– Могу сказать при Марианне, – дон Альберто с любовью посмотрел на девушку, – у нее много прекрасных качеств, которые мы открывали постепенно. Ты умная и очень добрая, дочка. А Луис Альберто как изменился! Сейчас у меня появилось немало оснований, чтобы им гордиться…
Марианна ни от кого не пыталась скрыть своей радости. Ее походка сделалась необыкновенно легкой, а желание сделать всем ближним приятное постоянно не покидало ее. Рамона с Марией лишь многозначительно переглянулись, когда, накрывая на стол, стали невольными свидетельницами телефонного разговора девушки и молодого сеньора. Конечно, они слышали лишь Марианну, но могли догадаться, о чем говорят на другом конце провода – ведь язык всех влюбленных во все времена был одинаков.
– Марианна!..
– Алло!..
– Здравствуй, милая, чем занимаешься?
– Разговаривала с доном Альберто и доньей Еленой только что.
– О чем, радость моя?
– Ну, я все им рассказала, Луис Альберто, уж прости меня.
– Сказала, что я без ума от тебя? Да?
– Да, да, да, и, похоже, они это знали.
– Конечно, и что они ответили?
– Как что, очень обрадовались.
– Так или иначе, я поговорю с ними. Я еще раз им сам должен сказать…
– Хорошо! Ты приедешь обедать? Я соскучилась…
– Да, я скоро буду дома…
– Не опаздывай, дорогой, целую тебя, – вздохнула Марианна, с сожалением кладя на место трубку.
Марианна с нетерпением ждала возвращения Луиса Альберто: обещал не задерживаться… А наконец-то, вот и он. И девушка, обгоняя Марию, устремилась на звонок входной двери.
– Луис Альберто, Луис Альберто! – она нежно прижалась к его щеке. – А вдруг родители увидят?
– И что с того? Они знают, дорогая, как мы любим друг друга. Ты моя невеста, ведь так. Значит, нам не возбраняется и целоваться?..
– Луис Альберто, я живу, словно в сказке. Мне просто не верится, что мы будем счастливы в этом доме.
– Знаешь, мне тоже. Но ведь тебе известно, как я этого желал. И когда ты чуть было не стала женой Леонардо, поверь, у меня просто из рук все валилось. Я рвал и метал… Теперь уж скажу тебе, он хороший парень, оттого я ревновал, как бешеный. Вот к Диего у меня совсем иное чувство – я не сумел уберечь тебя от встреч с этим мерзавцем…
– А я была словно во сне. С Леонардо я встречалась в отчаяньи, чтоб насолить тебе…
– Марианна, а как ты относилась к Леонардо?
– Ну, Леонардо… ты прав – прекрасный парень и, похоже, любил меня по-настоящему.
– Я и не сомневаюсь в этом. Но мне хотелось знать, что ты чувствовала, когда была рядом с ним? Когда он целовал тебя?..
– Ох, Луис Альберто! Хватит испытывать меня, теперь все это в прошлом. К чему твои вопросы?
– Нет, нет, мне нужно знать… я должен быть уверен, что со мной у тебя все по-другому.
– Ой, ну, конечно, по-другому, Луис Альберто! Ты самый самый дорогой для меня человек, самое дорогое, что у меня вообще есть в жизни.
– Ты тоже, любовь моя! Если бы ты знала, как я тебя люблю… И поэтому хочу, чтобы мы поженились завтра же! Почему это тебя удивляет? Возьмем и поженимся!..
Он привлек Марианну к себе и крепко обнял.
