А для Эстер больше не было ни пространства, ни времени. Она существовала в замкнутом мире боли и страха, ограниченном стенами палаты. Тюрьмы она уже не боялась. В ней рос страх перед надвигающимся на нее мраком. Ей становилось все хуже. Мучали головные боли. Воспаленная зудящая кожа, казалось, вот-вот лопнет. И все же, когда кто-нибудь приходил, она настораживалась, вслушивалась в каждое слово, стараясь уловить фальшь.
У Эстер побывала Марианна. Сказала, что очень сожалеет обо всем случившемся. Как только Эстер вернется домой, она переедет, чтобы всем было спокойнее.
– Если ты не врешь мне, – произнесла Эстер, недоверчиво глядя на Марианну, – поговори с Луисом Альберто. Пусть не бросает меня.
– Хорошо. А ты поправляйся…
Марианна привыкла выполнять свои обещания. Нелегко дался ей этот разговор, пожалуй, тяжелее, чем тот – с Леонардо. Тогда она отказывалась от нелюбимого, сейчас – от собственной любви.
Луис Альберто слушал ее, опустив голову. Попробовал возразить, что ребенок не от него.
– Ребенок не виноват, он должен иметь отца и мать… А нам с тобой не судьба, значит…
Луис Альберто больше не стал спорить, но внутренне не согласился с Марианной. Права она только в одном: сейчас не время выяснять отношения с Эстер. А там посмотрим…
Ему надо было выяснить другое: странности с беременностью Эстер. Он посоветовался с отцом. Дон Альберто был поражен. Обещал расспросить Рамону – она-то наверняка знает.
Как испугалась Рамона, когда дон Альберто заговорил с ней об этом! Попыталась сделать вид, что не понимает, о чем речь, и лишь услышав, что без этих сведений врач не в состоянии правильно лечить Эстер, ответила:
– Все так запуталось, сеньор! Эстер, перед тем как выйти замуж, была уверена, что беременна. А потом оказалось – ошибка. Больше я ничего не могу сказать.
Когда Эстер поправится, она сама вам все объяснит. А сейчас, прошу вас, не мучайте меня.
– Вы просите не мучить вас? А почему же вы мучаете нас всех, не желая сказать правду? Прежде всего вы вредите Эстер. Подумайте, что будет, когда она вернется домой? Нельзя строить отношения на лжи!
И Рамона не выдержала:
– Когда Эстер узнала, что ошиблась, она очень испугалась, – вроде бы обманом вышла замуж. Надо было как-то выйти из положения, и она придумала… историю с выкидышем. Доктор Гомес пожалел ее и согласился обставить все так, будто выкидыш случился на самом деле.
– Какая гадость! – не сдержался дон Альберто. – Как же вы-то допустили такое?
– Клянусь вам, сеньор, я ее отговаривала, с самого начала отговаривала, но она сделала по-своему.
– А откуда взялся Гомес? Он же настоящий уголовник! Как Эстер к нему попала?
– Сеньор Авилла посоветовал.
– Что-о? Диего Авилла? А он-то при чем?.. Выходит, он в курсе всех ваших дел?
– Так уж получилось, – потупилась Рамона. – А теперь разрешите мне идти. Эстер ждет.
Она ушла. Дону Альберто казалось, что он попал в трясину, которая засасывает его все больше и больше.
Фернандо не терял времени даром. Он не любил незавершенных дел. Гомес – после надлежащего разноса – наконец выяснил, где Эстер. Телефон великая вещь. Звонок в дом Сальватьерра, мол, родственник Рамоны говорит – и вот вам первая информация: Рамона в больнице, при молодой сеньоре. Звонок в больницу – и Рамона сообщает, что Эстер серьезно больна.
Естественно, эти скудные сведения не слишком обрадовали Фернандо, но тут уж ничего не поделаешь. Пока что он поручил Гомесу снять где-нибудь на окраине Мехико маленький дешевый домик на имя Диего Авилла. Гомес не рискнул спросить – зачем.
Через некоторое время Фернандо позвонила Ирма:
– Объявился Диего. Живет в гостинице, в какой – не сказал… Он тебя боится, избегает встречи… Да я объясняла!.. На днях обещал зайти снова… Передам, как ты велишь: надо всем вместе обсудить интересующий нас вопрос…
Ирма кое о чем умолчала. Диего заявил, что выходит из игры. Считает, что Марианну надо оставить в покое.
Ему не хочется угодить в тюрьму. Ранчо уже приносит доход. Деньги можно переводить за границу в какой-нибудь банк. Когда их накопится побольше, они с Ирмой удерут и плевать им на Фернандо… Ирма обозвала его предателем и идиотом, но пока что решила не выдавать. Трудно предугадать, кто из двоих – Диего или Фернандо – ей понадобится.
Луис Альберто, кипя от негодования, метался по гостиной. История, услышанная отцом от Рамоны, была просто чудовищной.
– Как она могла, как могла! – повторял Луис Альберто. – Сейчас Эстер тяжело больна, и мне искренне жаль ее. Но если она выздоровеет и родит ребенка, неужели мне придется жить с ней под одним кровом?! И вновь эти негодяи – Гомес и Диего Авилла!..
– Сынок, – донья Елена с беспокойством взглянула на сына. – Мне тоже крайне неприятно. Но, надеюсь, ты не станешь сейчас тревожить Эстер выяснением отношений?
– Луис Альберто, – добавил дон Альберто, – мама права!
– Да, боже мой, как вы могли подумать обо мне такое! Я же не изверг. Но эти подонки! Я доберусь до них. И знаю, где навести справки.
Луис Альберто поехал в клуб «Две тысячи».
Фернандо лениво потягивал коньяк и также лениво разговаривал по телефону: может же человек иногда расслабиться! Звонил Гомес. На сей раз он все сделал, как надо. Снял домик на имя Диего Авилла. Договора не подписывал – зачем оставлять свою подпись? Просто заплатил наличными за три месяца вперед.
– …Прекрасно, старина! – Фернандо улыбался. – Деньги отдам, какой разговор. А когда мы доведем до конца то дельце с Марианной…
В этот момент дверь открылась, и вошел Луис Альберто. Фернандо поспешно положил трубку, кивнул ему, но вместо ответного приветствия Луис Альберто резко спросил:
– Что ты затеваешь? Что тебе надо от Марианны?
– Какая Марианна? Ты ослышался, – Фернандо поднялся с кресла.
– Не ври! Я ведь не глухой. Отвечай, не то… – Луис Альберто схватил его за лацканы пиджака и резко встряхнул, не заметив, как Фернандо нажал вмонтированную в стол кнопку.
– Отстань, парень! Не знаю я никакой Марианны!
В этот момент в дверях возникли два дуболома.
Луис Альберто, продолжая держать Фернандо правой рукой, левой нанес ему удар в челюсть. Бушевавшая в нем ярость наконец нашла выход.
– Слышишь, скотина, если ты хоть пальцем тронешь Марианну, я тебя убью! Убью, понял?
– Даниэль, Санчес, что вы рты разинули, кретины?! Вышвырните эту гниду! И чтоб он носа сюда не показывал!
Дуболомы поволокли Луиса Альберто к двери.
Эстер сделали операцию. Доктор сказал, что это единственный шанс спасти жизнь матери и ребенку. Годилась девочка, недоношенная, крохотная, слабенькая. Ее поместили в инкубатор.
