Эбби решила родить ребенка от случайного знакомого, потому что знала — детородный возраст промелькнет раньше, чем она успеет насладиться вольной жизнью, карьерой, найти того единственного, с кем пожелает разделить жизнь. Это решение было сумбурным и осмысленным одновременно, но для сестры все же стало настоящим потрясением, как и известие о болезни.
Эбби не называла имени своего любовника, но уверенно заявляла, что он из хорошей семьи, родители наградили его прекрасный наследственностью, оба сильные, здоровые, моложавые.
Скарлет слушала свою сестру и поражалась ее деловитости. Упрекать Эбби она не могла. Та была предельно честна. Помешать ей не представлялось невозможным, поэтому Скарлет приняла решение помогать во всем. И ни разу не пожалела об этом.
Еще когда Эбби была жива, Скарлет испытывала беспокойство — вот объявится отец ребенка и внесет смятение в их размеренную тихую жизнь. Когда же сестры не стало, она успокоилась, решив, что никакой опасности больше нет.
Скарлет была уверена, что Эбби имела достаточно оснований для того, чтобы сохранить рождение ребенка в тайне от отца…
— Что ты станешь делать, если объявится отец Сэма? — прямо спросил ее Роман.
— Ему придется доказать, что он отец.
— Сейчас это легко делается, — заметил он.
— Ну, вот когда он это сделает, тогда и поговорим, — хладнокровно отозвалась женщина. — Вне зависимости от его намерений, мои права как матери Сэма закреплены юридически.
— А если он изъявит желание участвовать в воспитании ребенка? — деловито осведомился он.
— Ну, что же… Докажет свое право, значит, будет его иметь. Как я могу утверждать что-то определенное, если мы говорим гипотетически?
— А если не гипотетически?
— То есть? — изумилась она. — Я вообще не думаю, что такое возможно.
— И все-таки это нельзя исключать.
— Наш разговор с самого начала показался мне странным. Теперь же я совершенно не понимаю причину твоей заинтересованности, — проговорила Скарлет, пристально воззрившись на оппонента.
— Все предельно понятно. Жизнь не стоит на месте. Произошло событие, которое может все изменить, — философски заметил Роман.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду судьбу, Скарлет. Ты сама спровоцировала это. Благодаря твоим усилиям по учреждению университетских яслей, этим проектом заинтересовалась моя мать. Она выделила средства, а затем посетила официальное открытие и увидела там кое-кого… кое-кого узнала. В тот же день ты связалась со мной, чтобы сообщить о нездоровье миссис О'Хэген. Мать рассказала мне о своей смутной догадке, которая показалась совершенно невероятной. Но она умеет уговаривать. И вот я здесь и убеждаюсь, что моя мать была совершенно права… Так что, все возможно, Скарлет, — резюмировал он.
— Но кого она увидела? Кого узнала?
— Конечно же, Сэма, — ответил Роман.
— Не понимаю… — пробормотала женщина.
— Сэм, по утверждению моей матери, вылитый я в три года. Она прямо заявила, что Сэм — мой сын… Я принялся убеждать ее, что это невозможно, что нет у меня детей и быть не может, в противном случае я бы знал об этом. Но если моя матушка в чем-то уверена, разубедить ее не представляется возможным. Она послала меня к тебе, надеясь, что при встрече я узнаю тебя. Этого не случилось. Тогда она заставила меня познакомиться с Сэмом. И я пришел в ясли с мишкой и мешком подарков. Однако лично меня и эта встреча не убедила, хотя, безусловно, я не мог не заметить, что мальчик очень на меня похож. Это ничего не значит… Но твое отношение к нему заставило меня насторожиться. Ты заботливая и самоотверженная, но то, как ты общаешься с ним, как беседуешь, все проясняет.
— То есть?
— Ты ведешь себя с ним как с ровней, так общаются с другом или братом, к примеру. Меня тотчас поразило это. Полное отсутствие назидательных и покровительственных интонаций, словно у тебя нет на это права… Моя мама до сих пор разговаривает со мной как с недоумком, несмотря на то, что мне уже немало лет и я успел многого достичь. Ты же, наоборот, обращаешься к Сэму уважительно.
— Но таков мой воспитательный принцип, — пояснила Скарлет.
— Будь он твоим сыном, и принцип был бы другим, — убежденно проговорил Роман.
— Так ты утверждаешь, что с Эбби был ты, и что Сэм — твой сын? Ради этого ты затеял все выяснения?
— Верно, Скарлет. Именно это я и утверждаю. Эбби была моей любовницей, и одна безумная ночь в подпитии — тоже правда. И то, что Сэм — мой сын, это очевидно.
— И ты намерен отстаивать свои права? — испуганно спросила Скарлет.
— Вне всяких сомнений, — ответил Роман.
— Но этого не может быть! — воскликнула она.
— Почему тебе так трудно в это поверить?
— Эбби утверждала, что отец Сэмми не тот человек, которому нужны дети и обязательства. Она была уверена в том, что он, то есть ты, в этом не заинтересован. Она…
— Она ошибалась. Если бы мне стало известно о ее беременности, я бы, ни минуты не задумываясь, признал этого ребенка и сделал для него и матери все необходимое.
— Это ты сейчас так говоришь. Прошло четыре года.
— С этим сложно спорить. Но и теперь я не намерен отказываться от Сэма… Эбби должна была поставить меня в известность. Она этого не сделала. Из-за ее гордыни долгие годы мой сын был обделен.
— Все эти годы Сэм ни в чем не нуждался. У него было все, что необходимо для жизни и развития! — воинственно объявила Скарлет.
— Но у него не было отца, дедушки, бабушки!.. Уверен, Скарлет, ты очень хорошая мать. Но он имеет право на полную любящую семью. И дело не в моих финансовых возможностях, а в том, что мой сын и внук моих родителей был насильственно лишен общества близких людей… Мне неизвестна причина, по которой Эбби считала меня недостойным отцовства. Однако, уверяю, ее мнение ошибочно. Я не утверждаю, что Сэму было плохо без О'Хэгенов, но обещаю тебе, что с нами ему будет значительно лучше. В ближайшее же время я организую проведение ДНК-исследование. И если подозрения моей матери оправдаются, в чем я теперь не сомневаюсь, обратного пути уже не будет. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы занять должное место в жизни своего сына. Говорю об этом открыто и не советую мне мешать. Я не угрожаю — лишь декларирую свои намерения. Собственно, ты уже и не сможешь ничего изменить. Я осторожно взял у Сэма волос с луковичкой для теста. Утром, когда был у вас в группе. Хотя лично для меня уже все ясно. Делаю это лишь для того, чтобы юридически обосновать свое право на отцовство.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Скарлет Смит, сознавая свое полное бессилие, смотрела на Романа. Казалось, все, чему она посвящала себя, все годы тревог, нужды и испытаний, все отняли у нее одним махом.
