Вот только стоило нам вернуться в город и, загнав авто в гараж, войти в холл собственного дома, как мысль о продаже таксопарка вылетела из моей головы. А виной тому было письмо, дожидавшееся нашего возвращения со встречи.
Ладожское кредитное общество предложило свою помощь в развитии «Четверки Первых», и сумма предлагаемого ими кредита была мне знакома. Именно такой порядок цифр фигурировал в наших с Ладой расчетах, как итоговая сумма, необходимая для удвоения стоимости пая, согласно предложению государя.
– Вот так… И заметь, дорогая, все прекрасно всё понимают, – усмехнулся я, после того как убедился, что Лада закончила перечитывать пресловутое письмо. – Любой мало-мальски осведомленный человек в курсе, что это почтенное заведение по сути своей является личным кошельком нашего государя… И уже ничуть не удивительно, что заботливые господа из этой конторы так спешат помочь решить наши небольшие финансовые затруднения…
– Ну, мы ведь ожидали чего-то подобного, не так ли, милый? – вздохнула Лада.
– Но легче от этого почему-то не становится, – развел я руками.
В ответ жена только улыбнулась и, прижавшись ко мне, крепко обняла.
– Мы еще побарахтаемся, как ты говоришь, – пробормотала она куда-то мне в подмышку. – У нас с Хельгой есть одна интересная идея. А если еще растрясти наши запасы…
– Вот, кстати, о запасах. – Хмыкнул я. – Тебе еще нужен тот таксопарк?
– Ой! Я про него совсем забыла, – отпрянула от меня Лада. – Но… нет, продавать его мы пока не станем. Пусть останется на крайний случай…
– Тебе виднее, – согласился я и неожиданно для себя зевнул. Лада меня поддержала, и мы, переглянувшись, отправились в спальню, несмотря на то что часы показывали всего лишь девять вечера. Но за этот день мы так вымотались, что решили отложить решение навалившихся проблем на завтра. Благо время, что называется, терпит. По крайней мере, пока…
Глава 3
Не умеешь – научим, не хочешь – заставим…
Очередная встреча с Эдмундом Станиславичем Рейн-Виленским, приглашение на которую я получил аккурат перед Большим Рождественским балом, добавила мне головной боли. Как будто мало мне было собственных неприятностей. Теперь еще нужно озаботиться подготовкой моего заместителя, которому, как было решено государем, вскоре предстоит занять должность аналогичную моей. Собственно, именно так я и узнал о создании за Урал-камнем второго учебного заведения по типу нашего училища. А это значит, что скоро придется заняться еще и поиском подходящей кандидатуры на его нынешнее место.
Глянув на присутствовавшего здесь же без пяти минут директора, я вздохнул. Кантемир Талгатович специалист, без сомнения, толковый и знающий, педантичный и строгий, но… порой заносчив не в меру, да и в общении весьма непрост. Хм… Ну да ладно. Это уже не мои проблемы, ведь так?
Поймав взгляд довольного, словно обожравшийся сметаны кот, моего уже почти бывшего заместителя Абаева, я вздохнул. М-да, обучить его теперь чему-то будет сложно. Он уже считает, что знает все необходимое… Вот неужели нельзя было провести эту встречу без него? Так у меня было бы хоть пару месяцев для натаскивания, а теперь… Хм.
– Я правильно понимаю, что на директора Уральского училища ляжет еще и забота о приведении классов в божеский вид? – поинтересовался я у Рейн-Виленского, и тот с готовностью кивнул.
– Скажу даже больше. Воевода доложил, что здание для училища подобрано, в соответствии с представленными требованиями, но… сами понимаете, в бумагах учесть все просто невозможно…
– Значит… – Я повернулся к Абаеву, – Кантемир Талгатович, придется вам наведаться в гости к Демидовым, так сказать. Поедете с инспекцией, скажем, в мае. К тому времени постараемся подобрать и преподавательский состав. Сомневаюсь, что в Каменграде вы сможете найти достаточное количество необходимых специалистов.
