– Послушай, Спенс, мне известно, что ты невысокого мнения о тете Шарлотте, но ты к ней несправедлив. После случившегося с ней инфаркта она стала другим человеком. Раньше она не была такой раздражительной.
Спенс поднял руку.
– Я имел в виду не совсем то. Так или иначе, давай не будем сегодня из-за этого ссориться, хорошо?
Шарли возила вилкой по тарелке.
– Ладно, – наконец расстроенно произнесла она. – И все же Шарлотта не виновата. Такое случается: после болезни характер человека меняется. В любом случае тетя была очень добра ко мне. Взяла меня к себе…
– Она же твоя близкая родственница, черт побери! Как же иначе? Что бы сказали люди, если бы она от тебя отвернулась?
– Это можно было бы понять. Именно в тот год у нее был инфаркт. Никто не мог предположить, что первой умрет моя мать… – Шарли вздохнула. – Меньше всего на свете Шарлотте была нужна шумная глупая девчонка, нарушившая ее спокойную, размеренную жизнь.
Спенс покачал головой:
– Ты не шумная и не глупая, Шарли.
Его голос – негромкий, чуть дрожащий – поразил Шарли. Он показался таким искренним…
Спасибо, – с трудом удалось ей вымолвить.
Спенс улыбнулся.
– Я говорю совершенно искренне. Улыбка его всегда была прекрасной. Нет, поправилась Шарли, у него их целый арсенал – от хитрой усмешки до страстной, знойной улыбки, от которой тают женские сердца…
Ей показалось, выдох застрял у нее в горле, отчего в легких вспыхнул пожар. Она резко отодвинула кресло, и скрип ножек по полу нарушил интимную тишину.
– Я вымою посуду, – смущенно бросила Шарли. – Булочки мне очень понравились.
Спенс не стал возражать. Он помог убрать со стола и занялся камином, а Шарли ушла мыть посуду.
Стоя у мойки, она вдруг расстроилась, что не услышала в ответ: «Куда торопиться? Давай просто посидим, поболтаем…»
Ночью ветра не было. Полная тишина на улице наполнила бы маленький домик тоскливым ощущением одиночества, если бы не похрапывание Спенса.
Принимая душ утром в воскресенье, Шарли поняла, что рада его присутствию.
Она поспешно встала – ее беспокоило здоровье Спенса. К вечеру ему стало лучше: после ужина он ни разу не чихнул. Однако сквозь сон Шарли слышала, что Спенс на ногах с раннего утра. Не стало ли ему хуже?
Шарли вышла из душа, вытирая волосы. По крайней мере с горячей водой еще проблем нет, но как она ухитрилась забыть, что фен без электричества работать не будет? Пока волосы будут сохнуть, она точно схватит менингит.
– Хитрая эта штука – электричество, – начала Шарли, входя в гостиную, – оно так вошло в нашу жизнь, что мы порой забываем, насколько от него зависим…
Ее взгляд упал на склонившегося над мозаикой Спенса, и у нее перехватило дыхание. Вчера утром, когда они встретились, он выглядел нездоровым и каким-то помятым, но все же привлекательным. Сегодня кожа его снова приняла обычный здоровый оттенок, а вчерашняя щетина начала походить на серьезную попытку отрастить бороду.
Шарли ощутила, как все ее тело откликнулось на открывшееся перед ней великолепное зрелище. Черт побери, ей нет никакого дела до этого человека, так почему же она таращится на него, пуская слюнки, словно подросток, больной неудержимой тягой к знаменитостям?
– По-моему, тебе неплохо бы одеться, – резко бросила Шарли.
Спенс задумчиво покрутил кусочек мозаики.
– А что будет, если я этого не сделаю?
Шарли вспыхнула: опять он поддразнивает ее!
– Ничего. Просто неприлично расхаживать по дому в пижаме.
Спенс вставил кусочек в мозаику.
– Успокойся, Шарли. Радуйся тому, что у меня есть хотя бы пижама и халат. Если бы Мартин не предупредил меня, что спальные комнаты не отапливаются, я бы ничего с собой не взял.
Шарли снова залилась краской. Опустившись на корточки перед камином, она тряхнула головой, надеясь у огня высушить волосы.
Он, кажется, не обратил внимания на ее смущение. Некоторое время тишина в комнате нарушалась лишь мягким шелестом скользящей по золотистым локонам расчески, потрескиванием пламени, пожирающего очередное дубовое полено, и редкими хлопками встающих на место кусочков мозаики.
Через несколько минут Спенс встал и ушел к себе в комнату.
«Я победила! – подумала Шарли. – У меня оказалось больше выдержки». Но чувства радости от одержанной победы почему-то не было.
Шарли посидела перед камином, медленно расчесывая прядь за прядью до тех пор, пока волосы ее не заискрились золотистым блеском. Затем, отложив расческу, она уставилась на языки пламени, размышляя, долго ли так будет продолжаться.
Хотя ветер стих, теплее на улице не стало; об этом можно было судить по обледеневшим стеклам. В Хаммондс-Пойнте с началом непогоды за работу наверняка принялись машины, разбрасывающие соль с песком, и сейчас все дороги, должно быть, уже снова приведены в норму. Но здесь, вдали от крупных населенных пунктов, дорожные службы вряд ли появятся раньше мая. Разумеется, лед растает естественным путем задолго до этого. Как только выглянет солнышко…
Шарли не слышала, как Спенс вернулся в большую комнату. Внезапно во входную дверь ворвался поток холодного воздуха.
– Эй! – воскликнула девушка, обернувшись. – Ты так выпустишь из дома все тепло.
– Я хочу посмотреть, в каком состоянии дорога, – ответил он, захлопывая дверь.
Не стоит удивляться, что Спенс не меньше ее жаждет вырваться отсюда.
– Не тешь себя пустыми надеждами. Джо Бакстер как-то сказал, что в здешних краях уборкой снега заведуют высшие силы: «Всевышний его положил, он его и уберет – когда придет пора». Боюсь, в отношении льда это тем более верно.
Спенс пожал плечами.
– Давай сходим посмотрим.
– Иди, если хочешь, – сказала Шарли, снова беря расческу.
– Свежий воздух и физические нагрузки нам обоим не помешают, – подошел к ней Спенс.
Шарли подняла взгляд.
– А как же твоя простуда?
– Сегодня я чувствую себя превосходно, – пожал он плечами. – Должно быть, меня просто продуло.
– И ты, едва почувствовав себя лучше, хочешь получить новую дозу стужи и сырости, – проворчала Шарли.
– Слушай, ты что это обленилась? – Прежде чем Шарли успела что-либо сообразить, Спенс, нагнувшись, схватил ее за руки и заставил встать. – Небольшая прогулка пойдет тебе на пользу. И аппетит нагуляешь.
Подтащив ее к двери, он обмотал ее голову шарфом.
– На аппетит я и так не жалуюсь, – донесся приглушенный голос Шарли.
– Что верно, то верно, – задумчиво произнес Спенс. – Ты – одна из тех редких женщин, что никогда не вздыхают по поводу лишних калорий.
– За это надо благодарить тетю Шарлотту. – Шарли покорно позволила одеть себя. – Она мне как-то сказала, что разговоры о правильном питании скучны для всех, кроме диетолога. Воспитанная женщина этого не обсуждает.
