сидели, обнявшись, а когда эмоции немного улеглись, Чэн Цяньли почувствовал себя неловко и выбрался из объятий Чэн Исе.
— Я проголодался, пойду чего-нибудь перекушу, — сказал он, шмыгая носом.
Чэн Исе не стал задерживать, только проводил его взглядом.
Линь Цюши, видя, что ничего страшного не произошло, тоже решил уйти, но вдруг услышал за спиной голос Чэн Исе:
— Линь Цюши, если со мной что-то случится, ты позаботишься о Чэн Цяньли?
Линь Цюши застыл.
— Ладно, забудь, — тут же добавил юноша. — Иди.
Он сразу же закрыл дверь, не давая Линь Цюши времени опомниться.
Честно говоря, Чэн Исе совершенно не походил на шестнадцатилетнего парня. Он всегда сохранял спокойствие и холодность, совсем как Жуань Наньчжу. Возможно, шестая дверь была слишком опасной, поэтому у него и вырвались такие слова.
Линь Цюши ощутил необъяснимую горечь.
Когда он вернулся в гостиную, Чэн Цяньли уже сидел там и что-то жевал. Только совсем без удовольствия и с явно утомлённым видом.
Линь Цюши расспросил его и узнал, что за дверью они оказались на древнем поле битвы, где только что завершилось сражение. И столкнулись с множеством опасностей.
К счастью, им всё-таки удалось выбраться.
— У нас с братом наследственное генетическое заболевание, — не переставая жевать, Чэн Цяньли вдруг заговорил на тему, которую раньше никогда не затрагивал. — Нельзя заниматься спортом, а при обострении даже ходить нельзя. Врачи сказали, мы оба не доживём до восемнадцати.
Линь Цюши приготовился слушать.
— Мой брат первым попал за дверь, — продолжил Чэн Цяньли. — И болезнь стала отступать… А потом и я пошёл за ним. — Он почесал затылок и усмехнулся. — Иногда мне кажется, что двери не такие уж и страшные. Если бы их не было, я бы не смог жить нормальной жизнью. И не дожил бы до этого дня. Этого уже достаточно.
— Не думай об этом, — сказал Линь Цюши. — У тебя впереди ещё целая жизнь.
— Да, целая жизнь! — Взгляд Чэн Цяньли сделался немного потерянным. — Интересно, как она закончится, эта жизнь.
Линь Цюши не мог этого слушать. Только в такие моменты он вспоминал, что каждый обитатель коттеджа стоит на пороге смерти. Кто-то готов к этому морально, кто-то нет. Но все без исключения хоть раз ощущали на себе дыхание смерти.
— Удачи тебе в следующей двери, — Чэн Цяньли поднялся. — Я пойду посплю, очень устал…
Линь Цюши кивнул и проводил зевающего юношу взглядом.
Наверное, из-за отсутствия привязанностей в жизни Линь Цюши входил в дверь без особого волнения. Он мог принять смерть. И готов был встретить новую жизнь.
По времени двери Линь Цюши и Чэн Цяньли расположились не так уж далеко — ночью того же дня Линь Цюши проснулся, будто его что-то испугало. Выглянув из спальни, он обнаружил уже знакомый коридор с двенадцатью дверьми.
На первых пяти были наклеены печати, шесть последних оказались заперты. Только шестая по счёту дверь легко поддалась, когда Линь Цюши потянул за ручку.
После привычного круговорота Линь Цюши оказался на пустующей асфальтовой дороге. Только чёрная табличка указывала дорогу. На ней с трудом читалось: «посёлок Водопроводный».
Погода стояла прохладная, и Линь Цюши поплотнее запахнул одежду, затем неторопливо зашагал по дороге, довольно широкой, но скрытой в густом тумане. Он шёл чуть больше пяти минут, когда наконец впереди кто-то появился. Фигура была знакомой, и взгляд Линь Цюши сразу просветлел.
— Мэн-Мэн…
Человек впереди обернулся. Лицо оказалось незнакомым, но энергетика от него исходила уже привычная.
Незнакомец спросил:
— Конфетку хочешь?
Линь Цюши ответил:
— Хочу, хочу. Мне нравятся клубничные конфеты со вкусом мяты.
— А мне нет. Четвёртый зуб шатается.
Назвав секретный пароль, они подтвердили личность друг друга, и Линь Цюши наконец вздохнул спокойно.
— Не думал, что мы встретимся почти сразу… Подожди, а ты почему в мужской одежде? — он круглил глаза.
— Разве я сказал, что тоже буду переодеваться?
Линь Цюши:
— …
Жуань Наньчжу приложил палец к губам и улыбнулся.
— Тсс. Немая девушка не может так много болтать.
Линь Цюши, не в силах ни плакать, ни смеяться, взмолился:
— А можно я…
— Нельзя, — Жуань Наньчжу прекрасно знал, о чём тот попросит, и безжалостно отказал. — Будь паинькой.
Линь Цюши:
— …
Он поправил парик и обнаружил, что фальшивые волосы в самом деле стали настоящими. И по какой-то причине даже ростом на этот раз Линь Цюши оказался чуточку ниже, чем в реальности.
— Идём, поищем остальных, — Жуань Наньчжу огляделся по сторонам. — Туман здесь очень неприятный.
И они вместе продолжили путь.
Линь Цюши следовал за Жуань Наньчжу. В пути он незаметно оттянул пояс брюк и, увидев, что все необходимые органы на месте, испустил громкий вздох облегчения.
Какое счастье, что изменились только волосы, и больше ничего. Иначе он бы даже плакать не мог от горя.
Они всё время шли вперёд, и в тумане наконец начало что-то проявляться. Перед ними возник старинный посёлок. Все постройки здесь были в западном стиле, только большинство надписей — на китайском языке.
Линь Цюши вдруг стало любопытно:
— Тебе попадались заграничные локации?
— Да, это как раз одна из таких.
— Но ведь надписи все на китайском!
— Наверное, двери учитывают уровень образования людей и не решаются выполнять надписи на английском. — Он посмотрел на Линь Цюши. — Всё-таки некоторые даже на родном языке читать не умеют.
Линь Цюши понял, что это насмешка над его поведением в прошлой двери, когда Линь Цюши притворился неграмотным.
— Но ведь была особая ситуация… — неловко попытался оправдаться он.
К тому моменту мужчины уже вошли в посёлок и увидели группу людей, которые столпились на небольшой