Глава 82
Диего терялся в догадках. Позвонив Ирме, он потребовал, чтобы та явилась к нему в отель – с недавних пор он скрывал свое местонахождение. Словно загнанный в нору зверь… Он давно путался, кому что он должен и не должен говорить, смертельно боялся встречи с Фернандо, потому что Ирма напугала его сообщением о том, что его, по словам Брондуарди, разыскивает полиция. Что стало ей известно? И зачем его снова разыскивает Луис Альберто? Может быть, думает, что он смылся с его ненаглядной женушкой, Эстерситой?.. Но Ирма оборвала его неуместный смех, сообщив, что Эстер вот уже более недели как нет в живых: какие-то сложности с беременностью, ей это сообщил Сальватьерра, когда на днях неожиданно ворвался в ее гостиничный номер. Что он говорил еще? Ну, расспрашивал, естественно, о Марианне, интерес к ней кажется ему очень сомнительным. Интересовался, как жили на ранчо, почему отец ничего не оставил Марианне: почему, равнодушный к девушке в Гуанахуато, тут, в Мехико, Авилла вдруг стал атаковать ее своими гнусными предложениями, даже просил ее руки… Спрашивал, что связывало с Эстер… О, неужели, эта дурочка перед смертью все рассказала своему мужу.
– Что все? – поинтересовалась Ирма.
Диего на секунду замялся, слова будто застряли у него в горле…
– Ну, то, что ребенок, которого она ждала, был от меня…
Авилла видел, как сразу Ирма сникла. Куда подевался ее всегдашний кураж, который так привлекал мужчин. Диего на мгновение увидел перед собой женщину не первой молодости, с выражением неимоверной усталости во взгляде. Она только и вымолвила: «Какой же ты подлец, Диего!..» И быстро сумела взять себя в руки: что поделаешь, судьба связала их одной веревочкой, и теперь ей никуда от него не деться.
Ирма поведала про разговор о завещании, вскользь упомянув, что сказала Луису Альберто о своем праве на наследство. Диего, не сдержавшись, крепко выругал ее. Но самое важное сейчас – Фернандо. Он настаивает на встрече? Зачем? После долгих мучительных раздумий Диего предложил Ирме все как есть рассказать Марианне. Нет, Авилла окончательно сошел с ума. Ирма брезгливо посмотрела на своего возлюбленного.
Диего заметался по номеру, вскакивал, пил большими глотками воду и все приговаривал с лихорадочным блеском в глазах: «Ой, влипли мы с тобой, Ирма, влипли! Мне страшно идти к Фернандо, ему дорога собственная шкура, о нас он и не подумает, дело дойдет до полиции…»
И все увещевания Ирмы о том, что помочь выкрутиться сможет только Фернандо, что в случае ареста Диего и ему не поздоровится – ведь на совести Брондуардк смерть той девушки – ни к чему не привели: Авилла дрожал с головы до ног. Но все же отважился на визит в клуб «Две тысячи»…
Фернандо был будто создан для того, чтобы управлять словно марионетками преданными ему людьми. Правда, преданность эта покупалась дорогой ценой: он всегда, не скупясь, платил за услуги, оказанные ему. Платил наличными. Платил тем, что выручал этих людей порою из немыслимо запутанных ситуаций, помогал скрыться от полиции. Нередко плата состояла в том, что он щедро прощал карточные долги. Как неразумные птицы попадаются иногда в умело расставленные ловцом силки, так и его люди, обуреваемые единственной страстью, – карточной игрой – втягивались в его опасные игры и уже не в состоянии были выпутаться из них. Фернандо сам был азартный игрок, ему доставляло истинное наслаждение держать в руках короткий, незримый поводок, связывающий его с тем или иным из его людей. Изощренность приемов, к которым он прибегал, чтобы запугать, опутать, не отпустить, поистине были непредсказуемы и многообразны. Он сам иногда не предполагал, во что выльется тот или иной его замысел – тут налицо был явно криминальный талант, исход дела решался в считанные минуты и всегда был не предсказуем. Он всегда рисковал и рисковал крупно. Но – и это тоже являлось его талантом – вот уже немало лет он удачно избегал преследования полиции, потому что первое условие, которое он ставил, втягивая в свою игру того или иного новичка, был договор ни при каких обстоятельствах не упоминать его имени. Будто его и не было, не существевало. Это правило принималось беспрекословно. Оттого и процветало заведение Фернандо, становясь роскошнее год от года: сам он всегда был вне подозрений.