Кантемир Талгатович застыл на месте, переводя ошарашенный взгляд из-под круглых очков с меня на Рейн-Виленского и обратно. Но уже через минуту лысина советника побагровела, усы встопорщились, а круглое лицо его, кажется, надулось еще больше. В общем, судя по всему, советник Абаев встал на боевой взвод и уже готов был взорваться, но, заметив, с каким любопытством следит за его метаморфозами Рейн-Виленский, только шумно выдохнул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Это моя обязанность, – проскрипел Кантемир, выдавив кислую улыбку.
– Это здравое предложение. Только не забудьте, после формирования состава инспекционной комиссии, предоставить список ее членов в секретариат. Я позабочусь о полномочиях.
– Замечательно. – Моя улыбка получилась не в пример более искренней. – Ну а до тех пор у нас будет время, чтобы откорректировать программу обучения, и, может быть, в ней найдется место для введения некоторых особенных курсов… Не сразу, конечно, но года через два их можно ввести в новом училище…
– Например? – заинтересовался секретарь.
– Да хотя бы ту же горную подготовку. – Я пожал плечами, и улыбка померкла сама собой, стоило мне вспомнить обо всех радостях грядущих сеансов ментальной стимуляции памяти, без которой, при разработке нового курса, мне будет точно не обойтись.
– Казаки и без того неплохо лазают по горным кручам, – пробурчал Абаев, на что секретарь Государева кабинета только неопределенно качнул головой.
– «Неплохо» это еще не «хорошо». Считаете, что лучшая армия мира должна ограничиваться полумерами? – Вздохнул я. Кантемир открыл было рот, чтобы ответить на мою реплику, но его перебил тихий голос Рейн-Виленского.
– Что ж, господа, главное сказано, и думаю, на этом мы можем закончить нашу встречу, тем более что каждого из нас ждет еще множество дел.
Да уж, дел у нас в действительности было невпроворот. Окончание финансового года, вообще, время довольно суетливое, а уж в нашем с Ладой случае и подавно. Остальные пайщики уже удвоили свои паи в соответствии с предложением государя, и теперь настала и наша очередь. Я вздохнул. Если идея наших очаровательных финансисток не выгорит, придется лезть в кабалу к Ладожскому банку…
К счастью, дома Лада встретила меня довольной улыбкой, очень похожей на ту, с которой она когда-то решила проблему обивочных тканей для салонов наших авто. Закупаемые объемы были слишком малы, чтобы получить серьезную оптовую скидку, и этот факт заставлял Ладу изрядно нервничать. В результате, после почти двух седмиц скрупулезных расчетов, она нашла выход из ситуации, вполне в своем стиле, попросту выкупив обанкротившееся ткацкое производство, слишком маленькое, чтобы конкурировать с серьезными фабриками. А вот нам оно подошло идеально, позволив предложить покупателям не только выбор дерева для отделки салона покупаемого авто, но и огромный выбор тканей для его обивки. Мало того, при продаже автомобиля в максимальной комплектации прилагаемые к нему пять разнокалиберных чемоданов изнутри были обиты точно такой же тканью, что пошла на отделку салона. И покупатели приняли это новшество, что называется, на ура.
Так вот, когда мы подсчитали выгоду от собственного ткацкого производства, у Лады была точно такая же улыбка, как сейчас.
– У нас получилось, Вит! – поцеловав меня, заявила жена. – Конечно, полностью перекрыть ссудой необходимую для внесения сумму мы не смогли, но на оставшиеся пятнадцать процентов можно и кредитоваться, пусть даже и у Ладожского банка.
– Замечательные новости, солнышко, но… ты не думаешь, что нас могут обвинить в мнимом увеличении стоимости объединения? – поинтересовался я, одним глазом следя за тем, как на столе появляются все новые и новые блюда.
– Не в этом году, – рассмеялась Лада.
– Точно?
– Конечно. В этом финансовом году мы получили ссуду за счет свободных средств, оставшихся после распределения прибыли, и сведения об этом имеются в нашей отчетности. Все честно. Плюс кредит в банке, и в начале следующего года мы не менее честно увеличим наш пай… но самое главное, что по моим расчетам у нас останется достаточно средств, чтобы тут же начать погашение ссуды. А со следующего распределения прибыли, я думаю, мы сможем полностью закрыть наш долг объединению.
