– Как ты докатилась до такого, Бергитте? – воскликнула Илэйн. – Мэт Коутон испортит мальчишку, а его мать во всем будет винить нас.
– Этому мальчишке столько же лет, сколько и тебе, – сердито сказал Том.
Найнив и Илэйн, сбитые с толку, посмотрели друг на друга. Что означало это заявление? Ни для кого не секрет, что мужчина достигает зрелости на десять лет позже, чем женщина.
Однако замешательство тут же исчезло с лица Илэйн, сменившись решительностью и почти гневом, когда она снова вперила взгляд в Бергитте. Вот-вот прозвучат слова, о которых завтра пожалеют обе.
– Том и Джуилин, оставьте нас сейчас, – быстро проговорила Найнив. Где уж им самим додуматься. – Вам нужно выспаться, чтобы с утра быть бодрыми. – Они продолжали сидеть, удивленно таращась на нее, точно шуты с колокольчиками; ей пришлось взять тоном выше: – Сейчас же, слышите?
– Эта игра закончилась двадцать камней назад, – сказал Том, глядя на доску. – Что ты скажешь, если мы отправимся в нашу комнату и начнем другую? Я дам тебе фору десять камней.
– Десять камней? – воскликнул Джуилин, с шумом отодвинув кресло. – Может, ты мне еще предложишь рыбный суп и молочную кашку?
Они спорили на всем пути к двери, но, оказавшись около нее, оглянулись с видом угрюмого негодования. Найнив ничуть не удивилась бы, если выяснится, что они не спали всю ночь только потому, что она велела им ложиться.
– Мэт не испортит Беслана, – сухо сказала Бергитте, когда дверь за мужчинами закрылась. – Сомневаюсь, что его могут испортить даже девять танцовщиц с перьями и целая бочка бренди в придачу. На нем и так пробы негде ставить.
Найнив слушала все это, и ей почудилось что-то странное в тоне Бергитте, – может, все еще вино? – но какое им в конце концов дело до Беслана? Когда она высказала эту мысль, Илэйн заметила:
– Вот именно. Ты нализалась, Бергитте! И это передалось мне. Я все еще с трудом могу сосредоточиться. Узы не должны так действовать. Не хватало еще, чтобы Айз Седай начинала хихикать как дурочка всякий раз, когда ее Страж налижется. – Найнив вскинула руки.
– Не смотри на меня так, – сказала Бергитте. – Тебе известно больше, чем мне. Прежде Стражи всегда были мужчинами. Может, дело в этом. Может, мы слишком похожи. – Она еле заметно криво улыбнулась. В кувшине, из которого она себя поливала, явно оказалось маловато воды. – Наверно, именно это все усложняет.
– Может, займемся более важным делом? – сказала Найнив. – Что там с Мэтом? – Илэйн открыла было рот, чтобы резко возразить Бергитте, но тут же закрыла его; на ее щеках пылали красные пятна досады. – Явится Мэт сюда утром или он в таком же возмутительном состоянии, как и ты? – продолжала Найнив.
– Придет, наверно, – ответила Бергитте, принимая чашку мятного чая у Авиенды, которая, конечно же, по-прежнему сидела на полу. Илэйн хмуро взглянула на Авиенду и вдруг, вопреки всякому здравому смыслу, опустилась на корточки и уселась рядом!
– Что значит – наверно? – требовательно спросила Найнив. Она направила Силу – кресло, на котором она прежде сидела, по воздуху проплыло к ней и с размаху грохнулось о пол, отнюдь не случайно. Одна напилась, другая уселась на пол... Что дальше? – Может, он рассчитывает, что мы приползем к нему на коленях?
Бергитте, пробормотав слова благодарности, глотнула чая. И странно – снова подняв глаза на Найнив, она уже не казалась пьяной.
– Я отговорила его от этого. Не думаю, чтобы он был настроен серьезно. Сейчас он хочет лишь извинений и благодарности.
У Найнив глаза на лоб полезли. Она отговорила его? И перед кем извиняться? Перед Мэтримом Коутоном?
– Никогда! – взорвалась она.
– За что извиняться? – спросила Илэйн, будто это имело какое-то значение. Она делала вид, что не замечает сверкающего взгляда Найнив.
– За Тирскую Твердыню, – сказала Бергитте, и Найнив тут же повернулась к ней. Нет, теперь эта женщина вовсе не выглядела пьяной. – Он сказал, что отправился вместе с Джуилином в Твердыню, чтобы освободить вас обеих из темницы, откуда сами вы не выбрались бы. – Бергитте в недоумении покачала головой. – Не знаю, сделала бы я это для кого-то, кроме Гайдала. Скорее всего нет, ведь это не что-нибудь – Твердыня! Он сказал, что не услышал от вас ни слова благодарности. Благодарение Свету, сказал он, что они не накинулись на меня с кулаками.
Отчасти это была правда, но искаженная просто до неузнаваемости. Мэт и впрямь явился к ним с этой своей издевательской ухмылкой и все время ворчал, что ему, как всегда, приходится таскать для них каштаны из огня или что-то в этом роде. Уже тогда он воображал, будто может указывать им, что делать.
– В темнице нас охраняла всего одна Черная сестра, – пробормотала Найнив, – и мы сумели справиться с ней. – Трудность, однако, состояла в том, что они не могли открыть дверь, будучи отрезанными от Источника. – Бе’лалу, если на то пошло, до нас самих не было никакого дела, он хотел лишь использовать нас как приманку для Ранда. Вдобавок Морейн скорее всего к тому времени уже убила его, просто мы этого не знали.
– Черные Айя, – ровным, почти ледяным тоном сказала Бергитте, – и один из Отрекшихся. Мэт даже не упомянул о них. Ты должна на коленях благодарить его, Илэйн. Обе вы должны. Он заслужил это. И Джуилин тоже.
Кровь прилила к лицу Найнив. Он даже не упомянул?.. Бессовестный, презренный человек!
– Я не извинюсь перед Мэтримом Коутоном даже на смертном одре.
Наклонившись вперед, Авиенда дотронулась до колена Илэйн:
– Почти сестра, я постараюсь выразиться как можно деликатнее. – Каменный столб и тот, наверно, способен на большую деликатность, чем она. – Если все это правда, у вас есть тох к Мэту Коутону, у тебя и Найнив. И у меня сложилось впечатление, что до сих пор вы очень плохо исполняли его.
– Тох! – воскликнула Найнив. Все разговоры, которые две новоиспеченные подружки то и дело заводили об этом самом тох, казались ей просто дурачеством. – Мы не Айил, Авиенда. А Мэт Коутон – колючка в ноге у любого, кому приходится иметь с ним дело.
Илэйн, однако, кивнула, словно соглашаясь.
– Я понимаю. Ты права, Авиенда. Но что нам делать? Ты должна помочь мне, почти сестра. Я не собираюсь становиться Айил, но я... Я хочу, чтобы ты гордилась мной.
– Мы не будем извиняться! – рявкнула Найнив.
– Я уже горжусь тобой, потому что знаю тебя, – сказала Авиенда, легонько коснувшись щеки Илэйн. – Извинение – это только начало, его недостаточно для того, чтобы выплатить тох.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
